найду, точно найду, поверь!
— Пять дней, ты сам назвал срок. Не нарывайся на неприятности!
Федоров замкнулся в себе, не видя выхода, перестал есть и спать, нервно слоняясь по квартире.
— Что с тобой? — пыталась поговорить с ним Марина.
— Отстань, у меня неприятности.
— Какие? Может быть, я могу что-то сделать?
— Марина, чем ты можешь помочь?
— Не знаю, расскажи, тебе станет легче. Я же вижу, каким ты стал угрюмым и подавленным. Скажи, что случилось?
— Какая разница? Я сам решу свои проблемы, не доставай меня!
Даниле казалось, что если напиться, проблемы отступят сами собой, но на завтра все опять повторялось, только уже с больной головой.
Он попробовал устроиться на прежнюю работу на Борисовскую спичечную фабрику, но ему отказали из-за прошлых прогулов, обозвав ненадежным тунеядствующим элементом. К родителям обращаться бесполезно, у них никогда не было таких денег, за бабушкин домик в деревне не дали бы и ломаного гроша, и Данила не придумал ничего лучшего, как утром купить бутылку дешевого портвейна и отправиться к товарищу по несчастью Гарику Василевичу.
— О! Смотрите, кто к нам пришел! Бить будешь или насиловать? — с ироничной кривой усмешкой встретил он утреннего гостя с портвейном.
— Что ты говоришь, Гарик, я пришел посоветоваться.
— У нас, разумеется, страна советов, мы всем бесплатно советы раздаем. Проходи. Я пить не буду, не могу больше.
Данила наткнулся в комнате на лежащую посередине разбитую люстру с привязанной к крючку веревкой и все понял.
— Приходил?
— Приходил. Угрожал, а потом связал и на моих глазах младшую сестру… Данила, ей только пятнадцать!
— Как же ты позволил?
— Со связанными руками и кляпом во рту особо не забалуешь. Как теперь жить? После этого я пытался свести счеты с жизнью, но и тут невезуха — люстра упала вместе со мной! А девочка моя плачет по ночам! И заикаться начала!
— А сейчас она где?
— В школе.
— Что думаешь делать?
— Не знаю, в ресторане у парня одного хотел занять, но у него только тысяча есть.
— Ладно, бывай.
— А ты что хотел?
— Да ничего, все нормально, живи пока, Гарик, ищи выход…
Побывав у Василевича, Данила осознал, что Маза ни перед чем не остановится ради того, чтобы выбить выигранный куш. Надо срочно искать выход, для начала в целях безопасности рассказать обо всем Маринке, дабы берегла себя и Оксанку.
Данила вернулся домой, перемыл грязную посуду, пропылесосил в квартире, прибрал в комнате за пьяным отцом и даже вынес мусор, но на часах было только четыре часа дня. До конца рабочего дня Марины оставалось 120 минут, поэтому решил сначала забрать из садика Оксанку, чтобы вместе с ребенком пойти к магазину.
— Даня, а чё ты так лано меня забилаешь? — с раскрасневшимися щечками после дневного сна девочка пыталась попасть ножкой в неподдающиеся колготы.
— Мы с тобой, Оксанка, маму пойдем встречать с работы! — Данила достал из шкафчика розовые сапожки, пытаясь расстегнуть тугую застежку на детской обувке.
— Я никогда не была у мамы на лаботе. А ты мне сосульку купишь?
— Куплю, малышка, куплю!
— Я не малышка, я уже большая!
— Ты моя умница! — он обнял ребенка, застегнул курточку и, взяв за руку, повел на улицу.
Шли они медленно, по пути заглянув на недавно отстроенную детскую площадку, где девочка покаталась на качелях. Оксанка тихо напевала песенку про розового слоненка, который жил рядом с баобабами, и тревожные мысли, окутавшие Данилу, на время отступили. «Как было бы здорово, если бы они втроем летом отправились на Черное море, купались и загорали!» И вдруг, обернувшись, Федоров заметил Мазу. «Он ведь специально следил за мной, хотя вчера договорились, что подождет еще пять дней! И, конечно же, не скрывался, хотел, чтобы я его заметил!»
Как долго шулер шел на приличном расстоянии от них, мужчина не знал, но безмятежная беззаботность улетучилась, словно утренняя роса при ярком солнце, и так жалко стало своих любимых женщин, такая безысходная тоска охватила, что захотелось пнуть со всей силы пень, невесть каким образом оказавшийся на пути. Данила лупасил по старому трухлявому куску дерева со всей силы, так что вскоре с виду крепкий еще пень превратился в труху.
— Даня, ты злой?
— Да, Оксанка, я — злой, но маме об этом не скажем. Пойдем!
— Случилось чего? — встревожилась Маринка от неожиданного появления в магазине Данилы с Оксанкой.
— Нет, все нормально, нам бы сосульку! — широко улыбнулся Федоров. — Мы тебя встречать пришли!
— Что так? Я уже и подзабыла, как это бывает! — с иронией парировала женщина, доставая с верхней полки длинную сосульку, завернутую в полосатый целлофан.
— Не волнуйся, я все исправлю, вот увидишь!
— Еще бы знать, каким образом ты это сделаешь?
— Давай прогуляемся. Все будет как раньше, я уверен!
По дороге домой Федоров наконец решился на разговор:
— Может, конечно, поздновато, но все же хочу сказать тебе: у меня неприятности…
— Об этом и говорить не надо, и так понятно, и не только мне.
— Кому еще?
— Матери твоей, думаешь, не замечает подавленности? Ты же все время молчишь…
— Да, Маринка, я проиграл в карты крупную сумму.
— Сколько?
— 1 200 рублей…
— Вот это да! Год пахать надо!
— Понимаешь, как-то незаметно получилось. Сначала шампанское, разговоры о романтике, красивой жизни, и меня потянуло к нему, ты его не знаешь, мы с ним учились вместе.
— Кажется, его зовут Никитой?
— Да, теперь у него кличка Маза. Он попросил об услуге, поиграть в одни руки.
— Я правильно понимаю, что ты помогал этому шулеру какую-то жертву обвести вокруг пальца?
— Ну да… Только Маза посчитал, что не только Гарик ему должен, но и я. Но это же нечестно!
— А помогать нахлобучить Гарика честно? Даня, о чем ты? И что теперь?
— Он требует с меня долг, иначе…
— Что?
— Он может действовать очень жестко… У меня есть пять дней, теперь уже четыре с половиной…
— Что собираешься делать?
— Искать деньги. Твои родители не могут помочь?
— Мои родители только начинают приходить в себя после пожара. И потом, мой отец — офицер госбезопасности в запасе — никогда не станет помогать преступнику. А шулер — это преступник.
— Понятно… Я просто так спросил…
— Может, в сберегательном банке ссуду попробовать взять, но за пять дней не управишься…
— В сбербанке нужны гарантии, а у меня даже работы сейчас нет. Марина, я рассказал тебе для того, чтобы ты с Оксанкой была осторожней.
— Ходить по улицам и оглядываться? Что это даст?
Данила невольно обернулся, ему показалось, что за стволом дерева только что спрятался знакомый силуэт. Метнулся
