— Слушай, Стас, что ты мне все время, вы да вы, давай перейдём уже на ты что-ли, — предложил Смирнов. — Так ведь гораздо проще будет. Зови меня Лёха и мне приятней и тебе удобнее.
— Да мне по барабану, — пожал плечами Серега. — А ты тогда меня Серегой зови, меня так в детстве пацаны называли, а Станислав мне не нравился. Имя какое-то не наше, не родное, — соврал Серега.
— Нормальное имя Станислав, но мне тоже по фиг, — Серега так Серега, — протянул Сереге руку Лёха. — Вот и познакомились.
А я ведь Серега, в молодости по чужим карманам шустрил. Уж и ушлый был, жуть. За один заход рублей двести поднимал. Чуйка у меня на деньги была особенная, или может доля моя такая, где деньги, там и я. Меня так и прозвали — Лёха Доля.
— Сидел? — уныло спросил Серега. Похоже весь его план со скоростью курьерского поезда летел прямиком коту под хвост. Причём коту чёрному. У судимого и отпечатки в базе ментовской имеются, а значит, зря он с этим мудаком в горы поперся, только время потерял.
— А вот представь себе Серега, Бог миловал. Воровать воровал, а так ни разу и не попался.
«Фуфломет, — покосился на Леху Серега. — Лепит мне тут горбатого, а я и уши развесил. Какой из него щипач?»
— Ты Серега ствол то под сиденье засунь и рюкзак с бабками тоже под заднее сиденье спрячь, а то ведь неровен час менты обшмонают. Сильно шмонать нас не за что, но по карманам пошарят и в багажник нос сунут, — ошарашил Серегу Лёха.
— Чего пялишься? Я ведь тебе сказал, что чуйка у меня на деньги, где деньги, там и я. Или наоборот, где я, там и деньги. А ты не поверил что ли? — Лёха прибавил газу и обогнал какой-то старенький иностранного производства микроавтобус.
— Ты между прочим ведь не так просто ко мне пришёл. Ты думал, что это ты сам так решил. А тебя бабки в твоём рюкзаке ко мне привели. Ну ничего, поймёшь ещё, что к чему. А мне эти деньги незачем, — предупредил Лёха начинающее подниматься в Серегиной груди беспокойство. Не трону я ни их, ни тебя. На что они мне?
А Серега между прочим напрягся. Видеть деньги Смирнов не мог, это точно. Насчёт ствола, тут бабка на двое сказала. Смирнов мог тоже торчащий из-за пояса у парня пистолет видеть и просто сложить дважды два. Но ухо с этим Лехой нужно держать востро и не расслабляться. Серега на всякий случай оглянулся и проверил, нет ли за ними хвоста.
— Ну так что, останавливаемся? Деньги то будешь прятать или нет? — спросил Лёха не отрываясь от дороги.
— Тормози, — сказал Серега, за одно и отольём.
Лёха снизил скорость и вырулив на обочину остановился и вышел из машины. Серега достал из багажника рюкзак, сунул его под заднее сиденье и направил на Леху ствол ТТ.
— Откуда про деньги в рюкзаке узнал? — спросил Серега. — Ты лучше не темни, на трассе сейчас пусто, закопаю тебя тут в лесочке по-тихому и дальше поеду, но уже один.
— У тебя же прав нет, — ухмыльнулся Лёха. — На чужой тачке, без прав и с мешком денег. Далеко ли ты уедешь? Назад на этой машине нельзя, там сейчас братва землю роет за того парня, что ты булыжником по макушке приложил. И вперёд далеко тоже нельзя. Впереди зима и граница. Здесь каждый друг друга как облупленного знает и затеряться не получится. Все друг другу родня включая ментов и к тебе столько вопросов появится, не вывезешь. А насчёт денег, я тебе уже всё объяснил. Хочешь верь, хочешь не верь, дело твоё, — пожал плечами Смирнов.
— Ладно, убедил, — сунул за пояс пистолет Серега. — Садись за руль, поехали.
Лёха на Серегу похоже совсем не обиделся и вёл себя так, как будто и не было среди них ничего.
Колеса джипа шуршали по асфальту, а Лёха снова заговорил.
— Есть у меня одна особенность, уж и не знаю, дар это, или проклятие какое. Но только если я что увижу и сильно захочу это иметь, оно у меня тут же и появится. Не веришь? — посмотрел Лёха на Серегу. — А ты проверь. Возьми в руку что-нибудь и сожми в кулаке.
Серега порылся в кармане и достал из него смятую купюру, повертел её перед Лехиным носом и зажал в кулаке.
— Ну, что дальше то? — спросил Серега глядя на свой кулак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А дальше Серега, я возвращаю тебе твою денюжку, — протянул Лёха Сереге смятую купюру.
Серега разжал кулак и уставился на пустую ладонь.
— Это как это?
— Я ж говорю тебе, говорю, а ты все не веришь и не веришь, — рассмеялся Лёха. — Вот такой у меня дар, или косяк. Тут как хочешь, так и думай. Я потому ни разу и не попался, что по карманам не лазил, а деньги ко мне прямо из кошельков, в карман сами прыгали.
— Да ладно! — Серега никак не мог понять разводит его Смирнов или нет?
«То, что он у него смог из кулака деньги умыкнуть, тут да, было, ничего не скажешь. Причём сделал это Лёха на ходу и не отрываясь от баранки. А может гипноз? — покосился Серега с опаской на Леху. — Этого мне ещё не хватало. А что? Это то как раз всё и объясняет и про деньги в рюкзаке и про пистолет. Сам я ему всё и выложил, да забыл.»
— Ты завязывай на мне свои фокусы отрабатывать, — нахмурился Серега. — А лучше, высади меня где-нибудь у кафе, я пожалуй в город вернусь. Не поеду я с тобой никуда.
— Ну, как знаешь, тебе решать конечно, — улыбнулся Лёха. — Только вот незадача, не будет больше на этой трассе ни каких кафе. Да и попуток в город тоже пожалуй не дождёшься. Осень Серега, она и есть осень. В этих краях только летом туристы туда-сюда шастают, а сейчас уже не сезон. Да и доля у тебя такая, мой дар от меня принять иначе, не пришёл бы ты ко мне. А я ведь тебя только и ждал, знал, что прийти должен, вот и дождался.
— Какой ещё дар? — обреченно буркнул Серега.
— Да тот самый, что я тебе в нужном месте передать должен. Дар этот не может со мной уйти, и я стало быть, уйти тоже не могу. А я ведь не железный, болит всё и устал я как загнанная лошадь, пора мне уже Серега, под дела свои черту жирную подвести. Я ведь заметил, что мы с тобой чём-то схожи и лицом и телом. Вернее телом теперь уже не очень, выболело оно у меня. А лицом точно схожи, так что как отойду и машину мою заберёшь и квартиру и имя. Ты ведь за этим ко мне шёл? А заодно и дар заберёшь.
Серега все не мог отделаться от мысли, что он всё ещё находится под каким-то хитрым гипнозом и мотая головой, пытался скинуть с себя этот морок. Но морок не хотел его отпускать и Серега в конец вымотавшись сдался.
«Да хрен с ним, пусть несёт что ни попадя, до места доедем, а там видно будет», — нашёл наконец Серега спасительную для себя ниточку и успокоился.
Дорога несмотря на то, что приходилось ехать преодолевая подъемы и спуски, всё время вела вверх, в горы. Уже давно проехали заснеженный Семинский перевал и спустившись с него, попали из зимы которая обосновалась на перевале, в тёплую осень. На трассе было темно и пусто, не было ни попутных, ни встречных машин и вообще никого не было.
Лёха сбавил скорость и свернул на проселочную дорогу, которая петляя, уходила куда-то за заросшие лиственным лесом вершины гор. Проехав по проселку ещё часа три, Лёха наконец уткнулся бампером в какое-то строение и заглушил двигатель.
— Всё Серега, приехали, дальше дороги нет. Я имею в виду на машине дальше не проехать, а пешком, пожалуйста, топай и топай. Пошли в дом, переночуем как люди, а утром своим пёхом выше в горы почапаем.
Серега вытащил из-под заднего сиденья рюкзак с деньгами и открыв скрипучую дверь, вошёл в жилище, в котором Лёха уже зажег стоящую на столе керосиновую лампу и что-то шурудил в чугунной буржуйке.
— Щас тепло станет, дрова есть и причём листвяк, а от него знаешь жар какой — Ого-го! Нары которые слева не занимай, это мои. Я на них всегда сплю когда в горы ухожу, — сказал Лёха. — Эту избушку я сам и построил когда молодой ещё совсем был. Ну и туристы, или охотники какие, тут иногда ночуют.
Серега достал из большой клетчатой сумки «побирушки», в которых торговцы на Новосибирской барахолке по утрам товар привозят две банки говяжьей тушёнки, шмат обильно посыпанного чёрным перцем и чесноком сала и краюху чёрного ржаного хлеба. Этот набор продуктов, они купили ещё в городе по настоянию Лехи, который сказал, что он только с таким набором в горы и ходит.
