Рейтинговые книги
Читем онлайн Гибель советской империи - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 79
и искусство под личную опеку, приблизил к себе два десятка авторов, облагодетельствовал их дачами, машинами, предоставив полнейшую свободу хаять «культ личности» и восхвалять свое правление. Как раз эти деятели вовсю славили оттепель.

Разброд в умах усугубило возвращение заключенных из лагерей. А они были разные: троцкисты, бухаринцы, власовцы. Под «политических» косили и уголовники, это стало престижным, давало возможность получше устроиться. Вперемежку с правдой пошли гулять придуманные байки о лагерях. Их порождали и сами зэки, и те, кто никогда не сидел. Добавлялся и сам дух «свобод», «перемен», которых никто толком не понимал, но внушалось, что они есть. У молодежи прорывалось обычное желание выразить себя, быть «современными».

В 1958 г. в Москве был открыт памятник Маяковскому – выступали писатели, поэты. Это положило начало стихийным «чтениям». По вечерам в выходные дни возле памятника стали собираться молодые люди. Как сказали бы сейчас, он стал первым местом столичных тусовок. Читали стихи, пели песни. Власти сперва поощряли «чтения», видели в них проявление оттепели. Но в толпе звучали и разговоры, заводились дискуссии, площадь Маяковского назвали советским Гайд-парком. Эти встречи пытался взять под контроль комсомол – заменить сборища официальными «днями поэзии». Но не получилось, неофициальные казались интереснее. Тогда их стали запрещать, разгонять милицией. Однако стихи, песни, споры переносились на кухни частных квартир, за чаем или за бутылкой.

А тенденции стали намечаться совсем нездоровые. Ведь патриотические ценности оказывались косвенно связанными со «сталинизмом». Интеллигенция поворачивала туда, куда ее подталкивали западные влияния. Начали развиваться космополитические идеи – проблемы «общечеловеческих ценностей», самокопаний, эгоцентризма. Становился модным нигилизм. Критиканство, скепсис, высмеивание отечественной жизни. Культурная среда стала ратовать за «свободу творчества».

Однако Хрущев никак не был настроен на такое понимание оттепели. На встречах с деятелями культуры он заявлял: «В вопросах художественного творчества Центральный Комитет партии будет добиваться от всех… неуклонного проведения партийной линии». Предупреждал: «Вовсе не означает, что теперь, после осуждения культа личности, наступила пора самотека, что будут ослаблены бразды правления, общественный корабль плывет по воле волн и каждый может своевольничать, вести себя, как ему заблагорассудится». В искусстве он абсолютно не разбирался. Но все, что выходило за рамки дозволенного (или чего он не понимал, что ему не нравилось), решительно пресекал. Авторы подвергались суровой критике. Снятые ими фильмы попадали на полки хранилищ, их картины и скульптуры убирались с глаз долой. Их романы и стихи обрекались на забвение в ящиках столов.

Но Запад выражал готовность помочь им! Радио «Свобода» предложило сотрудничество советским авторам, которые не могут опубликовать свои произведения из-за партийной цензуры. Такие же предложения делал эмигрантский Народно-трудовой союз (НТС), зазывая желающих литераторов печататься в журналах «Грани», «Посев», «Вольное слово». Из Советского Союза разными путями начали пересылать рукописи. Но при этом и авторы, публикующиеся за границей, превращались в союзников зарубежных центров, проводников их влияний. Или их использовали для пропагандистских кампаний. Ярким примером стала провокация с романом Пастернака «Доктор Живаго».

И с исторической, и с художественной точки зрения произведение было откровенно слабым. Если кто-то пробовал и попробует его читать, может сам в этом убедиться. Но в 1958 г. он был издан за рубежом, и ему, явно из конъюнктурных соображений, сразу же присудили Нобелевскую премию. В СССР это вызвало скандал. Пастернака заставили отказаться от премии и выезда для ее получения. Перемыли ему кости на всех уровнях, исключили из Союза писателей. Дело Пастернака выставило СССР посмешищем всего мира, но в и отечественных культурных кругах подогрело оппозиционность. Литераторы послушно проголосовали за исключение своего товарища, но затаили «фигу в кармане» и на ближайших выборах в правление Союза писателей дружно «прокатили» председателя этой организации, патриота Суркова.

Но самым эффективным средством западной пропаганды становился заграничный образ жизни – изобилие, материальный достаток, удобства. Причем это было вполне закономерно. Ведь коммунистическая идеология сама отвергла приоритет духовных ценностей, ставила во главу угла материальные, нацеливала народ на строительство «земного рая». Но Запад, по сравнению с советской действительностью, и впрямь казался подобием «рая». Так что зарубежные фильмы, литература, впечатления от поездок за границу очень действенно разрушали все результаты работы советской пропагандистской машины. Противники СССР отлично знали об этом, умело использовали. Например, в рамках культурного обмена было решено провести промышленные выставки, в США – советскую, у нас – американскую.

Она открылась в июле 1959 г. в парке Сокольники, для этого впервые в истории в Москву прибыл вице-президент США Ричард Никсон. Но американцы решили демонстрировать на выставке не станки, не самолеты и ракеты, а бытовую продукцию. Автомобили, косметику, «пепси-колу», полки супермаркетов, полные товарами, женские туфли. А центром выставки был дом, который, по уверению организаторов, мог себе позволить средний американец. Со всей бытовой техникой – посудомоечными и стиральными машинами, современными холодильниками, телевизорами, пылесосами. Нахлынувшие москвичи были просто в шоке. О многих таких новинках они даже не подозревали. Лозунги «догнать и перегнать» теперь выглядели просто бредом.

Выставку посетили и Хрущев с Никсоном. Никита Сергеевич понял, какое впечатление она производит, злился. Говорил, что эти излишества нам не нужны, лучше проще, но для всех. Как раз возле кухни разговор перешел в спор о преимуществах капитализма и коммунизма, поэтому получил название «кухонных дебатов». Хрущева понесло, что СССР все равно перегонит Америку, и тогда-то прозвучало знаменитое: «Мы вам покажем Кузькину мать». Переводчик растерялся и перевел дословно: «Мы вам покажем мать Кузьмы» – американцы так и не поняли, кто она и почему ее надо показывать…

В докладе Хрущева на XXI съезде КПСС очень часто замелькали термины «перестройка», «демократизация», «расширение прав». В качестве непререкаемого, авторитетного источника он вдруг сослался на британский журнал «Экономист». Главный печатный орган мировой финансовой «закулисы». Тот самый, в новогодних обложках которого сейчас зашифровывают события, ожидающиеся в грядущем году. Также в его докладе приводились ссылки на американские газеты «The New York Times», «The Des Moines Register», японскую «Sankei», французскую «L`Aurore» – все издания крупного бизнеса, отнюдь не коммунистические. Конечно же, не сам Хрущев интересовался такими изданиями. Их изучали и подбирали для Первого секретаря помощники, идеологи.

Зарубежные визиты Никиты Сергеевича обычно предварял Микоян. Вел переговоры на неофициальном уровне, готовил почву. А уже потом появлялся Хрущев, оформить и закрепить достигнутые соглашения. Позже подобную функцию стал выполнять зять Хрущева – Алексей Аджубей.

Его газета «Известия» стала главным рупором оттепели, он внедрял работу в новых, западных формах, ратовал за «свободу слова», подняв тираж с 1,6 млн до фантастической цифры 6 млн. Стал создателем «Союза журналистов СССР», начал выпуск газет «За рубежом», «Неделя». Но Аджубей участвовал и в написании докладов для своего тестя.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 79
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гибель советской империи - Валерий Евгеньевич Шамбаров бесплатно.

Оставить комментарий