мгновение, прежде чем он отвечает.
— Я подрядчик.
Моя улыбка снова становится шире.
— Какое совпадение. Мой отец работает на стройке. Ты много путешествуешь из-за своей работы?
Он кивает и допивает свой кофе.
— Ты из России? – Я задаю еще один вопрос.
Он снова кивает.
— Я жил там, пока мне не исполнилось шестнадцать.
— А твоя семья? – Вопросы появляются быстро, моя потребность узнать о нем все растет.
— Мой брат живет в Америке.
— Твои родители?
Карсон качает головой.
— Я никогда не знал свою мать, а мой отец умер, когда мне было шестнадцать.
Я перегибаюсь через стол и сжимаю его руку.
— Мне жаль.
Он просто пожимает плечами, как будто воспоминания вообще не причиняют ему боли. Может быть, он не был близок со своим отцом?
— Так вот почему ты переехал из России?
Карсон кивает.
— Мой брат перевез меня в Швейцарию, чтобы я был рядом с ним.
— Вы с братом близки?
Я надеюсь, что это так. Было бы душераздирающе узнать, что Карсон одинок в этом мире.
— Так и есть.
Мой рот снова приподнимается, когда меня охватывает облегчение.
— Приятно это слышать.
Наступает мгновение тишины, и это заставляет меня осознать, что я все еще держу его за руку. Я неохотно отпускаю его и убираю руку обратно на свою сторону стола.
Карсон смотрит на часы, и я спрашиваю:
— Тебе нужно встретиться со своим другом?
Он качает головой.
— Еще час.
Я откидываюсь на спинку стула и улыбаюсь ему.
— Хорошо, потому что у меня есть еще вопросы.
Подходит официант, и Карсон спрашивает:
— Еще кофе?
Я киваю.
— Пожалуйста.
Когда нам приносят добавку, я спрашиваю:
— Чем ты занимаешься, когда не работаешь?
Он пожимает плечами, и это привлекает мой взгляд к его мощным плечам, под кожаной курткой.
— Я тренируюсь. – Он снова пожимает плечами. – Хожу в бар.
Я издаю смешок, и от этого уголок его рта приподнимается.
— Скажи что-нибудь по-русски.
— Например?
— Все, что угодно. Какое твое любимое ругательство?
Между нами расслабленная обстановка, и Карсон больше не выглядит обеспокоенным.
— Блять, – бормочет он, и слышать, как он говорит что-то на своем родном языке, звучит опасно. Это заставляет возбуждение разливаться по моим венам.
— Что это значит?
— В зависимости от контекста. Это похоже на ”черт" или "трахаться".
— Блять, – пробую я это слово, но оно звучит далеко не так угрожающе, как тогда, когда он его произнес. Когда Карсон кивает, я ухмыляюсь. – Теперь я могу проклинать людей дома так, что они ничего не узнают.
Затем он бормочет:
— Красивая. – Я наклоняю голову, и он переводит свои слова. – Красивая.
Медленно моя улыбка гаснет, пока наши глаза остаются прикованными друг к другу.
Карсон считает меня красивой?
От этой мысли тепло разливается по моему сердцу. У меня такое чувство, что это не то, что он сказал бы первое, что пришло ему в голову, и это значит гораздо больше, чем обычный комплимент.
Глава 5
КАРСОН
Какого хрена я делаю?
Этого не может случиться.
Никогда.
Хейли не создана для моего мира.
Я должен оставить ее в покое. Позволить ей путешествовать и исследовать все, что душе угодно.
Но… Я не могу.
Если ее увидят со мной, это будет стоить ей жизни. Эта мысль заставляет меня вскочить со стула. Я достаю свой бумажник и, достав немного наличных, бросаю их на стол.
— Мы уходим? – спрашивает Хейли, вставая.
— Да. – Я поднимаю с пола ее сумку и перекидываю лямку через плечо. Взяв ее за руку, я слегка тяну ее за собой, когда мы выходим из ресторана.
Мои глаза продолжают обшаривать окрестности в поисках какой-либо угрозы. Всякий раз, когда я замечаю камеру видеонаблюдения, я притягиваю Хейли ближе и располагаю свое тело так, чтобы она была скрыта от нее.
— Куда мы направляемся? – спрашивает она. Ее пальцы сжимаются в моей руке, и это заставляет меня немного ослабить хватку.
— К моей машине.
Через пару ярдов мы подходим к внедорожнику, и я открываю двери. Я открываю пассажирскую дверь, и когда Хейли садится, кладу ее сумку ей на колени.
— Оставайся здесь. Запри двери.
Знание того, что она будет спрятана за тонированными стеклами и в безопасности в бронированном автомобиле, немного снимает напряжение с моих мышц.
Когда Хейли кивает, я добавляю:
— Это не займет много времени.
Я не решаюсь оставить ее.
Мой взгляд скользит по ней, и под влиянием момента я спрашиваю:
— Ты умеешь водить?
— Да. А что?
— Если я не вернусь через тридцать минут, езжай домой. Я встречу тебя там.
На ее лбу появляется хмурая складка.
— Что?
— Это на всякий случай, если я не смогу сбежать от своего друга. Я не хочу, чтобы ты сидела здесь дольше тридцати минут.
Или на случай, если дела пойдут наперекосяк и меня убьют, поскольку я сосредоточен не на контракте.
Склонившись над ней, я нажимаю кнопку на навигаторе.
— Просто следуй указаниям. Хорошо? – Отстраняясь, я смотрю на нее, и только тогда понимаю, насколько близко наши лица.
— Ах... хорошо, – шепчет она, ее взгляд опускается на мой рот.
Нет!
Я отступаю назад и, прежде чем закрыть дверь, говорю:
— Запри ее.
Когда я слышу щелчок, я разворачиваюсь и направляюсь в сторону клуба. Как только я оказываюсь вне поля зрения Хейли, я срываюсь на бег.
Я останавливаюсь через дорогу от входа в Gallery и задерживаюсь на пару секунд, чтобы выровнять дыхание. Повернув шеей слева направо, я заставляю себя сосредоточиться на контракте.
Войти. Убить Рудая. Выйти.
Я перехожу дорогу и пристраиваюсь за очередью, образующейся у входа. Пару минут спустя я вхожу в клуб и жду, пока один из вышибал обыщет меня на предмет оружия.
Как только я вхожу внутрь, медленно направляюсь к ближайшему бару. Интерьер наполнен синими огнями и сталью. На главной танцплощадке начинает собираться толпа.
Когда бармен смотрит на меня, я говорю:
— Бутылку воды.
Он кивает и снимает крышку, прежде чем передать мне бутылку. Расплатившись, я делаю глоток, обводя взглядом всех присутствующих. Я медленно пробираюсь в заднюю часть клуба и, заметив, где находится запасной выход, направляюсь возвращаюсь обратно.
Понаблюдав пару минут за посетителями клуба, я замечаю дилера, обменивающего наркотики на
