Когда же с пищей было покончено и они приступили к кофе, она взяла свою сумочку и встала, намереваясь вежливо раскланяться и быстренько уйти. Рэм тут же поднялся, выхватил из ее рук сумочку и бросил на стол. А затем схватил ее руку и притянул к себе:
– Позвольте пригласить вас на танец.
Она и слова произнести не успела, как оказалась на танцевальной площадке в его объятиях. Он, как скульптор, формовал ее тело – потому что оно сделалось мягким как глина, – прилаживал его к своему телу и, закончив этот процесс, начал двигаться с медленной чувственной грацией. При этом он касался губами ее уха и шептал:
– Наконец-то, любовь моя, ты здесь. Ты пришла ко мне.
Колени Мери подгибались, какая-то непонятная сверхъестественная дрожь скатилась по ее спине и мягкими толчками начала распространяться по всему телу. Второй раз в жизни она боялась, что упадет в обморок. Затем наступила вторая стадия: ее спина окаменела, а ноги превратились в деревянные ходули. На них она и продолжала двигаться по танцевальной площадке.
А он продолжал шептать. И тут уже не было никакого сомнения – этот шепот она слышала десятки раз. Выходит, это все-таки сон. В противном случае творится что-то действительно невероятное. Мать всегда упрекала ее в том, что она витает в облаках. Но это было не совсем так. Когда нужно, Мери умела мыслить трезво и логически. Но в данной ситуации логику искать было бесполезно.
Она попыталась вспомнить что-нибудь из курса парапсихологии, который прослушала в университете, – может быть, это поможет разобраться в том, что происходит, – но в ее мозгах была сейчас такая неразбериха, что не то что разобраться, а просто мыслить она была не в состоянии. Она смутно припоминала, что читала когда-то исследования о людях, которые могли сознательно влиять на мысли и сны других. Информация. Нужно больше информации.
– Кстати, – произнесла Мери, причем сознание ее в это время продолжало судорожно рыскать в поисках ответа на главный вопрос: что же происходит сейчас на самом деле? При этом она слегка освободилась от его объятий и посмотрела ему в глаза. – Расскажите, как вы узнали, что я буду здесь сегодня вечером?
– Мне сказал Хасан.
«О Господи, – подумала она, – в довершение ко всему, он еще умеет разговаривать и с верблюдами».
– Значит, это верблюд вам сказал?
Он вскинул брови:
– Какой верблюд?
– Мой верблюд. Вчерашний.
Его удивление сменилось смехом. Он снова прижал ее к себе и закружил в танце.
– Нет. Тот верблюд, наверное, умеет разговаривать только с вами. Во всяком случае, я от него ничего добиться не смог. Я имел в виду метрдотеля. Как только вы пришли, он позвонил мне.
Мери снова отодвинулась от него:
– А зачем он должен был вам позвонить?
– Потому что я ему очень хорошо заплатил. Чтобы он проследил, когда явится потрясающая блондинка по имени Мери Воэн. Я также подкупил портье, лифтеров и официантов в кафе. – Он остановился, пробежал глазами по ее лицу и нахмурился. – Всему виной моя тупость. Я с такой одержимостью принялся искать вас, что совсем не учел, что вы можете испугаться. – Он прижал ее к себе и прошептал:
– О любовь моя, я прошу прощения. Ведь вы не знали о моем существовании и могли подумать, что я лунатик.
– Я думала, что повредилась рассудком.
Либо он сумасшедший, либо я. Лучше, конечно, первое, чем второе. А может быть, я все-таки сплю. Конечно же. Так оно и есть. Сон во время бодрствования. Грезы наяву. Такое бывает, я читала. При этом мне кажется, что вижу сон. То есть сон во сне.
Что за чертовщина?! Как в этом разобраться? А если это не сон?
Но если это сон, я могу его контролировать. Могу в этом сне вызвать все, что захочу. Например, пусть сейчас на этой танцевальной площадке появится слон.
Она закрыла глаза и попыталась представить огромное серое животное, которое должно сейчас материализоваться. Ничего не произошло.
Но если я не сплю, почему же тогда уже несколько лет этот человек появляется в моих снах?
– О Господи!
– Что-то случилось, моя шакар?
– Я сейчас очень эмоционально перегружена, все это меня смущает и даже пугает. Прежде всего, мне хочется знать, кто вы есть на самом деле? Насколько я понимаю, вы должны быть какой-то современной версией Свенгали [7] или Джека Потрошителя.
Вместо ответа Рэм начал оглядывать присутствующих.
– Пошли, – наконец произнес он и повел Мери за собой по направлению к столику, где сидели две пары, заметно отличающиеся от других. Он представил ее губернатору Каира и профессору экономики американского университета и их женам. Они несколько минут приятно болтали, после чего жена губернатора тронула Мери за руку и сказала:
– Моя дорогая, мы так счастливы познакомиться с вами. Рэм такой чудесный молодой человек. Мы все его очень любим. И его семью.
Они раскланялись, и Рэм повел ее к другому столику, где представил троим египтологам, которые прервали оживленный разговор, по-видимому, очень важный, чтобы приветствовать ее. Мери никогда не слышала их имен, но была уверена, что в своей области они весьма знамениты. Их внимание, правда, было сосредоточено больше на ее груди, чем на лице.
Рэм провел ее дальше, к другом столику, где она познакомилась с армейским полковником и его семьей. Когда они уходили, полковник что-то сказал Рэму по-арабски.
Улыбка Рэма растаяла, зрачки глаз холодно сузились. Он помолчал некоторое время, видимо, стараясь взять себя в руки. На это потребовалось несколько секунд. Затем он глубоко вздохнул, притянул Мери поближе к себе, улыбнулся, посмотрел на нее, покачал головой и только тогда коротко бросил:
– Ла.
Было очевидно, что полковник сказал что-то такое, что имело отношение к ней. Мери терпеть не могла, когда люди обсуждали ее, а она не могла понять, о чем идет речь. Когда они вернулись к своему столику, она спросила:
– Что он вам сказал?
– Вы все еще мне не доверяете?
– Я настолько ошеломлена всем этим, что даже не знаю, доверяю я вам или нет. Я просто ничего не знаю. Но надеюсь, что вы будете столь любезны и кое-что мне все-таки объясните. Так что же сказал полковник?
– Полковник Аль-Нахаас предложил мне за вас десять тысяч верблюдов. – В ответ на ее насмешливый взгляд он добавил:
– В нашей стране раньше существовал обычай: мужчина предлагает за женщину, которую он хочет, верблюдов или другие товары. – Он наклонился, взял ее левую руку и большим пальцем нежно прошелся по ее ладони, задержавшись на пальце, на который обычно надевают обручальное кольцо. – А сколько верблюдов для вас оказалось бы достаточным?
– Верблюдов?
Он улыбнулся:
