Одна из основных проблем наших семей состоит в том, что дети сильно включены в отношения между родителями (еще один профессиональный термин – «триангулированы»). Сын восполняет маме эмоциональный вакуум, попросту «заменяя» мужа, дочь вынуждена успокаивать разбушевавшегося отца-алкоголика, потому что тот маму бьет, а ее не бьет, ребенок утешает и мирит родителей, выполняя роль жилетки, медиатора, миротворца или даже третейского судьи…
Если ребенок начинает «обслуживать» потребности взрослого, то у него нет возможности нормально развиваться и проходить положенные стадии психического развития. Он выполняет в семье определенную «функцию», поэтому семья будет всячески противиться выходу своего ребенка в «большую жизнь» – ведь если он уйдет, его «функции» провиснут, их некому будет выполнять.
Отсюда важнейший постулат семейной терапии – для того, чтобы брак был успешным, а семья – благополучной, отношения между супругами («супружеская коалиция») должны быть сильнее, крепче, сплоченнее, чем отношения между родителями и детьми («детско-родительская коалиция»). Любые «вертикальные коалиции» (жена – дочь, муж – его мать, дети с мамой «дружат против» папы) приводят к мучительным проблемам, которые, увы, могут не решаться годами.
Никогда не вмешивайте детей в свои проблемы между собой. Дети не должны быть вовлечены в отношения родителей – у них есть свои важные детские дела. Все свои «разборки» взрослым лучше устраивать за закрытыми дверьми, а детям можно сказать (они же не слепые, все видят), обозначив границы: «Нам нужно кое-что прояснить между собой. Когда два близких человека спорят о чем-то, пытаясь найти решение, которое устроит всех, это нормально. Дети в подобных спорах не участвуют!» Что-то горячо обсуждать, иногда не соглашаться друг с другом – это, действительно, нестрашно и нормально. Главное, чтобы вы могли – и я еще не раз повторю это на протяжении всей книги – договариваться.
Вопросы для самопознания
Как обстоят у вас дела с личными границами? Ощущаете ли вы их? Считаете ли, что имеете на них право (как и другие люди)?
Знаете ли вы, что другие люди не всегда чувствуют ваши границы и потому могут на них – даже нечаянно – заступать?
Обладаете ли вы набором инструментов, которым можно обозначить для окружающих свои границы? Настолько разнообразен этот набор?
Ожидаете ли вы, что другие будут блюсти ваши границы в целости и сохранности, обвиняете ли их во вторжении в свое пространство? Или знаете, что за сохранность своей территории отвечаете в первую очередь вы сами? Умеете ли вы спокойно, но твердо останавливать тех, кто проник за комфортную для вас линию?
Позволяете ли вы близким нарушать ваши границы из-за страха потерять с ними отношения?
Как вы сами реагируете, если другой человек заявляет, что ему что-то неприятно, не нравится в вашем к нему отношении?
Как мы ведем себя в отношениях?
Это очень интересная тема. Чтобы рассмотреть ее глубоко, нам вновь придется окунуться в детство.
Первые годы жизни ребенка – время, когда формируется такой важный внутренний конструкт, как привязанность. Изначально она складывается в наших отношениях с мамой (или фигурой, ее заменяющей – близким взрослым). И – самое интересное – мы потом переносим эту сложившуюся модель на отношения с другими людьми. Т. е. чему научились в детстве, в отношениях с мамой, с тем и живем, то и воссоздаем – с партнерами, друзьями, детьми.
Изучению привязанности были посвящены работы английского психолога и педиатра Дж. Боулби (сер. XX в.). В своих исследованиях он показал, что для психического здоровья ребенка необходимо установление теплых, доверительных, приносящих радость взаимоотношений с матерью. Также он говорил, что через взаимодействие с близким взрослым мы учимся позитивно или негативно воспринимать других и себя.
Типы привязанности были впервые исследованы и описаны в конце 1960-гг. американо-канадским психологом Мэри Эйнсворт в ходе эксперимента «Незнакомая ситуация».
В течение 72 часов исследователи наблюдали за мамами и детьми первого года жизни у них дома, обращая особое внимание на стиль взаимодействия в системе мать-дитя. Затем в возрасте 12 месяцев их приглашали в лабораторию, где за детками наблюдали в ситуации разделения с мамой (мама и малыш заходили в комнату, где уже находился незнакомец, мама начинала играть с малышом, а потом выходила, на последнем этапе малыш вообще оставался в комнате один). М. Эйнсворт выделила несколько типов реакции малышей.
1. БЕЗОПАСНАЯ (НАДЕЖНАЯ) привязанность. Выражается в том, что с мамой ребенку хорошо, поскольку она чутко реагирует на его потребности и удовлетворяет их. Если мама уходит, малыш беспокоится, расстраивается, но потом достаточно легко отвлекается на игрушки и интересные занятия. Когда же мама возвращается – он кидается к ней на руки, быстро успокаивается, а затем продолжает свои дела. Это говорит о сильной потребности в близости с ней. Считается и подтверждается жизнью, что детки с «безопасной привязанностью» более активны, открыты, самостоятельны, интеллектуально развиты и верят в свои силы. Ведь у них вырабатывается чувство, что они защищены, у них есть надежный тыл («надежная база» – по выражению М. Эйнсворт). Они уверены в постоянстве и доступности родителя, поэтому могут расслабиться и исследовать окружающий мир.
Наиболее важный фактор для формирования надежной привязанности – эмоциональная доступность мамы, ее сензитивность, способность откликаться на сигналы малыша, устанавливать с ним зрительный контакт, синхронизировать действия, вести диалог. Большое значение имеют также личные качества мамы – уверенность в себе и правильности собственных действий (и способность не терять эту уверенность в трудных ситуациях), доверие к себе и людям, умение регулировать свое состояние, расставлять приоритеты, выстраивать отношения.
2. АМБИВАЛЕНТНАЯ (тревожно-устойчивая) привязанность. Выражается в том, что даже в присутствии мамы малыш тревожен и не уверен в себе. Когда мама уходит, эта тревога повышается еще больше. Когда мама возвращается, малыш бежит к ней, но не для того, чтобы обнять, а чтобы выразить свою обиду – укусить, ударить. Поведение таких детишек все время двойственно. Они одновременно и отчаянно добиваются контакта, и сопротивляются ему. То ластятся, то сердито отталкивают родителя и сами страдают от этого. Такой тип привязанности формируется на фоне напряженности, непоследовательности, непредсказуемости мамы, которая то чрезмерно внимательна к ребенку, то игнорирует, то взрывается и обижает его, делая и то, и другое, и третье в зависимости от своего настроения, лишая тем самым ребенка возможности понять, можно ли на нее положиться, будет ли она рядом, если понадобится?
Взрослея, «амбивалентные» детки сохраняют внутреннюю тревожность и зависимость. Часто они чувствуют себя одинокими, никому ненужными. А иногда неосознанно «цепляют» родителей, стараясь раздражить их и спровоцировать на наказания, чтобы быть в центре внимания.
3. ИЗБЕГАЮЩАЯ привязанность. Выражается в том, что такие малыши выглядят очень уверенными и самостоятельными, но при этом их контакты с мамой редки, они их даже избегают. На уход и приход мамы они вообще никак не реагируют, оказываясь у нее на руках, отстраняются, как бы отрицая какие-либо чувства к ней. Эта безразличная, сдержанная, даже отвергающая манера («мне никто не нужен») – на самом деле способ защитить себя, попытка забыть о своей потребности в матери, которая – как выясняется – неотзывчива, нечувствительна и скупа на проявления любви. Мамы «избегающих» деток, как правило, редко берут их на руки, не выражают эмоций, часто оставляют на попечение других людей, активно вмешиваются в игры, говоря «что нужно» и «как правильно».
Вырастая, такие дети стремятся эмоционально отгородиться от «ранящего» мира, не могут поверить другим настолько, чтобы установить с ними близкие, доверительные отношения. Внешне они выглядят подчеркнуто независимыми, даже самонадеянными, однако глубоко внутри не уверены в себе. Их «черствость», эмоциональная недоступность, критичность, установка «никому нельзя доверять», неумение сострадать, раскрыться даже перед самыми близкими людьми – все та же защита, уходящая корнями в раннее детство. Они ведут себя так для того, чтобы никогда больше не испытывать запредельную боль отвержения.
4. ДЕЗОРГАНИЗОВАННАЯ привязанность. Ее еще называют «выжженная душа». Этот тип не был описан у Эйнсворт. Выражается в том, что при уходе матери ребенок застывает, а при ее возвращении убегает от нее. «Дезорганизованный» тип отношений характерен для детей, которых систематически бьют, над которыми издеваются. В таких семьях часто встречается крайне жесткий, даже жестокий отец и слабая мать, неспособная защитить ребенка. Либо такие дети растут у депрессивных матерей, которые большую часть времени вообще никак не реагируют на ребенка, а когда реагируют – то агрессивно. Детям с этим типом привязанности свойственны хаотические, непредсказуемые эмоции и реакции.
