Самые сильные, с молчаливым упорством, пролагали тропу в глубоком и рыхлом снегу. Арктический ветер тысячью ледяных кинжалов пронзал даже самую плотную одежду.
Браги и Хаакен совсем недавно сумели обнаружить на своих подбородках намек на хилую растительность, а у некоторых из их спутников бороды уже давно серебрились сединой. У Харальда Половинки отсутствовала рука, которой обычно держат щит. На голове каждого красовался рогатый шлем. Все они, как старые, так и юные, были воинами.
Их всех объединяла одна цель.
Ветер стонал, вторя печальному вою волка. Браги содрогнулся при мысли о том, что скоро некоторые из его спутников станут волчьей сытью.
Его отец Рагнар поднял руку. Все замерли.
– Дым, – произнес Рагнар, известный во всей Тролледингии под прозвищем Дроконбрингский Волк.
Из-за сосен слегка потянуло дымком. Они находились неподалеку от родового дома Тана Хъярмла. Воины все как один присели на корточки, чтобы немного передохнуть.
Прошло несколько минут.
– Время, – бросил Рагнар. Его также называли Безумный Рагнар, и о его неудержимой ярости в бою знали все вокруг на тысячи миль.
Воины проверили щиты и мечи. Рагнар, разбив отряд на две группы, одну направил налево, а другую – направо. Затем предводитель провел короткий военный совет со своим сыном Браги, приемным сыном Хаакеном и другом по имени Бьерн. Мальчишкам доверили нести глиняные горшки и поддерживать жизнь тщательно уложенных в них тлеющих углей. Но помимо горшков юноши хранили и обиду. Отец категорически запретил им ввязываться в схватку.
– Хаакен, ты пойдешь с Бьерном и Свеном. Ты же, Браги, остаешься со мной.
Последние полмили оказались самыми долгими. Браги не забыл об иных, более дружественных посещениях этих мест. Еще свежи были в памяти летние, немного неловкие, тайные объятия дочери Тана Ингер. Но теперь старый король умер. Началась борьба за трон.
Хьярлам объявил себя сторонником претендента и своим могуществом держал в благоговейном страхе всех соседей. Только Рагнар, Безумный Рагнар, не считал нужным скрывать своей верности Старому Дому.
Гражданская война в клочья порвала пеструю ткань государственной и общественной жизни Тролледингии. Друзья принялись истреблять один другого. Отец Рагнара пошел на службу к претенденту. Семьи, в течение многих поколений резавшие друг другу глотки, теперь стояли плечом к плечу в одном боевом строю.
Браги с самого детства помнил, как отец уходил вместе с Хъярмлом в море. Их драккары шли борт о борт, заставляя пылать все южное побережье. Им неоднократно приходилось спасать друг другу жизни. Они вместе праздновали удачные налеты с хорошей добычей и вместе страдали, скованные одной цепью, в подземной темнице короля Итаскии.
Теперь же они изо всех сил стремились убить друг друга, движимые той кровожадной яростью, которую порождает только политика.
Новость принеслась на юг на крыльях слухов. Говорили о том, что претендент захватил Тондерхофн и что Старый Дом рухнул.
Люди Хъярмла сейчас должны праздновать победу. Но нападающие передвигались крайне осторожно – жены, дети и рабы оставались трезвыми.
Они преодолели рвы и деревянную ограду, миновали внешние строения. Не доходя пятидесяти футов до главного дома, Браги повернулся спиной к ветру и, бросив в горшок сухой мох и куски коры, несильно подул на уголья. Его отец и несколько воинов стали зажигать факелы, в то время как другие принялись поливать стены дома горючим маслом.
Предполагалось, что у каждого окна встанет воин. Лучшие бойцы займут позиции у дверей и будут убивать тех, кто попытается выскочить из пламени. Старый Дом снова воспрянет здесь, у голых, покрытых льдами склонов хребта Крачнодиан всего за пять минут до полуночи.
Таков был план Безумного Рагнара. Это был один из самых смелых и решительных ударов из тех, что когда-либо задумывал Волк.
И он вполне мог осуществиться.
Но Хъярмл уже ждал его.
Впрочем, бойня все равно получилась что надо. Хъярмла успели предупредить всего за несколько секунд до удара. Его бойцы в растерянности тянулись за оружием, пытаясь стряхнуть с себя хмель.
Пламя ворвалось в дом сквозь разбитые боевыми секирами окна.
– Оставайся на месте! – рявкнул Рагнар сыну. – Все ко мне! – скомандовал он, обращаясь к остальным.
– Эй! Это же Рагнар! – взвыл один из людей Хъярмла.
Светловолосый гигант бился с мечом в одной руке и боевой секирой в другой. Его не зря прозвали Безумным Рагнаром. Впадая в безумную боевую ярость, он превращался в неукротимую, сеющую смерть машину. Люди шепотом говорили, что жена Волка – колдунья Хельга – сделала своего мужа непобедимым.
Потери врага превосходили потери Рагнара в три, четыре, может быть, даже в пять раз. Но победить он не мог. Численное превосходство противника было огромным.
Пожар теперь стал помехой. Если бы его не было, люди Хъярмла возможно бы и сдались. Теперь же они дрались до конца, спасая свои семьи.
Браги отправился на поиски Хаакена.
Оказывается, Хаакен думал точно так же, как и Браги. Однако он уже успел разжиться мечом. Отец не позволил им принести с собой собственные клинки. Рагнар не хотел, чтобы у мальчишек возникали опасные мысли.
– Что теперь? – спросил Хаакен.
– Отец не отступает. Во всяком случае, пока.
– Как они смогли узнать?
– Был предатель. Хъярмл, наверное, подкупил кого-нибудь в Дроконбринге. Смотри!
По направлению к ним полз один из защитников дома. За ним волочились внутренности из вспоротого живота.
– Прикрой меня. Я возьму его меч.
Юноши сделали то, что требовалось сделать. После этого их едва не стошнило.
– Кто же все-таки мог нас продать?
– Не знаю кто. И не знаю как. Но мы выясним.
Через несколько секунд они оказались слишком заняты, чтобы рассуждать дальше. Несколько обгорелых защитников дома вылезли через окна и теперь спотыкаясь брели в их сторону.
Дом пылал. Изнутри раздавались вопли женщин, слуг и детей. Люди Рагнара отошли, у них не было сил слушать эти душераздирающие звуки.
После короткого обмена ударами Браги и Хаакен уложили троих, а четвертого вынудили скрыться меж сосен. Но и сами они получили свои первые раны.
– Половина наших полегли, – сказал Браги, взглянув в сторону основной схватки. – Борс. Рафнир. Тор. Тригва. Оба Харальда. А где Бьерн?
Рагнар издавал дикий рев и раскатисто хохотал, заняв позицию чуть в стороне от места главной схватки. Вокруг него валялись трупы, а сам он походил на пещерного медведя, атакованного собаками.
– Мы должны им помочь.
– Как? – спросил Хаакен. Мыслителем он не был, но зато был надежным, крепким парнем и человеком действия.
Браги же унаследовал ум своей матери и чуть-чуть безумной отваги отца. Но сейчас он толком не мог понять, что происходит, и не знал, что делать. Больше всего ему хотелось убежать. Но он не сделал этого. Взревев в подражание отцу, он ринулся в наступление. Однако судьба сама сделала за него выбор.
Он узнал, что произошло с Бьерном. Главный помощник Рагнара атаковал своего благодетеля со спины.
Никакой предупреждающий вопль был сейчас не способен пробиться к сознанию упоенного боем Рагнара. Браги мог лишь попытаться перехватить Бьерна на пути к его добыче.
Добежать он не успел, но сумел, сделав выпад, отклонить клинок Бьерна. Удар оказался несмертельным. Острие клинка вонзилось в спину Рагнара на уровне почек. Рагнар с воем обернулся. Страшный удар рукоятки боевой секиры отбросил Бьерна в снег.
В то же мгновение сам Волк упал на колени.
Браги, издав победный клич, принялся наступать с новой силой.
Рагнар с трудом поднялся на ноги. При этом он ревел так, как ревут гигантские тролли, обитающие на вершинах хребта Крачнодиан.
В схватке наступило затишье. Противники молча пожирали друг друга глазами.
Боль сорвала завесу ярости с глаз Рагнара, и к нему вернулась способность соображать.
– Сейчас здесь была потеряна корона, – пробормотал он. – Предательство всегда дает жизнь новым изменам. Мы ничего сделать не сможем. Собирайте раненых.
Сторонники претендента некоторое время зализывали свои раны и боролись с огнем. Но обремененные ранеными люди Рагнара смогли оторваться всего лишь на несколько миль.
Нилс Стромберг упал и не смог подняться. Его сыновья Торкель и Олаф отказались оставить отца. Рагнар грозно орал на всю троицу, но убедить их продолжить путь не сумел. Они остались, обратившись лицами в сторону зарева от горящего дома. Никто не смеет лишать мужчину права самому выбрать свою смерть.
Следующим упал Ланк Ларс Грейхейм, за ним последовал Тейк Однорукий. Андерс Миклассон поскользнулся на крутом берегу и свалился в поток. Беднягу сразу затянуло под лед, и он утонул, прежде чем остальные успели прийти ему на помощь.
Если бы его вытащили, то он все равно бы замерз. Было очень холодно, а они не могли остановиться, чтобы разжечь костер.
