Конечно, он заметил, что я избегала его.
— Ты не должен прятаться от других фейри?
— Обман сейчас не так важен, ведь ты забрала эту территорию. Твоя власть над энергиями тут скрывает мое присутствие даже в этом облике, — он приподнял бровь. — Но не будем уходить от темы.
Я прильнула к двери загона и скрестила руки.
— И что это за тема?
Он посмотрел на меня.
— Просьба Зака, — сказала я. — О чем ты думаешь?
— Территория Гардаллкин — не та, куда я легко пошел бы. Они сохраняют зловещую репутацию, и Теневой Двор состоит из самых сильных и амбициозных из них.
— Если они нападут на Зака, ты смог бы отбить их?
— Отбить, да. Победить? Не в моем нынешнем состоянии, — слабая улыбка сделала его бледно-голубые глаза ярче. — В расцвете я бы наслаждался их страхом и послушанием. В этом возрасте я — старый калека, который любит вспоминать о днях славы.
— Старик, — фыркнула я. Его лицо было идеальным, без возраста. Он не выглядел старше меня.
Со стуком копыт гнедая кобыла просунула голову в отверстие в двери загона. Ее уши направились к Рикру, ее ноздри двигались, она пыталась понять, кем было это странное существо.
— Потому, — продолжил он, — они не обязательно атакуют меня. Я уже не Зимний Король, но я остаюсь Лордом Зимы.
Я потерла шею кобылы.
— И ты неубиваемый.
— Преимущество, которое не нужно раскрывать им сразу.
Я повернулась к кобыле, убрала солому из ее гривы.
— Что нам нужно сделать? Мы должны помочь?
— Мое мнение не влияет. Что ты хочешь сделать?
Я сжала губы, теребила гриву кобылы, водя пальцами сквозь нее. Выделив три пряди, я стала их заплетать.
— Сейбер.
Я все плела.
— Сейбер.
Фыркнув, я бросила косу и повернулась.
Рикр пронзил меня взглядом.
— Я не буду принимать это решение за тебя, голубка.
— Но ты понимаешь опасность лучше меня, — отметила я, услышав отчаяние в своем голосе. — И ты будешь рисковать сильнее, не я. И тебе решать, в долгу ли ты перед Заком после помощи тебе против Лутира.
— Но решение твое, — заявил он.
Я сжала губами нижнюю губу. Я боялась, что он выберет такую позу. Я хотела, чтобы он решил за нас. Я не хотела решать. Вряд ли я могла.
Отвернувшись от фейри, я прислонилась лбом к столбику между загонами.
Мне было плевать на Лаллакай, но не она просила помощи. Зак просил, и за последние две недели он помог мне так, что все не оценить. Он не только рисковал жизнью, идя против Лутира, но и был рядом со мной на каждом шагу во Вратах Ада, болезненных открытиях о моих родителях и детстве. И он сделал все это, пока я винила его, ненавидела, отмахивалась от него, относилась к нему как к эмоциональной и физической груше для битья.
Я была ужасной.
С другой стороны, поддержка Зака эти две недели не стирала его действия в прошлом. Он предал меня и бросил умирать. Мое понимание о произошедшем десять лет назад было с большими брешами, но он не отрицал факты. Парень, разбивший меня, заслуживал моей помощи? Оказывать услугу тому, кто так сильно меня ранил, ощущалось как предательств меня в пятнадцать лет и моих страданий тогда.
Мои глаза медленно открылись, взгляд был рассеянным. Я провела языком по губам, вспоминая ощущение рта Зака — и как это отличалось от поцелуя с ним, как подростком. Потом моя рука потянулась в карман.
Я скользнула пальцами между слоев ткани и задела поверхность кулона из речного камня с вырезанной руной. Я нашла его в доме, где жила в детстве, а потом потеряла. Зак как-то нашел и его и оставил мне, а потом пропал на три дня.
Мой большой палец погладил руну. Пока кулон не был на моей шее, магия в нем спала. Было бесполезно носить его, тем более, я уже не прятала свою силу друида от мира, но я все равно прятала его в карман каждый день.
Вытащив руку из кармана, я повернулась к Рикру.
— Я помогу ему.
Он кивнул, не удивленный.
— Ты не против? — неуверенность проникла в мой голос. — Ты бы принял такое решение?
— Я? — древний безжалостный холод проник в его бледные глаза. — Я предупреждал тебя раньше, что я не милосерден, голубка. Я бросил бы Лаллакай на гибель, сохранил бы дар Неумирающего и забрал бы ее супруга к себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мои глаза расширились.
— Но, если ты разрешишь проглотить его, это тоже будет приемлемо.
Я сглотнула слабый приступ тошноты.
— Это твой выбор, — завершил он, губы изогнулись, глаза смягчились, — и я все силы направлю на исполнение твоего желания.
— Так ты не будешь возражать?
— Нет, голубка, — немного первобытного холода осталось в его взгляде. — Моя очередь придет.
Я не успела уточнить, что он имел в виду, голубой свет пробежал по нему. Со вспышкой холодного воздуха он превратился в ястреба. Хлопая крыльями, он взлетел и миновал крышу, словно она была из дыма.
Через миг шаги застучали по бетонному полу. Появился Зак, шагал ко мне. На нем были чистые джинсы и футболка, прилипшая к мускулистому торсу. Его волосы были мокрыми, растрёпанными от полотенца после душа, темные пряди упали на глаза.
Завиток жара пробудился во мне при виде него, я вспомнила его властный поцелуй.
Я не знала, что хотела от него. Я не знала, что существовало между нами, эти странные отношения сформировались за последние недели. Мое прошлое приковало меня к темной пустоте, где я не видела, куда идти дальше. Как двигаться вперед? Как отпустить?
И стоит ли отпускать?
Но я знала без сомнений, что мне нужен был Зак сейчас. Был он тут из-за связи с прошлым, с которым я еще не разобралась, или по другой причине, я не знала, но я нуждалась в нем.
И он нуждался во мне.
Он остановился в шаге от меня, зеленые глаза заглянули в мои. Я видела младшую версию него, наслоившуюся на взрослую, прошлое и настоящее переплетались.
Я тихо выдохнула.
— Когда мы уходим?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— ЗАК -
Десять лет назад
Прохладный горный воздух освежал после жара города. Я ненавидел центр Ванкувера и мили бетона, где я будто задыхался. Я сидел спиной у дерева, прикрыв глаза. Было слишком темно, чтобы что-то видеть, и я сосредоточил другие чувства и ждал.
Энергия гудела в земле подо мной. Тихая сила старого леса ощущалась бы приятно, если бы не была сплетена с гнилым холодом, похожим на труп. Гадостью была сущность Аконита — его жестокое и ненасытное желание власти. Некоторые фейри ощущали эту энергию, меняли их курс, чтобы ее избегать. Другие приходили в поисках источника.
Я практиковал отражение ауры каждый миг, и моя энергия была почти незаметной. Я не хотел внимания фейри, которых привлекала злая энергия Аконита.
— Строишь планы, юный друид?
Хриплый женский голос заурчал в моем ухе, и мои глаза открылись.
Фейри стояла за мной, слева от меня. Она склонилась, длинные черные волосы ниспадали с плеча, и, когда я повернулся, наши лица почти соприкоснулись. Я отклонился, добавляя дюймы между нашими носами.
— Лаллакай, — прошептал я, скрывая раздражение. Я еще не понял, как она ко мне так подбиралась.
Выпрямившись, она провела пальцами по своим волосам. Я глядел на ее лицо, не позволяя ей отвлечь взгляд на ее голую кожу. Она использовала свое тело как оружие, и я решил сопротивляться этому.
Ее полные губы изогнулись в игривой улыбке, она села на корточки рядом со мной.
— У тебя хитрый вид. Может, я могу помочь тебе что-то замыслить.
Вместо ответа я потянулся разумом к Грениору, Килар, Ярдиру, Раннору и Дредиру, проверяя, что они были на местах.
Теплый гладкий кончик пальца задел мою щеку.
— Какой недружелюбный юный друид, — пожаловалась Лаллакай. — Ты не ответишь мне?
Ее тон не был обиженным. Мы играли в это раз или два в неделю уже несколько месяцев.
— Что ты предлагаешь за ответ? — спросил я.
