— А с вами я избегу ее?
— Кто знает? Но мы умеем предчувствовать опасность. Тебе же этого не дано.
Дан колебался.
— Ты прав. Но что скажут родители Ингрид? И Элиса? Никто не должен страдать из-за нашего безумия.
— Элиса мне верит. И я дал слово Альву и Берит, что доставлю Ингрид домой целой и невредимой. Они не хуже меня понимают, что на это может потребоваться время.
«Ишь, как он закрутил! — Дан невольно улыбнулся. — Ни слова о том, на что именно это время может понадобиться».
— Значит, рискнем? — спросил он и увидел, как Ингрид и Ульвхедин вздохнули с облегчением. — Но при одном условии…
— Что за условие?
— Ответственность за короб я беру на себя.
Они хотели было протестовать, но поглядели друг на друга и рассмеялись. Дан улыбнулся.
— Решено, — сказал Ульвхедин, и Ингрид кивнула. — А ты не боишься держать его у себя?
Дан серьезно поглядел на них.
— Я знаю, что это сокровище превращает всех, отмеченных проклятьем, в диких зверей. Но я знаю также, что потомки Людей Льда имеют высокое представление о чести. Давайте договоримся я буду отвечать за это сокровище, пока мы собираем растения. Когда же мы придем в Долину Людей Льда, я и сам ни за что не осмелюсь оставить его у себя.
— Разумно, — согласился Ульвхедин. — А до той поры мы придумаем, как нас с Ингрид рассудить.
Ингрид с тоской поглядывала на короб.
— Вы хотите сказать, что мы не испробуем ни одного снадобья в этой поездке, — спросила она, — Хотя бы чуть-чуть? Теперь, когда все в наших руках?
— Не все, — пробормотал Ульвхедин так тихо, что они его не услышали.
— Почему же, попробуем, только не сразу. — Дан оказался весьма сговорчивым. — Если наша работа пойдет успешно, не вижу никаких препятствий к тому, чтобы вы получше познакомились с содержимым этого короба.
Ульвхедин и Ингрид были удовлетворены его ответом.
Спать никому из них не хотелось, и они проехали еще немного, прежде чем остановились на ночлег. Самую темную часть ночи они, словно три безмолвные тени, скользили на север по зачарованным горам.
Никто не догадывался, какой страх сжимал сердце Дана, когда он ехал между этими странными людьми с кошачьими глазами, которые обитали где-то на границе между реальностью и поверьем.
4
Нельзя сказать, чтобы Ингрид и Ульвхедин были довольны тем, как они договорились.
Они все время пытались исподволь склонить Дана подождать со сбором растений и сперва отправиться в Долину Людей Льда.
— Подумай, Дан, туда такой долгий путь, за время поездки собранные растения могут повредиться. Самое разумное — собрать растения на обратном пути!
В конце концов, Дан, за неимением стола, стукнул кулаком по седлу.
— Довольно! Растениям ничего не грозит. У меня с собой хороший пресс и химические препараты, которые помогут сохранить растения свежими. Поймите, они цветут именно сейчас. В середине лета. Кто знает, когда мы поедем обратно через Довр. Если вообще нам суждено возвратиться.
Ингрид и Ульвхедин угрюмо молчали.
— Если не можете набраться терпения и собирать растения, катитесь к черту! Или в Долину Людей Льда, куда угодно!
— Нам просто не терпится поскорей начать, — объяснила Ингрид.
— Что начать?
— Свои опыты.
— И для этого вам обязательно нужно попасть в долину?
Ингрид поерзала в седле.
— Не обязательно.
Дан задумался.
— Ладно, — сказал он. — Завтра мы будем уже в Довре. Если вы весь день, с рассвета, будете помогать мне, я обещаю вечером показать вам ваше сокровище. Согласны?
Ингрид просияла, и Ульвхедин, которому ничего не стоило силой отобрать у Дана заветный короб, молча кивнул.
— Значит, договорились. Раз уж я сам заронил в ваши головы эти глупые мечты о Долине Людей Льда, я должен помочь вам попасть туда. И я благодарен тебе, Ульвхедин, что ты держишь слово. Ведь ты давным-давно мог отнять у меня короб.
— Я уважаю честных и умных людей. — Ульвхедин искоса поглядел на него. — Кроме того, я в неоплатном долгу перед Виллему и Домиником, твоими бабушкой и дедушкой. Давай считать, что уважение, которое я оказываю их внуку, и содействие его успешному путешествию по Норвегии, — это с моей стороны возвращение лишь малой толики моего долга.
— Спасибо, — сказал Дан. — И тебе, Ингрид, тоже спасибо за то, что ты держишь себя в руках и не пытаешься выкрасть у меня сокровище Людей Льда.
— Просто я себе не враг, — беспечно сказала Ингрид. — Неохота еще раз оказаться ледышкой. До сих пор мурашки по коже бегают.
На лице Ульвхедина появилась довольная улыбка.
Но временами им было хорошо и весело друг с другом! Ульвхедину нравилось слушать беседы молодых, правда, иногда суть разговора ускользала от него, но он и виду не подавал — зачем показывать, что он чего-то не понимает. Лучше всего слушать да помалкивать. Когда молчишь, легче сойти за умного, а вступишь в разговор и сразу обнаружишь недостаток знаний. Зато хороших слушателей любят все, нужно только уметь держать себя в руках. Ульвхедин владел этим искусством в совершенстве.
А вот молодых трудно было назвать хорошими слушателями. Они без конца пререкались, перебивали друг друга, каждый старался доказать свою правоту. Ингрид не хотела признать, что ей недостает знаний, поэтому она часто проявляла упрямство и нарочно злила Дана. Ульвхедин нередко скрывал улыбку. Ингрид высказывала самые безумные теории и, на беду, делала это с такой убийственной логикой, что Дан тратил много времени и сил, доказывая их несостоятельность.
Однажды путешествие приняло опасный оборот. Они заночевали на почтовой станции в Гудбрансдале, и один похотливый крестьянин полез к красивой Ингрид. Она только улыбалась, но Дан возмутился и хотел вмешаться. Ульвхедин обычно не заходил туда, где собиралось много народу. Не хотел пугать людей своим видом.
Ингрид сделала Дану знак, чтобы он не беспокоился, и легко отделалась от крестьянина, тихо сказав ему несколько слов. Крестьянин оторопело посмотрел на нее и поспешил уйти.
Позже, когда они остались одни, Дан и Ульвхедин спросили у Ингрид, что она сказала назойливому ухажеру.
Ингрид беззаботно пожала плечами.
— Сказала, чтобы не лез к девушкам, коли болен дурной болезнью!
— Но, Ингрид! — Дан был потрясен ее бесстыдством. — Откуда ты это взяла?
— А он все время думал, как бы я не заметила, что он болен. Не бойтесь за меня. Я привыкла справляться с такими горе-кавалерами.
— И как же ты это делаешь, смею тебя спросить? — Дану казалось, что они коснулись скользкой темы.
— Подумаешь, это очень просто! — прощебетала Ингрид. — Достаточно сказать, что они потеряли способность любить, и они тут же становятся похожи на пустую кишку из-под колбасы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
