Тьфу! Какая пошлятина в голову лезет, когда еле-еле ноги передвигаешь… И главное — вот откуда оно у меня в памяти возникло, а? Я же не служил, а друзей-военных раньше не имелось.
Дневник Листова И.А.
День тринадцатый. Совершенно уставший я!
Возможно, это покажется удивительным, но мы дошли.
Не нарвались на хищников, желающих скушать нашу добычу, а заодно и нас. Не упали без сил. И даже не померли от переутомления.
Мы дотащили всё до капсул.
Медленно, под бодрые подколки Костромы и сердитое фырканье питомцев. Дотащили, дотянули — и даже помогли разгрузить, уже ощущая себя, как в тумане…
Дневник Листова И.А.
День четырнадцатый. Вонючее утро…
Проснулся я оттого, что в капсуле воняло. Даже не так: в капсуле ОЧЕНЬ сильно воняло.
А ещё где-то в районе потолка раздавался странный звук. Какое-то тихое гудение, которого раньше не было… Я сразу же обеспокоился. Потому что мне батя говорил: если в машине появился незнакомый звук — тащи в сервис. Точно что-то сломалось!
Машины у меня, когда я вырос, не было. В наше время легче оказалось вызывать мобиль с автопилотом. Зато была капсула. И был странный звук… Оставалось только понять, где тут, на незнакомой планете, сервис-центры для капсул.
— Возьму на себя смелость предложить схему ремонта! — проявил себя СИПИН, молчавший до сего момента. — Кстати, я начислил тебе двадцать баллов за соль, пятнадцать баллов за волокуши и ещё тридцать баллов за участие в том цирке, который имел счастье вчера наблюдать.
— Ох, блин!.. — я неосторожно сел на кровати и почувствовал, как меня мутит и как раскалывается голова.
— Да… И схему лечения могу предложить! — добавил СИПИН. — Не поверишь, но лечение и ремонт в твоём случае можно совершить одним и тем же способом!
— И каким? — уточнил я.
— Запихни то, что ты вчера в капсулу натащил, в рефицератор, дурень!.. Система вентиляции в капсуле уже на пределе! Она, между прочим, старается вывести из воздуха все продукты разложения и спасти твою глупую жизнь!..
— О-о-о-о-о! — тут-то я всё понял.
— Не «о-о-о-о-о!», а срочно спасай имущество! Новой капсулы не будет! — возмутился СИПИН.
Вчера я затащил в капсулу килограммов сорок отбракованных останков «рогача». Вот только от усталости забыл, что тратить на них соль никто не стал... Они ещё по пути издавали слабенький душок, а теперь, в тёплой капсуле, и вовсе собирались сгнить.
Нет, я помню, что собирался их сразу загрузить… Но почему-то только сейчас проснулся. Видимо, сел чуть прийти в себя на кровать — и выключился. И всю ночь моё будущее тело гнило, распространяя вокруг отнюдь не благостный могильный дух.
Первым делом я доковылял до двери, чтобы распахнуть её настежь. Первый глоток свежего горного воздуха был настолько сладким, что я чуть не застонал от наслаждения. Запах из капсулы до конца не ушёл, но вонять стало меньше, а дышать легче.
Занималось раннее утро четырнадцатого дня… С одной стороны небосвод был заполнен россыпями звёзд и тёмным пологом укрывал горы, а с другой — уже появилась полоска светло-голубого неба. Бодрящий весенний морозец пытался пробраться сквозь одежду, но в моём нынешнем состоянии это было даже приятно. Чуть не отравился, блин!..
Два диска местных лун медленно катились над бело-голубыми вершинами гор. Ещё пару минут я смотрел на них, давая своему телу время, чтобы прийти в себя. А потом решительно нырнул обратно — в облако миазмов гниющей плоти, чтобы закончить дело и спасти капсулу…
Крышка рефицератора находилась в изножье моего ложа. Круглый люк слегка напоминал топки древних паровозов. Только кидать внутрь надо было не уголь, а как в более современных версиях транспорта, работающего на биотопливе — всякое гниющее дерьмо.
Кидать пришлось руками, наплевав на брезгливость... Обрывки шкуры, сухожилий, костей, мяса и жира… Всё это отправилось в камеру за люком. В воронкообразном днище находилось отверстие, куда с шумом втягивался загружаемый материал. Так что переполнить камеру у меня не было ни шанса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А когда материал уже подходил к концу, под люком раскрылось отверстие, выплюнувшее наружу три брикета размером с кирпич. Я осторожно коснулся одного, и тот задрожал, как желе.
— Что это такое? — удивлённо спросил я.
— Это гниль и брак! — ответил СИПИН. — Тебе же сказали, что требуются свежие биологические ткани. А ты загрузил гниющие останки. Вот и выноси теперь!
И я вынес — а куда деваться-то? Причём к выносу брикетов отнёсся вполне ответственно. Не просто оттащил подальше, стараясь не порвать тонкую плёнку оболочки, но и прикопал поглубже, чтобы не воняло на всю округу.
В итоге брикетов с некондицией получилось семь штук. А на маленьком табло камеры рефицерации высветилась гордая надпись: «Загружено материала для репликации — 29.3 кг». Значит, не всё прогнило!..
И теперь примерно третья часть Вано была застрахована от исчезновения. Оставалось где-то найти ещё две трети… И, желательно, не такие опасные, как рогач.
Я тщательно вымыл руки и почистил одежду. А потом ещё долго сидел и дрожал на холодном утреннем ветру, дожидаясь, когда последние остатки мерзкого запаха выветрятся. К счастью, капсула умела самоочищаться. Иначе бы, как минимум, неделю мучиться пришлось.
А потом я закрыл дверь, дождался, пока прогреется помещение — и улёгся спать дальше. Впереди ещё было много дел, которые никак не требовали моего участия. Но я-то сам хотел поучаствовать в них!.. Куда же без Вано?..
Глава 4. Ваще чот недобрые
Дневник Листова И.А.
День четырнадцатый. Агрессоры, хранилище и вот…
Второе пробуждение было вызвано громкими голосами снаружи. Там явно ругались, и серьёзно. Вот-вот начнут зубы друг другу выбивать. На этот раз я решил, что не помешает взять с собой и копьё, и топор. Чтобы выглядеть внушительнее.
Вышел готовый к бою — и понял, что брать надо было не оружие, а попкорн. Картина была ясна без объяснений: с одной стороны — Маша, Ника, Ната и Вика. С другой — Алёна, Сандра, Пика и Лиса, то есть, Аня Лисицына, одна из трёх пленниц Туза.
И все эти благородные дамы стояли у костра, друг напротив друга: одна рука в бок, другая — осуждающе направлена на команду противниц.
На всё это с невообразимой тоской в глазах смотрел Одиночка. И с большим интересом — Мелкий.
Девочки чего-то не поделили. Бывает. Можно было идти спать дальше… Но что-то заставило меня остаться и досмотреть концерт. Поэтому я вернул копьё в капсулу, закрыл дверь и снова пошёл к костру. Кивком ответил на кивки Мелкого и Одиночки, а затем уселся на камушек поудобнее.
— …Кто ещё мог его забрать?! — Сандра возмущённо тыкала пальцем в Машу и Нику. — Только вы тут были!
— И чё ты звездишь-то?! — возмутилась Ната. — Мы тоже тут были!
— А вам вообще веры нет! — буркнула Пика.
— А чё это нам веры нет?! — присоединилась к подруге Вика. — Оборзела, что ли?!
— А потому что вы вечно всех козлов покрываете! — завопила Сандра.
— Да ты чё? А ответить слабо за слова?! — возмутилась Ната.
— Нет, не слабо! — неожиданно вмешалась Лиса. — Иди сюда, шмара, отвечу!
— Да пошла ты!.. — завизжала Ната.
— Так, девочки! Мне плевать на эти ваши разборки! — рявкнула Алёна. — Меня интересует, куда делось четыре, блин, кило мяса!.. Десять человек у костра, а мяса — нет! Кто взял?!
— Да не брали мы! — в один голос заорали Маша и Ника.
— А кто тогда?! — снова взвилась Сандра.
Я мог бы рассказать девчонкам о том, кто мог взять мясо, когда никто не смотрит… Начиная от наших питомцев, которые крутились неподалёку с довольными мордами — и заканчивая любой другой живностью, сумевший подкрасться к костру.
Но мне было лень влезать в женские разборки. Во-первых, можно самому под раздачу попасть. А во-вторых, пускай сами разбираются и иерархию выстраивают. Понятно, что на вершине пищевой пирамиды в любом случае будет Кострома, но вот дальше — тоже должен был быть порядок. И никто его навести не мог, кроме самих девушек.
