Солнце коснулось своими лучами храма Воинов, что располагался восточнее под нами. У вершины ступенек, у входа в этот меньший по размеру трехъярусный храм с рядами колонн у основания, когда-то образовывавших колоннаду, стоял Чак-Мун, зловещая статуя, охранявшая это место. С флангов располагались головы двух вырезанных из камня змеев, первоначально, вероятно, образовывавших дверной проем.
На мгновение первые лучи солнца осветили статую сзади, создав вокруг этой страшной фигуры огненное сияние.
Я бродила по вершине храма, глядя на леса, простирающиеся на мили вокруг и кое-где прерываемые курганами, которые когда-нибудь окажутся очередным сооружением майя. На юге солнце осветило вершину Эль Караколь. Это напоминающее улитку и возвышающееся над деревьями необычное круглое строение считалось обсерваторией, из которой древние майя весьма точно отслеживали путь Венеры.
Когда я, бродя кругами, шла туда, где сидели все остальные, Иза потянулась к большой сумке, которую она всегда носила с собой, и вытащила термос с кофе с молоком, четыре пластиковых стаканчика и печенье. Мы сидели в дружеской тишине, прислонившись спинами к стене храма, и смотрели, как все отчетливей и отчетливей проступает из дымки окружающий нас пейзаж.
Через несколько минут начнут прибывать первые автобусы, заполненные туристами, но пока все вокруг принадлежало только нам. Зачарованная магией места, я на короткое время забыла лицо Луиса Валлеспино.
Какое-то время мы молчали. Внизу собирались торговцы с товаром — минеральная вода, соки и прочие напитки, а также поделки народных умельцев, — и их голоса через огромную площадь доносились до нас.
Из задумчивости нас вывели звуки проходящей через вход первой туристической группы. Два мальчика пустились наперегонки до пирамиды, а их мамы бросились бежать за ними, задыхаясь и крича им вслед, чтобы они были осторожными.
— Предлагаю держаться от них на один шаг впереди, — с энтузиазмом произнес Джонатан, и мы быстро начали спускаться по крутой лестнице. Я схватилась за тяжелую металлическую цепь, чтобы не упасть, и заскользила на пятой точке. Подъем на пирамиду в спешке может показаться утомительным, но спуск вниз вселяет настоящий ужас.
Мы быстро пересекли площадку, ведущую к храму Воинов. Очутившись на верху лестницы, я остановилась в предвкушении.
Этот храм был моим любимым с тех пор, как я впервые побывала в нем еще маленькой девочкой. Когда мы с Изой рассказывали друг другу страшилки, сидя на том старом дереве, Чак-Мун всегда отчетливо просматривался на горизонте.
Вырезанная из камня фигура наклонена, колени согнуты, голова повернута на запад, туда, где, по мнению майя, мрак и тьма. Он — это мог быть только он — держал у груди плоское блюдо, на которое, как гласит легенда, клали еще бьющиеся сердца приносимых в жертву людей, чтобы ублажить богов.
Самое страшное, что, поднявшись по лестнице, вы оказываетесь прямо перед его невидящим взглядом. Он никогда не моргает. Он все знает. Он ждет. У нас с Изой уже был опыт, но и мы, оказавшись на вершине, прижались друг к другу, хихикая от замешательства и страха.
Вдруг Лукас посмотрел на меня и улыбнулся:
— Страшный, да?
Мне понравилось, что он это сказал, и я подумала, что он не настолько безнадежен, как можно было судить по всем его прежним репликам.
Иза подошла ко мне сзади и, вложив свою руку в мою, произнесла:
— Лара, снова мы пришли сюда искушать богов.
— Это же просто статуя, — усмехнулся Джонатан. — Да к тому же, на мой взгляд, не самый интересный образец тольтекской резьбы. Единственный интерес, который она представляет, так это то, что она вдохновила Генри Мура[15], одного из моих талантливых соотечественников, — улыбнулся он, — на создание своих знаменитых наклонных статуй.
— Теперь вы решили подразнить богов, а, Джонатан? — ехидно спросила Иза.
— Ерунда!
— Не знаю, не знаю, — возразила я. — Кажется, я слышала, как совсем недавно прямо здесь кого-то нашли мертвым.
— Да, правда. Этого человека поразила молния. Кстати, если я не ошибаюсь, он тоже был археологом, — сказала Иза.
— Да, — согласился Джонатан. — Во время грозы эти храмы не самое безопасное место. Этому знаменитому археологу здорово не повезло, что он оказался на вершине храма Воинов во время непогоды. Его убила молния.
— Зато Чак-Мун какое-то время не будет требовать новой жертвы, — сказала я. — Хоть он и не умеет разговаривать, думаю, для него Генри Мур — песчинка в потоке времени.
Лукас улыбнулся во второй раз за все время нашего знакомства.
— О нет, эти маленькие монстры снова здесь, — простонала Иза.
Она была права. Приближались те двое мальчишек, которые бежали впереди группы, а их мамаши, задыхаясь, продолжали отчаянное преследование.
Джонатан схватил меня за руку, мы спустились по ступенькам, повернули на север через площадь, потом прошли мимо плато Венеры и затем, направляясь на восток, вышли на тропу, вдоль которой тянулись бесчисленные стенды с сувенирами.
— Это может показаться обычной тропинкой или, возможно, отличным местом для рынка под открытым небом, — Джонатан улыбался, продолжая держать меня за руку. — Но в действительности это — остатки древней дороги майя, или сакбе. По всему полуострову встречаются остатки этих сакбе; многие из них, вероятно, связывали крупные города.
Он все говорил и говорил, указывая на различные достопримечательности, но я не особенно прислушивалась к его рассказу. Я думала о том, что уже давно я не держала кого-то вот так, за руку, и о том, как приятно снова это почувствовать. Я давно не испытывала таких простых выражений близости — да и на протяжении почти всего моего замужества, если откровенно, — и я почувствовала, что мне хочется всегда держать его за руку.
Тропинка кончилась слишком быстро, и мы остановились у края священного сенота, или Жертвенного Колодца.
Сенот, или, на языке майя, «цонот», похож на огромный колодец, ширина которого в диаметре достигала ста восьмидесяти футов. Он — почти круглый, а от самого высокого края до воды — минимум восемьдесят футов. Стены были образованы испещренными прожилками известняком, с цепляющимся за него невысоким кустарником.
Джонатан снова вернулся к своей роли профессора и гида.
— Производящий глубокое впечатление этот природный феномен, сенот, возник, когда стены подземных пещер и рек обрушились и образовали провал на поверхности, а люди…
— Косоглазые девственницы! — прервала его Иза, подмигивая мне. Она намекала на весьма распространенное мнение, что члены племени ица приносили в жертву косоглазых девственниц, чтобы ублажить богов.
— Поскольку воды здесь почти нет, — как ни в чем не бывало продолжал Джонатан, — мы не считаем, что этот колодец был задействован в системе водоснабжения. Он мог быть использован для ритуальных или жертвенных целей. Из колодца несколько раз вычерпывали грунт и находили огромное количество артефактов — нефрит, золото и около полсотни скелетов.
— Ага, наконец-то добрались до косоглазых девственниц, — рассмеялась Иза.
— Как оказалось, — сказал Джонатан, — это были скелеты взрослых и детей, мужские и женские. И, выражаясь словами одного из моих ученых коллег, их останки не дают нам исчерпывающей информации, был ли кто-либо из них или все они косоглазыми или девственниками, — сухо закончил Джонатан.
Мы рассмеялись.
— Самое интересное, что у вас всегда возникает ощущение какой-то силы, когда вы находитесь в том месте, которое считается священным, — сказала я.
Лукас, казалось, смутился, а Джонатан выглядел слегка озадаченным.
— Что ты имеешь в виду?
— Непонятно, почему эти стены были такими особенными. Предположительно они были входом в водный подземный мир, в Шибальбу, царство Повелителей Смерти. Вы заметили, какой здесь тихий и густой воздух? Почти гнетущий. Там, на площадке, дул приятный легкий ветерок. Уверена, этому существует физическое объяснение — мы испытываем здесь что-то вроде депрессии, правда? — но мне кажется, это место обладает каким-то гипнотическим свойством. Приносимые в жертву, возможно, шли навстречу своей смерти именно под этим воздействием.
— Или, может, они просто туда упали, — предположил Джонатан. — Здесь несколько веков жили люди. Пятьдесят скелетов — это не так уж и много для такого временного промежутка.
— Если они туда упали, то почему они не смогли выбраться? — поинтересовалась Иза.
— А вы видели, какое расстояние до воды? К тому же вода сгладила стены. Вылезти было бы чрезвычайно трудно, — объяснил Джонатан.
— Есть предположение, что ица были колдунами, умевшими заговаривать воду, или кем-то вроде того, да? — спросила я.
— Совершенно верно, — ответил Джонатан. — Это буквальный перевод слова «ица», а Чичен-Ица — это Жерло Колодца племени ица. Это было, как отметила Лара, священное место. Однако из-за всех этих разговоров о воде мне захотелось пить. Как насчет ленча? Если не ошибаюсь, неподалеку есть небольшое кафе. Ничего особенного, но кормят вкусно. Вам там понравится, Иза. Там есть фреска, изображающая сексапильных косоглазых девственниц, которых связанными бросают в колодец, а похотливые божества за ними наблюдают.
