Додумать майор не успел: БТР вылетел на крупный перекресток и с размаху ударил в крыло громадный черный автомобиль, сияющий на утреннем солнце шикарной полировкой. БТР-80 весит более 13 тонн: несущийся под 90 километров в час джип швырнуло в сторону, как игрушечный. Стальную скобу вырвало из руки Сивого, и следующее, что он увидел, была мелькнувшая в каком-то сумасшедшем кульбите земля. Сгруппироваться он все-таки успел — в этом отношении везением оказалось то, что на груди у него висел не нормальный АКМ, а радикально укороченный АКСУ. Как-то смягчил удар и бушлат — поэтому уцелели даже ребра, хотя цвет кожи под тельником наверняка будет куриным: судя по ощущениям, синяк там был сплошной. Кряхтя и отплевываясь, майор поднялся, после чего помог подняться оптимистично матерящемуся парню, которому здорово ссадило кожу на правой половине лица.
– Живы, товарищ майор?
Старшину наверняка приложило о броню, но насколько Сивый понимал, на командирском сиденье было особо не о что биться — так что и у этого тоже обошлось. Водителю и пассажирам джипа повезло меньше — невооруженным глазом было видно, что, несмотря на все подушки безопасности и прочие навороты дорогой современной машины, уцелели только трое сидевших позади: стонущая от боли девочка-подросток, крепкий мужик в блекло-коричневом пальто (без видимых ран, но вырубившийся), и визжащая девка лет тридцати.
– Да вы что? — захлебывалась она криком. — Да вы что думаете, уроды, гавнюки?! Да вы знаете, кто мы такие, скоты вонючие?.. Да вас завтра же!.. Сегодня!..
Переставший обращать на нее внимание майор разогнулся и встретился глазами с перекошенным старшиной. Завтра их всех могло уже не быть в живых — а скорее всего уже сегодня: в этом отношении девка была совершенно права. Полковник Гущин отдал абсолютно верный приказ: 879-й одшб имеет шанс некоторое время удерживать шоссе, ведущее к Калининграду с запада. Там есть подготовленные позиции, в том числе и для танков. Но если давить береговые ракетные батареи агрессор начал с задержкой хотя бы на полчаса относительно первого удара по бригаде и остальным, то к этому времени тактический десант может их уже обгонять. А рассеченное шоссе означало то, что все находящиеся в Балтийске части будут отрезаны и размяты просто одной концентрацией артиллерии, а через полдня — и авиации. Часов для того, чтобы получить возможность умереть в настоящем, дающем какое-то удовлетворение бою, становилось таким образом все меньше — а это значило, что надо было продолжать двигаться.
– Уходим. Время…
Старшина, не тратя слов, полез в БТР — и тут же тот подпрыгнул снова: в его корму влепилась очередная, на этот раз покрытая грязью сверху донизу, легковая машина.
– Твою мать! Боец, на броню! Не тормозить!
Замешкавшийся парень, в оцепенении глядящий на разбитые автомобили и стонущих и орущих людей, будто очнулся. Только тогда майор понял, что это тот же милиционер из порубленой группы, которого он «мобилизовал» с час назад. Ну, это понятно: у него рефлекс. Но ВАИ не прибудет, можно не надеяться. Да и «скорая» вряд ли. А вот лишний ствол в составе отделения — это важно.
– Эй! — позвал он, сообразив, что понятия не имеет, как зовут мента. — Эй, ты!
Время торопило, церемониться было некогда. Майор перевел предохранитель «сучки» в положение, соответствующее стрельбе одиночными, не глядя направил ствол вверх и нажал на спуск. Несмотря на то, что за горизонтом продолжало ощутимо, хотя и глухо грохотать, звук выстрела был настолько резок, что страдающий некоторым избытком веса и недостатком реакции младший сержант очнулся. Побочным эффектом выстрела стало и то, что большая часть из сбегающихся к ним людей резко развернулись и побежали по более неотложным делам. Таковых, видимо, хватало. Глупо осуждать гражданских за панику — но это была именно она. Народ драпал. Заткнулась на самой высокой ноте и визжавшая без перерыва стерва в машине.
– Я все понимаю. Но здесь ты ничего не сделаешь — разве что окажешь какую-то медпомощь. А там мы будем драться.
– У меня семья здесь, — тихо ответил милиционер. — Но я пойду…
Майор не ответил. Даже не пожал плечами. Он уже карабкался на броню БТРа — сидящий на вершине знакомый уже матрос-азиат с глубокой царапиной поперек лба протянул ему руку, чтобы помочь. Дизель взревел, и БТР, отпихивая бронированным носом останки джипа с трупами на передних сиденьях, начал снова разгоняться вперед. Сзади снова принялись визжать и орать люди, которые либо искренне не понимали происходящего, либо не желали понимать, поскольку это не укладывалось в их представление о том, что когда-либо может с ними случиться.
Сжав зубы, майор Сивый продолжал додумывать ту мысль, которую оборвал удар. 609-й учебный мотострелковый полк дислоцировался в Гвардейске: это значило, что у него был некоторый шанс не попасть под артналет из-за за госграницы — все же батареи оттуда ведут огонь на пределе дальнобойности. Но к текущей, скачущей сейчас минуте, пограничников уже почти наверняка нет в живых: в современной войне пограничные войска — это ничто. Значит, самоходки могли уже пойти вперед, за танками и мотопехотой, давящими все на дорогах забитых машинами самых сообразительных беженцев. Натовская PzH-2000 способна держать на шоссе 65 км/ч, а чтобы изготовится к стрельбе, ей нужны полторы минуты. Отсюда — рывком сократив дистанцию, примерно сейчас они уже снова готовы открыть огонь. А судя по звукам — может быть, именно они его уже и ведут… И даже если учебный полк поднялся по тревоге и оседлал шоссе Нестеров — Гусев — Черняховск — Гвардейск— Калининград, продержится он недолго. На то он и учебный. Остается 1-я ГВМСД, полки и отдельные батальоны и дивизионы которой ровным слоем размазаны между Калининградом и тем же Черняховском. Три мотострелковых и один танковый полк, один самоходно-артиллерийский и два зенитных ракетных полка дивизии — официально это мощная сила. Но только если забыть об одной простой вещи: 280-й гвардейский мотострелковый уже к 2000-му году стал единственным полком их единственной дивизии, развернутым в полный штат. Ни один другой полк дивизии не насчитывал сейчас и пятисот человек.
Кто остается еще? 46-й отдельный понтонно-мостовой полк в Городково — тот самый, где под командой майора служат 140 человек? 561-й Отдельный морской разведпункт в Парусном? Отдельные «полки», «бригады» и «батальоны» с оставшимися в наследство от великой империи многозначными порядковыми номерами — большими, чем количество в них солдат и матросов? Предполагалось, что в «угрожающий период», упрощенно именуемый предвоенным, их технику примут рекой текущие в кадрированные части резервисты. Где оно было, понимание того, что угрожающий период начался в середине 90-х, когда в мире впервые прозвучал ликующий крик: «Бейте их! Нам за это ничего не будет — они русские!» Где они, эти резервисты? А вот, прямо под носом…
