Внимательно сверившись с ярлычком способа стирки, Рюдзи отдал купальник Тайге со словами: «Думаю, это то, что нужно!» Удивительно, но Тайга послушно его взяла.
Её взгляд блуждал между Рюдзи и купальником в её руках.
«Эм-м… Ага… этот… конечно, лучший…»
Эх-х…
Вздох всколыхнул атмосферу задумчивости, и похоронное настроение заполнило узкую примерочную.
…Давайте заскочим в Судобу! Но приглашение Минори и Ами было отвергнуто Тайгой. В результате, поскольку Рюдзи не радовала перспектива одному идти с двумя девушками, у него не было выбора, кроме как пойти домой вместе с Тайгой. По дороге Тайга не проявляла ни единого признака возбуждения или раздражения, чего не бывало уже довольно давно. Она всего лишь тихо сказала: «Ты мог бы пойти с ними…»
* * *
Слава богу, она совсем не раздражается и не злится. По какой-то причине настроение Тайги изменилось к лучшему.
Только к шести часам вечера Рюдзи понял, как он ошибался…
«Эй! Ужин готов…»
«…»
«Мисо-суп тоже получился отличный! И ещё потом у нас будет пудинг!»
«…»
Она не только не стала помогать с ужином, но и вообще всё, что делал кружевной, похожий на лохматый шар, объект под названием «Тайга» — это лежал на маленьком столике и игрался с листком салата, который был прикреплен к птичьей клетке и свисал вниз. Глядя в никуда, она время от времени ещё и глубоко вздыхала.
Её даже не волновало, что её длинные волосы взлохмачены, проще говоря, Тайга теперь переключилась в «режим меланхолии».
Озабоченно наблюдая за ней со стороны, Рюдзи извлёк фамильное сокровище их семьи — кусок огурца, маринованный в рисовых отрубях, — и порезал его, в то же время размышляя: Если так пойдёт, Инко-тян ещё намучается.
«…Хо… шешь?..»
Инко-тян легонько толкнул лист салата, с которым играла Тайга, в её сторону. Этот голос… Он пытался сказать «хочешь»?
«…Нет…»
Тайга слегка помотала головой.
…Тайга разговаривала с Инко-тяном. Даже птица беспокоилась за Тайгу, но в данный момент Тайга была такой же бессильной, как утопленник в морских глубинах. Даже её рассеянный взгляд лишился своего обычного блеска. Такая меланхолия, должно быть, значит, что она не просто злится на саму себя, а вообще полностью сдалась. Эта внезапная депрессия озадачивала Рюдзи… хотя кое-какие идеи у него были. Рюдзи знал, что это как-то должно быть связано с купальниками, но он не понимал, почему она из-за этого пришла в такое уныние. Купальник мы ведь уже купили?
«Т-Тайга… Этим вечером я хочу попробовать приготовить одно блюдо из курицы. Хотя я его делаю первый раз, всё должно получиться…»
«…»
«И ещё я добавлю майонез!»
«…»
Даже это не смогло разбудить её аппетит. По крайней мере прошлым вечером в своём режиме «холодной войны» она выглядела нормально. Ничего нет хуже этой тоскливой атмосферы.
«О, нет~! Опаздываю, опаздываю~! Как же я могла забыть, что сегодня та девушка придёт брать интервью~! За 15 минут нужно собраться и выйти!»
Мать Рюдзи, Ясуко, суетливо и шумно носилась по комнате.
«А?! Ты чего делаешь? Ешь скорее… Ого! Сегодняшний наряд потрясно смотрится!»
«П-р-а-в-д-а~?»
Услышав слова своего сына, Ясуко счастливо улыбнулась и хихикнула. Затем подняла руки и вытянула их к потолку. Она пытается изобразить букву Y в имени «Yasuko»?Она даже ногу подняла. Может, она показывает логотип Glico? Насчёт второго предположения Рюдзи тоже не был уверен.
Ясуко, которой на вид нельзя было дать больше тридцати, носила белую мини-юбку, столь короткую, что почти было видно ягодицы. Грудь размера F безостановочно раскачивалась на переднем плане её стройной фигуры.
…Женщинам, должно быть, нелегко ходить с этими двумя мягкими штуками, свисающими спереди… Как раз, когда Рюдзи об этом размышлял…
«Кья-а! Тайга-тян, какая ты развратница! Вот так лапать людей…»
Тайга, которая вроде бы должна была лежать на полу, вдруг выпрямилась, как будто ей неожиданно пришла в голову какая-то мысль, встала и начала щупать подпрыгивающие груди Ясуко.
«ТАЙГА! Прекрати домогаться чужой мамы!»
«Ах~, ничего, ничего, Рю-тян! Раз Тайга сегодня больше не выглядит жутко, Я-тян счастлива! Хи-хи!»
Тиск, тиск, тиск, тиск… Хотя Тайга продолжала ласкать упругую грудь Ясуко, её глаза были мутными, как у дохлой рыбины.
«Я больше этого не вынесу, хватит! Серьёзно… давай уже, ешь, и хватит играться с грудями!»
Рюдзи втиснулся между ними, в то же время грациозно расставляя на низком столике тарелки. «Время ужина!» Ясуко послушно взялась за палочки; Тайга молча села.
«Покушаем~! Ух ты! Выглядит аппетитно! Я-тян любит Рю-тяна больше всех!»
Груди Ясуко продолжали трястись, пока она по-детски улыбалась под своим идеально наложенным макияжем…
«Уа-а~».
«ЭЙ!»
Теперь Тайга тыкала груди Ясуко своими палочками.
Когда Ясуко в спешке унеслась вместе со своей единственной и страшно дорогой сумочкой от Шанель, дом семейства Такасу погрузился в неловкое молчание.
Как всегда, Тайга покончила с ужином и лениво разлеглась на татами, созерцая швы между потолочными досками… Или скорее, она просто таращилась на то, что было перед глазами.
Рюдзи вымыл тарелки и вытер руки, украдкой наблюдая за Тайгой, которая вела себя странно. Да что с ней такое? С ней всё в порядке? Хоть я и беспокоюсь, но она уже не такая агрессивная, как вчера, и теперь от неё никакого вреда, так что я, наверное, могу оставить её в покое…
«М-м… Тайга, ты уже приготовила всё, что нужно для завтрашнего урока плавания? Полотенце в сумку положила? И кстати, давай, я подошью купальник, который мы сегодня купили».
Рюдзи всё-таки решил заговорить об этом. Видя её тусклое, безжизненное, бледное лицо, он не мог заставить себя молчать. Это было сложное чувство, как будто видишь, как заболевает бродячая кошка, которая постоянно приходила, чтобы утащить с кухни еду… Он не пытался лезть не в своё дело и сочувствия тоже не испытывал.
«Ну, так как?»
Но Тайга притворилась, что не слышит, и повернулась к Рюдзи своей крошечной спиной.
«Давай я его для тебя подошью, ладно? Ты же говорила, что он не подходит? Но если и так нормально, тогда не буду».
Тайга продолжала лежать спиной к Рюдзи и просто тихо ответила:
«Слишком много болтаешь».
Холодный ответ, и ни слова больше. Несмотря на глубокие ранения, тигр оставался тигром и был способен найти и пронзить, как иглой, самое чувствительное место в сердце. Даже жертве вроде Рюдзи стало бы больно.
Я уже сделал всё, что только мог, хотя и не слишком в этом разбираюсь. Я даже согласился подшить купальник до нужного размера… Я сделал всё это, только чтобы подбодрить приунывшую Тайгу, раз уж я немного беспокоюсь о ней… И после всего этого, что это за ответ «Слишком много болтаешь»?!
«Ты…»
Ещё и все эти недавние затаённые обиды… Из-за выходки Ами Тайга видела, как мы обнимаем друг друга, но почему я должен терпеть её язвительные замечания?! Не говоря уж о том, что сама она не признаёт, что критикует меня, и не признаёт, что злится, а вместо этого спрашивает, с чего бы ей на меня злиться. Хоть она и говорит так, но уже много дней я только и вижу, что кислую физиономию, а теперь это…
«Ты достал…»
Довольно. Глаза Рюдзи сузились, как у кобры, хотя он не собирался устраивать конец света, просто его терпение лопнуло.
«О, да неужели? Тогда и голову больше забивать не буду! И заботиться о тебе тоже не буду! Вперёд, можешь завтра надеть этот купальник, ну и пусть он не подходит!»
«Завтра я в школу не собираюсь, так что без разницы…»
«Хочешь прогулять или ещё чего — на здоровье! Мне плевать, если тебе придётся остаться на второй год! Бесит просто! Только о себе и думаешь, да? Почему я должен сносить такое отношение только лишь потому, что случайно обнял Кавасиму?! Кто угодно скажет, что ты злишься!»
Тайга встала. Механическая кукла, которую считали сломанной, вдруг поднялась, и настроение в комнате мгновенно стало жутким. Рюдзи быстро проглотил то, что хотел сказать.
«…Зачем опять было про это вспоминать?»
Глаза, обращённые на него, покраснели от ярости, а искривлённые губы были плотно сжаты — до той поры, когда эта пасть раскроется, обнажая белые клыки, готовые рвать добычу. Этот вид покинутой, брошенной куклы был просто ужасным. О, чёрт. Я наступил на мину.
«Нет… эм…»
Рюдзи поднялся и стал отступать, пытаясь оставаться на безопасном расстоянии. Топ! Тайга промаршировала по татами, шаг за шагом приближаясь к Рюдзи. Эти влажные, сверкающие, большие глаза были полны смертоносных намерений и жажды крови.
