Ну что вы… Вчера…
Николая, Петра… Нет, не Мишу…
Мишу позже… Сначала Петра…
Да, спасибо… Не нужно… Оставьте!
Попрошу ко мне в душу не лезть!
Кто сказал «пятьдесят»?
Почему «пятьдесят»?
Двести семь — ШЕСТЬДЕСЯТ — двадцать шесть!!!
20
Это танго — полет бумеранга:
Вдаль к началу — и вновь на финал.
Это песнь о стране Чунга-Чанга,
Бесконечного детства вокал.
Как яранга в низовиях Ганга,
Это танго смешно и пестро.
Но бывает на миг —
Как змеиный язык
Танго тонко и вместе остро!
21
Я прошу вас, Лариса, Глафира,
Умоляю, считаю до трех:
Отречемся от старого мира!
Отряхнем его прах с наших ног!
Ты, Лариса, поди за Бориса.
Ты, Глафира, езжай на Кавказ —
И тогда этот мир
Будет заново мил,
А не так безобразен, как щас.
22
— Д'Артаньян, вы дурак, извините!
— Де ла Фер, но и вы сам дурак!
— Понапрасну вы шпагой звените!
— Больше вы не попьете коньяк!
— Где мадам Бонасье, д’Артаньяша?
— А кто предал жену палачу?
— Я прощал сколько мог.
Но последний намек
Не прошу! Ни за что не прошу!
— Я прощал до сих пор,
Но последний укор
Я ударом клинка возмещу!
— Я прощал, как умел,
Но всему есть предел,
И за это я вам отомщу!
— Но имейте в виду —
Я и здесь превзойду:
Все прошу и спокойно уйду.
23
— Начинаю: Е2 — Е4.
— Продолжаю: Ж7 на Ж5.
— Против денег часы золотые.
— Принимаю.
— Прошу продолжать.
— Предлагаю посильную жертву.
— Принимаю, хотя и не рад.
— Что поделаешь, Поль:
Мой бубновый король
Объявляет вам рыбу и мат.
24
Дайте Баунти! Баунти! Баунти!
И другие подайте плоды!
Дайте радио! Видео! Ауди!
Каждый раз! И во время еды!
Дайте Стиморол! Стиморол! Стиморол
Защищает с утра до утра!
Дайте нам Блендамет!
Педдигри! Киттикет!
Дайте все, что для полости рта!
25
И еще одна повесть из жизни:
Граф графиню свою разлюбил,
И всю жизнь с ней мечтал разойтиться.
Но все не было нравственных сил.
Чуть бывало возьмется за посох.
Как она уж опять с животом.
Только будучи стар.
Он свое наверстал
И ничуть не раскаялся в том.
26
Всю-то жизнь я дурачился с песней.
Бегал, прыгал, играл в чепуху.
Называть это дело профессьей
Как хотите — никак не могу.
Я пложу свои песенки лёгко.
Не хочу я их в муках рожать.
А что деньги дают
Как за доблестный труд —
То не буду же я возражать!
27
— Я хочу рассказать тебе поле.
— Что вы, сударь, пристали ко мне?
Потому что вы с севера, что ли?
— Шагане ты моя, Шагане,
Хочешь, я расскажу тебе Фета?
— Из Бодлера просила бы я.
— Я могу и Рембо.
— Ах, не все ли равно?
— Шагане ты моя…
— Я твоя.
28
Проходя по житейскому морю,
Пять сердец я разбил дорогих.
Правда, если бы я не разбил их.
То разбил бы четыре других.
Все равно, брат, вались на коленки
И тверди, подводя результат:
«Виноват. Виноват.
Виноват. Виноват.
Виноват. Виноват. Виноват!»
29
Как прекрасна мозаика жизни.
Хоть и логики как лишена!
Как луч света в вертящейся призме.
Так дробится и брызжет она!
Не ищите порядку и связи.
Проповедуйте горе уму,
А когда черный кот
Вам тропу перейдет.
Перейдите ее же ему!
30
Вот идет Александр Твардовский,
С ним Островский идет Николай.
К ним подходит поэт Маяковский:
— Как пройти на бульвар де Распай?
— Нет-нет-нет, мы московские люди,
Ваш Париж для нас город чужой! —
А он молча стоит.
Непричесан, небрит,
И глядит с непонятной тоской.
31
— А скажите, Раиса Петровна,
Где вы брали такой крепдешин?
— Это было у синего моря,
Где струятся потоки машин.
— И почем же платили за метр?
— Это дорого мне обошлось.
— А у нас креп-жоржет
Расхватали чем свет.
— Не могу это слушать без слез…
32
— До чего хороши пьесы Кима!
— Да, и песни весьма хороши.
— Да, но пьесы поглубже, вестимо.
— Да, но в песнях побольше души!
— Да, но главное — драматургия.
— Да, но чем же он плох как поэт?
— Да, действительно, но
Нужно что-то одно.
— Да, конечно, но, думаю, нет.
33
Беспорядочно перечисляя
Что на слух и на глаз попадёт.
Обернёшься назад — мать честная!
И опять воспаленно — вперёд!
Чуть за здравым погонишься смыслом.
Лезет в очи какая-то муть!
Хочешь прямо на юг —
Получается крюк,
Называется — творческий путь.
34
Это танго — оно вроде танка:
Напролом так и лезет и прет.
Безобра-,
беспоща-,
без остатка
Давит траками все напролет.
Как безумые воют тромбоны.
От гитары спасения нет!
Хоть среда, хоть четверг —
Господа, руки вверх:
Начинается новый куплет!
«НЕДОРОСЛЬ»
первый русский мюзикл
