Петрович вздрогнул, стиснул зубы, но не издал ни звука. Он стоял и анализировал свое состояние. Он осознал, что в него стреляли, но не мог повернуться и посмотреть на свое плечо. Он стоял и терпел. Ждал второй пули, но выстрела не последовало. Киллер удовлетворился одним и не стал тратить патроны.
Семенов не видел недовольного оскала в дыре черной маски, но понял, что бандиты уходят. Они беззвучно вышли и даровали полковнику Семенову жизнь.
Через мгновение тюлевая занавеска вздулась бугром и снова опала, возвещая о том, что входная дверь открылась и беззвучно закрылась. Но Петр Петрович из угла выходить не спешил. Он стоял и все ждал возвращения людей в черном. Ждал, что вот-вот грянет выстрел и пуля с бешеной скоростью пронзит его грудь и выскочит из спины, поливая кровью обои и стену. Ждал-ждал, но так и не дождался. В те мгновения время для него остановилось. Ему показалось, что прошел час, но на самом деле всего пять минут.
А полковник все стоял в углу и прислушивался к звону пустоты в своей квартире. Наконец он, как затравленный зверь, отодвинул штору и неслышно вышел из своего убежища. Ноги и спина затекли, каждый шаг давался с трудом. Холод бетона сковал поясницу. Петрович передернул затвор, снял оружие с предохранителя и выглянул в коридор.
На улице светало, в темной квартире стало возможным различить некоторые предметы. В коридоре никого не было.
Он открыл входную дверь, выглянул на пустую лестничную клетку, а потом проверил замки. Они были не взломаны, а открыты. Это обстоятельство окончательно расстроило Петра Петровича, так как он считал свой дом своей крепостью и верил в ее неприступность.
Закрыв дверь на замок, полковник пошел в гостиную, включил свет и обнаружил, что его ноутбук, кассета с записью Рокера, ее копия на RV-диске, фотография и все дискеты похищены. В комнате дочери исчез процессор от ее компьютера и все диски и дискеты.
— Вот это да, — свистнул Семенов. — За меня круто взялись. Трое профессионалов в масках украли технику, а меня чуть не шлепнули. И все из-за того, что я обнаружил Рокера и знаю его в лицо. — Семенов сел в кресло. — Как он узнал, что у меня есть его изображение? А может, это не его люди. Тогда кто? Кто еще готов пойти на убийство полковника МУРа ради сохранения в тайне обстоятельств кражи ракеты? Кто? Наверно, тот, кто взорвал Фокина.
Петрович посидел немного, а потом встал, подошел к зеркалу и осмотрел свое плечо. Крови не было, и только кирпичная крошка да штукатурка припудрили кожу и мышцы.
Семенов достал из буфета бутылку водки, откупорил ее и залпом выпил половину. Даже не закусил, только отдышался чуть-чуть и поставил пузырь на место. Потом позвонил на работу и сообщил о случившемся.
Через пять минут к полковнику на квартиру приехал наряд из районного отделения милиции. Внутрь входить он не разрешил, чтобы они не уничтожили следы. Через пятнадцать минут примчалась дежурная опергруппа МУРа и отряд омоновцев из десяти человек. Но, поняв, что их грубая силовая поддержка не потребуется, они, постояв на лестнице и покурив, уехали.
Остались криминалисты и инспектора отдела по расследованию убийств. Того самого, которым многие годы руководил полковник Семенов. Приехал и Максим Говоров. Примерно через час подкатил начальник МУРа генерал Берестов. Говоров и Семенов в это время сидели на кухне и допивали бутылку водки. Когда Николай Николаевич вошел, офицеры встали, но рюмок из крепких пальцев не выпустили.
— Здравия желаю, товарищ генерал, — отрапортовал Максим, поставил стопку на стол и отодвинул в сторону.
Берестов осмотрел Петровича с ног до головы, а когда увидел, что крови, ран и бинтов нет, облегченно выдохнул.
Он спал, когда ему доложили, что было совершено покушение на Семенова, причем сообщить-то сообщили, а подробностей не уточнили. Берестов вызвал машину и мигом примчался на квартиру к другу.
— Ты как? — спросил генерал.
— Уже ничего.
— Что тут произошло?
— В три часа ночи я услышал, как входная дверь открывается. Трое в масках тихо отворили дверь, вошли в квартиру и украли все компьютеры и дискеты к ним. Меня чуть не убили. Если бы спал, то — кранты. Сейчас криминалисты обследовали бы мой остывающий труп с двумя пулевыми дырками в черепе. — Петрович поморщился и махом выпил теплую водку. Но алкоголь из-за нервного напряжения его не брал. — Слава богу, что семья на даче. Если бы они были здесь, не знаю, что было бы…
— Да, — Берестов положил ему руку на плечо. — Дай водки.
Семенов кивнул, взглянул на опустевшую бутылку и вышел с кухни. Генерал уселся на его место и вопросительно взглянул на Максима. Тот вытянулся по стойке «смирно»:
— Товарищ генерал, разрешите идти?
— Иди, Макс, — Берестов кивнул на водку. — Махни и иди.
Говоров помедлил, потом залпом выпил водку, поставил рюмку, отдал честь и вышел.
Петрович, чтобы не наследить, по стенке прошел в гостиную, выудил из бара поллитру, еще одну рюмашку и вернулся на кухню. По дороге встретил Говорова. Тот стоял в коридоре и разговаривал с начальником криминалистического отдела. Петрович понял — тот ушел с кухни, чтобы не нарушать субординацию.
Полковник и генерал выпили по рюмочке, закусили свежим огурцом, быстро добавили по столько же и заговорили о деле.
— Нападение связано с делом офицеров? — тихо спросил Берестов.
— Да, — кивнул Семенов.
— Ты что-то раскопал?
— Заказчика груза.
— Все-таки была ракета?
— Да, была. — Петрович наполнил две стопки, мужчины чокнулись и махом их опорожнили.
— Как это ты такие ценные улики домой взял, не оставил в управлении?
— Не предполагал, что террористы так скоро узнают о них. Ты сам посуди: сегодня днем я получил кассету с изображением этого Рокера. Так я его обозвал. Никому о ней не говорил. Только пять человек знали о ее существовании, пять: я, Макс, полковник Протасов из части (он мне ее и дал), Терещенко и жена Фокина. Двое не в счет — они не в курсе дела. Остаются Протасов и Говоров. Кто из них связан с Рокером?
— Надо позвонить Парамонову и сообщить о случившемся. Составим фоторобот, и никуда этот Рокер не денется.
— Фоторобот хорошо, но его не сравнить с фотографией.
Берестов хотел подозвать адъютанта и приказать ему связаться с ФСБ, но на кухню неожиданно вошел генерал Левин.
— Здравия желаю, товарищи офицеры и генералы, — произнес он. Все встали и поздоровались с ним за руку.
Александру Николаевичу Левину доложил о случившемся Говоров. Заместитель отрапортовал Парамонову, и тот приказал ему ехать на место преступления. В пустом коридоре полковничьей квартиры генерал и его агент встретились лицом к лицу. Спектр задал шефу всего один вопрос:
— Это вы?
На что получил ответ:
— Это не мы.
Чтобы не привлекать внимания, фээсбэшники незамедлительно разошлись и занялись своими делами. Говоров — протоколированием места преступления, а Левин — допросом полковника Семенова.
Когда он вошел в просторную кухню, Берестов и Петрович подняли на него удивленные взгляды. На что фээсбэшник с хитринкой в голосе заметил:
— Работаем…
— Хорошо работаете, — заметил полковник, вставая. — Водки хотите?
— Нет, я на службе, — отказался Александр Николаевич и уселся на стул. Все последовали его примеру. — Что здесь произошло? — спросил он.
Семенову пришлось во второй раз рассказать о случившемся. Он указал, что имел при себе информацию, касающуюся расследования убийства офицеров, но решил доложить о ней руководству только утром следующего дня. Сообщил также, что эта информация утеряна навсегда — оригинальная кассета с изображением подозреваемого и ее копия на диске были похищены.
Потом они прошли в спальню, и полковник показал, как все было. Показания Семенова снимал на камеру эксперт технического отдела, а генерал и остальные наблюдали.
— Вот так все было. — Петрович закончил свой рассказ.
— А ты даже не ранен, — удивился Берестов. — Да, я и забыл: ты ведь заколдованный. Дважды из таких передряг живым выходил, что диву даешься.
— Теперь трижды, — заметил Петрович. — Но это, наверное, в последний раз.
Три года назад Семенов попал под обстрел, когда ехал в джипе в сопровождении одного преступного авторитета. Следовавший по лесной дороге внедорожник подорвали ПТУРСом люди Корнилова. Тогда погибли все, только Семенов чудом остался жив и не получил ни одной царапины. Но счастье не всегда ему улыбалось. При перестрелке в ангаре с агентами Корнилова он был ранен, но его друг Сергей Михайлов вытащил из-под пуль и спас от неминуемой смерти.
Глава 7
Происшедшее с Петром Семеновым держали в строжайшей тайне и всем участникам расследования запретили давать интервью журналистам. В сводки криминальных новостей оно не попало. Но все криминалисты и инспектора убойного отдела написали отчеты, и эти документы были внесены во внутреннюю компьютерную сеть МУРа.
