Достаю наушники, врубаю музыку погромче и смотрю в окно.
Странно, но в такой безумный момент я мчусь не к любимой сестрёнке, второй половинке моей души, а к Вадику. Возможно, потому что он мужчина и он поймет.
У меня никогда не было лучших друзей. Были приятели, были соратники, вот только самое личное, самое сокровенное я обсуждал только с семьёй – с Гелкой, и с Крёстным. Но после знакомства с Вадимом все изменилось.
С самых первых дней нам было очень легко. Вадик пронимал с полуслова – и шутки, и глубокомысленные изречения, и просто, когда надо отстать. Мы могли просто запереться в его кабинете и рубиться до упада в плейстейшен, пока сестра с подругами гомонит на кухне, или перекидываться весёлыми картинками в интернете, значение которых понятно только нам двоим.
Отношения с Вадиком были почти такими же близкими, как с сестрой, только, в отличии от Ангелинки, он не болтал без умолку, умел вовремя оставить одного и понимал такие вещи, которые Гелки казались кощунством. В общем, был копией сестренки, только в улучшенном, мужском варианте.
Именно поэтому я сейчас мчался к Вадиму. К взрослому, опытному Вадиму, который просто обязан разобраться во всей ерунда, которая сейчас со мной происходит.
Дверь открыла сестра. В плюшевом костюме с радужными единорогами, с полотенцем на голове и, как всегда, жутко куда-то спешащая.
-Милехин, явился! – поприветствовала она, прыгая на шею.
-Здравствуй, родная! – целую любимую сестрёнку в щеку и сую ей Киндер Сюрприз. Всегда держу парочку в кармане для своих девчонок. – Вадик дома? Хотя, что я спрашиваю, ну где ему ещё быть?
Вадим, в отличии от нас с сестрой, редкостный интроверт и домосед, даже открыв собственный, небольшой бизнес, он умудряется контролировать его, не выходя из уютного, домашнего кабинета. Из дома этот котяра привитый в последнее время выходит только с сестрой, под присмотром, так сказать.
Громко тарабаню в дверь и тут же ее открываю. Вадик, как я и ожидал, сидит на своем обычном месте, в удобном офисном кресле, листая что-то в ноутбуке.
Я ещё помню этот кабинет в его первозданном виде. Лаконичная мужская обстановка, идеальный порядок, все только самое нужное.
Но сейчас на полу под диваном валяется ноутбук моей сестры, стол завален ее блокнотами, в углу почему-то лежит цветастый халатик, а на кресле рассыпаны чипсы.
-Уютно тебе здесь? – ехидно спрашиваю, демонстративно указывая на срач.
-Отделался малой кровью, в других комнатах ещё хуже, - Вадик только пожимает плечами.
Впрочем, недовольным он точно не выглядит, я бы даже сказал, наоборот. В последнее время Вадим напоминает мне ухоженного, разжиревшего, умиротворенного домашнего кота. Серьезно, у него даже брюшко появилось, так Гелка заботится и своего благоверного кормит.
-Ты в брюки ещё влезаешь? – снова не удерживают от ехидства.
-Я заедаю стресс, - отвечает друг, не отрываясь от экрана.
-Какой стресс? – спрашиваю удивлённо. Ну что я опять пропустил?
-Жизнь с твоей сестрой, Сань, сплошной стресс, тебе ли не знать! – друг все же соизволил перевести взгляд на меня и в его глазах я читаю насмешку.
Действительно, такие шутки мы обычно понимаем с полуслова, но сегодня я отчаянно туплю. Кажется, пора переходить к главному.
Падаю на диван, собираюсь с мыслями и, наконец, спрашиваю друга:
-Вадь, а как ты понял, что влюблен в Ангелинку?
Вадим тут же закрывает ноутбук и подъезжает на своем кресле ближе ко мне. Взгляд темно-карих глаз впивается, будто прицел винтовки.
Вот у всех людей есть недостатки. У Вадима это тяжёлый взгляд. Будто прессом он тебя припечатывает, и не рвануться, не уйти от ответа.
Но вопреки ожиданиям, друг докапываться не стал. Серьезно и обстоятельно ответил. Вот за это его и люблю, Гелка бы уже тысячу раз представление устроила.
-Знаешь, Саш, - задумчиво начал Вадик, - когда ее увидел, меня будто током ударило. Ни на мгновение оторваться не мог. Вот сидит девчонка, обычная девчонка, сразу видно, что с придурью, – вообще не мой типаж! – но я слушаю ее голос и меня магнитом к ней тянет. Ну не мог я тогда к ней не подойти!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дождь тот до сих пор благодарю, ты же помнишь, как я ее в кофейню на руках нёс?
Ещё бы не помнить! До сих пор в голове картинка, как спокойный, упрямый Вадик тащит на руках под дождем мою ругающуюся и выпинающуюся занозу.
-Гелка пила свой какао, что-то рассказывала, а я налюбоваться на нее не мог! Такое живое личико, такой взгляд! – Вадим по-идиотски улыбнулся, и я вдруг понял, что он до сих влюблен в сестру, как в первый день.
-А дальше я не мог без нее и часа. Готов все был сделать, чтоб ее оберегать, чтоб помочь. Помнишь, я и тебя в институте отмазал?
Вот это точно никогда не забуду! Мы с сестрой неудачно пошутили и меня чуть не выперли из вуза за такие шуточки.
-Саш, - Вадик посмотрел на меня тепло, по-дружески, без своего дурацкого взгляда-сканера, - а ты чего интересуешься?
И меня прорвало.
-Вадь, она преподавательница у нас в институте новая, искусствоведение ведёт, - я подскочил, и начал нервно расхаживает по кабинету, рассказывая. – Взрослая, строгая, но я встречаюсь с ней взглядом и улетаю! Вижу озорную девчонку, которую нужно защищать и оберегать. Искал сегодня по институту целый день, как шальной, а когда нашел, налюбоваться не мог!
Вадим слушал внимательно, с искренним интересом, и это ободрило ещё больше.
-Растворяюсь в ее смехе, кайфую от улыбки, сегодня чуть не поцеловал ненароком!
-Жалко, что только «чуть», - выдает друг. – Сань, а что тебя собственно смущает – возраст или то, что ты сам не понимаешь своих чувств.Вот умеет же человек верно ставить вопросы!
-Возраст меня если и смущает, то только в плане того, что Полю саму это будет напрягать, – начинаю рассуждать вслух. – Ну кому понравится, если за тобой начнет ухаживать малолетка?
А вот чувства пугают, это да. Я до разговора с тобой всерьез рассматривал вариант того, что просто крыша протекать начала от вечного общения с женатиками.
Вадим нагло ржёт.
-Нет, Сань, твоей крыше можно только позавидовать, девятнадцать лет такое стихийное бедствие терпит.
-Ну, не совсем девятнадцать, - отвечаю задумчиво, - последний год ты взял ее на себя.
Хочешь сказать, что ты своих чувств к моему несчастью не боялся?
Вадим только качает головой.
-Я принял их как данность. Но я старше тебя гораздо был. Просто понимал, что творю фигню, что будет очень сложно, но любовь к Гелке затмила все.
И ты не бойся, оно того стоит! Бери свою ледышку штурмом, если так хочется быть с ней вместе!
-Серьезно? – слова друга вдруг окрыляют. – Ты думаешь, у меня есть шанс?
-Почему бы и нет? – Вадим пожимает плечами. – Шанс есть всегда. Если не получится любви «которая бывает раз в сто лет», то интересное приключение найдешь точно!
-Подкаблучник! – фыркаю. – «Любовь, которая бывает раз в сто лет» - любимое Гелкино выражение, она его у своего обожаемого Куприна откопала.
Вадик не выглядит ни капли смущенным.
-Посмотрю я скоро на тебя, - огрызается в ответ, - как бы не стало на одного пускающего слюни не отходящего от своей женщины дебила больше.
Вот грубит, но грубит больше из вредности. Он же раньше был таким же, как и я, – отрицающим влюблённость, смеющимся над чувствами холостяком. А теперь, вы поглядите на него, совсем домашний и несчастным от этого точно не выглядит.
Может все действительно не так плохо?
-Вадик, спасибо, но мне пора! – вылетаю из Вадькиного кабинета и несусь к двери. Полина в театр собиралась? Может успею ее там перехватить.
-Стой! – Вадик мчится следом. – Обедать будешь? Хотя какой тебе сейчас обед? Держи! – зять ныряет на кухню и возвращается оттуда с толстым бутербродом.
С благодарностью принимаю угощение, я ведь и правда сегодня про обед напрочь забыл. Вот так у нас в семье принято выражать любовь – сунуть человеку еду. Ведь кормим мы только самых близких и родных.
