Сейчас он тоже вернулся из очередной отлучки – и, похоже, с какими-то новостями.
– Привет, – сказала Аша, показывая, что готова к разговору.
– Как вы?
Голос Командира Аше не понравился.
– Нормально. Лёлька всё пытается своего дворфа научить стрелять из арбалета, но получается у неё плохо, так что я притормозила своего эльфа, чтобы сильно не убежать вперед.
– Хорошо, что у вас всё хорошо, – Командир неловко улыбнулся. – И рад, что ты заботишься об этой девочке. Всё же сохранить человечность в наше время непросто. Но новости у меня не очень хорошие. Agentoj приходили на нашу старую квартиру.
Аша попробовала прикинуть, сколько прошло времени с той акции, которая так сильно повлияла на их жизнь. Выходило дней девять или десять – точнее она не могла сказать, из-за однообразия их времяпрепровождения она бросила следить за календарем, да и вообще иногда представляла себя в камере молчания, в которой готовили настоящих космонавтов, а не тех, что сейчас оккупировали улицы их Города. О таких камерах ей когда-то, сто лет назад, рассказывал отец, чтобы вдохновить на усердную учебу. Цели своей он, правда, не достиг, но сравнение Аше понравилось.
Аша представляла, что их троица летит в космическом корабле на высокой орбите и выполняет важную миссию. Командир иногда выходит на связь с Центром управления полетом и получает новые задания. Она же – мозг и руки всей команды, готова на всё, что ей прикажут. Ну а Лёлька – это просто Лёлька.
Смысл присутствия Лёльки в их команде был неясен и самой Аше. Иногда она считала, что просто притащила себе щенка, которого у неё не было в детстве; Лёлька, в принципе, хорошо подходила на роль комнатной собачки. Иногда же она думала, что таким образом она получила себе младшую сестренку, которой у неё тоже не было и о которой она всегда мечтала – Лёлька была похожа на такую сестру, как себе её представляла Аша. На самом деле Лёлька не была ни щенком, ни младшей сестрой, ни какой-либо другой родственницей. Она была сама собой, и это делало её чем-то поистине уникальным.
Её происхождение было непонятно. Аналитикам Подполья не удалось найти никаких следов существования такого человека. Своей фамилии Лёлька не знала – или не желала её говорить. Вообще добиться от неё рассказа о том, как она жила раньше, было невозможно. Аша не справилась, Командир попытался пару раз, но тоже вынужден был признать поражение. На второй или третий день пребывания в новом доме к ним пришёл невзрачный человечек с абсолютно незапоминающейся внешностью, который часа три беседовал с Лёлькой о всяких посторонних и интересных девочке вещах, а между делом пытался выяснить, что она скрывает. Человечек оказался психологом, и Аша слышала, как потом он сказал Командиру, что у Лёльки серьезная задержка в развитии – она отстает от своих сверстников лет на пять.
При этом Лёлька умела читать и даже писать – и даже иногда делала это без ошибок; она явно читала какие-то книги и узнавала некоторых литературных героев; знала и персонажей популярных мультфильмов. Но Лёлька ни разу не призналась, откуда у неё эти знания. И не призналась, как она попала в тот дом и в тот подъезд.
– Kion ili trovis? Про это что-нибудь известно?
Командир покачал головой.
– Nenio. На оба вопроса. Похоже, они ничего не нашли, но точно про это мы не знаем. Наших соседей всех допросили, это точно, так что теперь они знают, что нужно искать старика и девочку. Но не знают наши имена и новые ай-ди. Но могут знать нашу внешность, а вот даст им это что-либо – непонятно. Некоторых наших kamaradoj поймали именно с помощью системы распознавания лиц, но там были задействованы качественные фото и видео. Tempo rakontos ĉion.
– Kompreni… и что дальше?
– Ничего, всё то же самое. Сидим здесь, на улицу не выходим, ждем решения бюро.
– Когда оно будет? – поинтересовалась Аша.
– Когда они решат, – Командир улыбнулся. – Но вроде всё идет к тому, что тебе просто объявят выговор. Во всяком случае, так говорят.
– Tre bona, – Аша тоже изобразила улыбку. – Но мы в любом случае засветились очень сильно, и вряд ли будем полезны Подполью?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Да, какое-то время нам придется жить вот так. Kreadode biografio – процесс не быстрый.
Создание биографии… Аша уже проходила через это, когда познакомилась с Командиром. Её старый ай-ди отправился в помойку – или ещё куда, неважно, – а ей выдали новые документы, с новым именем и биографией. И следующие полгода она занималась как раз тем, что наполняла эту биографию смыслом – сидела в сети, играла в игры, делала покупки. Потом она узнала, что такой срок выбран не случайно: через полгода информация в общих базах данных уничтожалась, и становилось неважно, что ты делал раньше. Главное, что за прошедшие шесть месяцев ты ни разу не попал на заметку космонавтов или sekurecaj agentoj. Конечно, были и другие базы, в которых данные хранились много дольше, но к ним даже Sekureco обращалось нечасто. А если обращалось, то было абсолютно неважно, какая у тебя биография – ты уже под подозрением, попал в службу безопасности, и опытные ekzekutistoj выбьют из тебя всё, что потребуется.
То есть сидеть им тут полгода, пока их документы не очистятся.
Этот вопрос Аша и задала Командиру.
– Скорее всего, – ответил он. – Я знаю процедуру, но опытных оперативников в Подполье не очень много, так что нельзя исключать, что нас отправят на дело гораздо раньше – если…
Он прервался, но Аша и так поняла, что он хотел сказать. Если неведомые члены бюро не посчитают, что именно она виновна в провале, и что эта вина достаточно серьезна, чтобы наказанием стала смерть.
– Но в случае «если» всё будет неважно, – жестко сказал Командир. – Поэтому будем надеяться на лучшее. Хотя лучшее в данной ситуации – именно что полугодовое сидение на задницах. Ты с твоей девчонкой хотя бы насладитесь игрой на полную катушку. Ладно, иди играй дальше. Если что изменится, я тебе расскажу.
– Bone.
Командир встал и вышел из их с Лёлькой комнаты. Аша потянулась за своим шлемом, но замерла, так и не взяв теплый пластик в руки. Похоже, всё было не совсем так, как сказал её друг и начальник. Он слишком резко оборвал разговор, и она готова была поклясться, что перед его последней фразой слышала короткий звук коммуникатора – тонкий, похожий на комариный писк. Кто-то подал Командиру сигнал. Сигнал, о котором она ничего не знала и о котором он ничего не сказал.
Аша отложила шлем, подошла к двери и прислушалась. Командир был на небольшой кухоньке, но вёл себя тихо – не ходил, ни с кем не говорил и, наверное, не читал. Она тихо прикрыла дверь в комнату, прижалась к ней спиной и осмотрелась.
Дом, в котором их поселили, был совсем маленький. Места в нем хватало на небольшую прихожую, гостиную, кухню и две почти квадратные комнаты. В их с Лёлькой комнатку еле влезали две узкие кровати, между которыми расположился древний стол. Дверь находилась чуть ближе к одной из стен – той, вдоль которой стояла кровать Лёльки. Та сейчас в очередной раз гоняла своего дворфа по виртуальному миру – а её тело комфортно устроилось в кровати. Аше не нравилось играть лежа, а вот Лёлька почему-то предпочитала именно этот способ. Ещё в их комнате было несколько вбитых прямо в стену гвоздей – на них они развешивали свою одежду.
Аша решительно скинула на пол свою куртку, и, немного расшатав, вытащила гвоздь. В старой квартире они с Командиром оружия не хранили. Командир считал, что отстреливаться в условиях городской застройки – идея не из лучших, а стреляться самим не стоит – достаточно шагнуть в окно, остальное сделает гравитация и твердый асфальт внизу. Здесь, за городом, совсем другое дело – дачные поселки тянулись на многие километры, и если прижать противника к земле, то есть шанс оторваться. Но оружия не дали ни Аше, ни Лёльке. Возможно, у Командира имелся ствол, но Аша ни разу не видела его. Она и не настаивала – в конце концов, она провинилась, и её судьба ещё не была решена. Но и безропотно ждать, когда за ней придут, она не собиралась. Ей было плевать, что она и бюро Подполья было на одной стороне. Сейчас это не имело значения. Им придется постараться, чтобы убить её.
