Продолжая думать о своём, спросила Людмила.
– Ты здешних животных видела? – Подал голос Виктор.
– Видела…
– Так что тогда спрашиваешь? Представь, как шестикрылые птицы, замашут сразу тремя парами крыльев одновременно.
– Представила…
– Так они в них сразу запутаются! А затем плюх на землю, и готов обед для любого хищника! – Победно заключил механик, – бьюсь об заклад, что так сначала и происходило с первыми мутировавшими птицами. Пока природа не вернулась, к неплохо себя, когда-то зарекомендовавшему экземпляру, – кожистые крылья, зубастый клюв…
– Ну, а что мне тогда делать? – Беспомощно захлопала ресницами девушка, – я же не знаю, как кричат «птеродактили», или как их там сейчас называют.
– Это даже хорошо, что не знаешь, – усмехнулся Алекс, – вот тогда бы точно от такого крика все аборигены разбежались.
– Так какой знак-то подавать? – Чуть не плача, повторила вопрос Люда.
– Ну, придумай, что ни будь сама, хотя бы тихонько свистни, – добавил Алекс, и с этими словами скрылся в каменном сооружении.
Виктор подмигнул Людмиле, и последовал за товарищем.
Не успела девушка подыскать себе укрытие, как услышала изумлённые возгласы парней. Забыв о порученной ей охране, Люда вбежала внутрь. Едва глаза привыкли к полумраку, она огляделась. Всё строение, пронизывали многочисленные лучики света, пробивающиеся сквозь щели между камнями и сухими ветками. Земляной пол был густо усыпан соломой и клоками шерсти. Воздух буквально пропитан запахом животных. Девушка включила в кислородной маске, запахоуловитель и быстрым шагом пошла вглубь каменного мешка, ориентируясь на голоса.
Алекс и Виктор стояли в самом конце загона для животных, около деревянной перегородки, и возбуждённо переговаривались. Людмила подошла к ним, и заглянула внутрь огороженного квадрата. Там, на полу лежало парализованное чудовище, отдалённо напоминающее собаку. Если к собаке добавить ещё одну пару лап с острейшими когтями, прилепить морду саблезубого тигра (из любимых ею книг о древних животных, заселяющих Землю), и добавить длинную густую шерсть, получился бы примерный портрет животного, увиденного ею. Оживший кошмар тяжело дышал, его била крупная дрожь, а на людей смотрели горящие жгучей ненавистью глаза.
Но удивление ребят, похоже, вызвало не это жуткое существо, а шестиногий и трёхглазый ребёнок, лежавший в самом углу деревянного загона. Увидев его, Люда стала медленно оседать на пол.
– Спокойно! – подбодрил её Виктор, и прислонил девушку к своему могучему плечу.
– Кто это? – прошептала она.
– Детёныш аборигенов, то есть ребёнок, – поправился Виктор.
– Но почему он такой … ужасный?
– Глупый вопрос, не находишь? – А как, по-твоему, должен выглядеть ребёнок ТАКИХ родителей!? Ты взрослых видела?
– Да, но… бедный малыш!
«Бедный малыш» сидел на полу, выстланном свежей соломой, и был занят очень важным делом. Большая мосластая кость, никак не хотела поместиться в маленьком ротике малыша. А он попеременно перекладывал её из одной ручки в другую, снова и снова повторяя попытку. На вид ему было месяца три, обветренная кожа, чумазая мордашка, с которой проказливо посматривали на непрошеных гостей три синих любопытных глаза, смешно взъерошенный светлый пушок волос. Людмила не заметила, как перестала думать о нём как о маленьком монстре, напротив, она прониклась к малышу состраданием.
– Ужас! Неужели они отдали его на съедение этому чудовищу, – воскликнула Люда, и посмотрела на лежащее, на полу парализованное животное.
Его морда, была покрыта пеной, бока тяжело вздымались, и по всему было видно, ему совсем плохо. Из его загривка торчало шесть парализующих дротиков. Ребята переглянулись.
– Ты зачем в него выпустил весь заряд? – спросил Виктор у Алекса, он может не выжить. Да и запас парализатора остался в челноке, а если сейчас хозяева явятся? – Кстати, Люд, ты, где, сейчас, должна быть? Хочешь, чтобы нас всех здесь как в ловушке накрыли, тёпленькими?
– Нашёл, кого жалеть, уууу – зверюга! Так глазами и зыркает – игнорируя замечание, фыркнула Людмила.
– Эта «зверюга», как ты изволишь его называть, – кормилица этого малыша, – его приёмная мать, – вступился за зверя Алекс. – Я ещё не совсем разобрался в здешних обычаях, но, думаю, что не сильно ошибусь, если предположу, что порядки здесь как в древней Спарте. Выживает – сильнейший.
– Я плохо разбираюсь в младенцах, – задумчиво проговорила Люда, – но то, что мы изучали о физиологическом развитии детей грудничкового возраста, несколько не совпадает с тем, что я сейчас вижу перед собой.
– Ты о чём? – удивился Алекс.
– А ты что, не заметил? А ещё биолог! – фыркнула девушка, – да малышу на вид, – месяца три, а он уже совершает кое-какие осмысленные действия, да и смотрит на нас отнюдь не как несмышленый малыш!
– Возможно, ты и права, – задумчиво взлохматил Алекс светлую шевелюру, – но аборигены ведь мутировали, пытаясь приспособиться к окружающей среде! Значит, и развитие детей могло ускориться!
– Могло, – как эхо, повторила Людмила.
– А что эта «собака» на нас так кинулась? – возмутился Виктор.
– Эх, темнота! Она защищала малыша! Как и положено матери, – Алекс укоризненно покачал головой.
Малыш между тем, не прекращая своего занятия, лукаво посматривал на шумных пришельцев.
– Бедненький, – жалостливо запричитала Люда, – все тебя бросили. Кормит тебя, какое-то чудовище. Девушка присела на корточки, и осторожно протянула к малышу руку.
– Осторожнее, – предупредил её Виктор, может они рождаются уже с полным набором зубов, ещё укусит.
– В этом возрасте, зубы только – только проклёвываются, -
наставительно заметил Алекс.
– Ну, ты даёшь, – дурашливо засмеялся Виктор, – да кто тут только что говорил об ускоренном развитии, а ещё биолог! – Ты меряешь мерками «нормального человека», а это – мутант.
Рука Людмилы всё ближе и ближе была к головке ребёнка. Парни невольно затихли в ожидании результата «смелого» эксперимента. Вот пальцы коснулись пушистого одуванчика волос, и … малыш улыбнулся. Затем бросил занимавшую его внимание кость, и протянул ручонки к девушке. Та медленно взяла карапуза на руки и растерялась. Она никак не могла сообразить, как же посадить его. Все эти шесть ножек…
– Ну, что вертишь его, – занервничал Алекс, – попка-то у него одна! Вот и сажай его … – дай сюда!
Людмила прижала малыша к себе и заревела. Парни в недоумении переглянулись. Камера поехала в сторону, показав попеременно пол, стены, потолок.
– Эй, эй, камеру-то держи, – опомнился биолог.
– Ну, что нюни распустила? – Набросился на Люду Виктор, – тебе хоть самой сейчас психолога вызывай, – что случилось?
– Мааа-лыы-шаа жаалко. Он та-акой маленький, хо-орош-шенький один без маа-мы…– ревела девушка.
– Перестань реветь, ребёнка напугаешь! – Использовал единственно верный способ Алекс.
И действительно, подействовало. Люда немедленно перестала рыдать, и неловко принялась вытирать лицо о плечи, так как руки у неё были заняты.
– Он упитанный, здоровый, а какая у него нянька, – продолжил начатый Алексом сеанс психотерапии Виктор, и посмотрел на «собаку».
