Дел ждала. Южанин отстегнул от пояса меч, вынул его из кожаных ножен и бросил ножны на бурнус. Он что-то тихо сказал четырем своим приятелям. Они, не сдержавшись, тут же посмотрели на меня, и я понял, что он приказал им убить женщину – и меня – если он умрет. Несмотря на такое заявление, он, конечно, умирать не собирался.
Он вошел в круг…
…и нанес удар.
Дел удивительно юркая и быстрая. Ноги зашуршали по теплому песку с мягким притягательным шелестом, это мелкие крупинки скользили по коже. Поднялись облачка пыли и осели на телах людей, облачая их в песчаные саваны – бледно-янтарные, охряно-бронзовые, коричнево-серые.
Саваны были ко времени. Эта женщина одна могла убить всех нас.
Я смотрел как она двигается. Смотрел как другие следят за ее движениями. У круга стояли только мужчины, среди собравшихся поглазеть на танец женщин не было. И не должно было быть.
Была только Дел.
Я смотрел, как она двигается и непредвзято давал ей самую высокую оценку. Как всегда, я любовался ею. И гордился. Гордость была обоюдоострая. Одной гранью было то, что женщина приносит славу ритуалу танца в круге, другой то, что эта женщина была для меня и правой, и левой рукой, спутником, человеком, делившим со мной и испытания, и постель.
Острая? Конечно. Гордость – это отточенный с двух сторон клинок. И когда я думал о Дел для меня гораздо острее была вторая грань, потому что Песчаный Тигр, говоря, что он гордится Дел, добавлял, что он может обладать этой женщиной. Дел как-то сказала мне, что мужчина гордится не своей женщиной как существом, а только тем, что он обладает ею.
Я понимал, на что она намекает, но… мы с Дел не во всем сходимся во мнениях. Если бы между нами не возникало разногласий, наверное мы уже давно надоели бы друг другу.
Я следил за Дел, за приятелями Южанина, не сводившими с нее глаз, и за мужчиной, с которым она встречалась в круге. Я видел как неумело его меч рисовал узоры в солнечных лучах: удар здесь, ложный выпад там, финт, выпад, толчок… и постоянные попытки ослепить ее блеском солнца на клинке. Он от кого-то узнал об этой старой, мудрой уловке и решил применить ее. Другой человек мог бы прищуриться и моргнуть от яркого света, давая тем самым противнику преимущество, но только не Дел. Постепенно Дел привыкла наколдовывать собственный свет Бореал. Южный меч, который использовал Южанин, не годился в противники ее мечу.
Я знал, что она убьет его, но Южанин этого не знал. Он еще ничего не понял.
Лишь несколько человек, едва лишь Дел и Южанин вошли в круг, сообразили, каким будет конец. Люди видели только женщину и вряд ли замечали меч в ее руках. Не присматриваясь к танцу, они улыбались, считая себя щедрыми и великодушными, потому что пришли смотреть на женщину. На прекрасную женщину. И чтобы полюбоваться ею, они жертвовали несколько минут своей жизни.
Дел танцевала. Голые руки и ноги были подставлены лучам Южного солнца. Шаг. Шаг. Скольжение. Отскок. Плавный перенос веса с одной ноги на другую. Мускулы перекатывались под гладкой кожей ее рук, когда она парировала и отдыхала. Сила Дел в запястьях. Изящный рисунок кончиком клинка на латунном полуденном небе блокировал удары ее противника стальной решеткой.
Дел никогда не увлекалась убийствами. Даже сейчас она не стремилась убить: Дел – танцор меча, как и я. Но в такого рода работе, скорее чаще, чем реже, танец – вернее ритуализированное представление высокого уровня мастерства танца – перестает быть просто развлечением и люди умирают.
Я вздохнул, не сводя с нее глаз. Я точно знал, что она не играла с ним – Дел была слишком опытным танцором для такой самонадеянности в круге, но я видел, что она признала слабость и неумение противника. Это не вызвало на ее лице улыбку – Дел не такова. Явное признание своего мастерства не делает ее беззаботнее, оно лишь заставляет Дел искать границы умения противника, используя свой бесконечный репертуар, и показывая, что означает войти в круг с мастером ее ранга.
Независимо от пола.
Я следил за мужчиной. За Южным мужчиной, который так бездумно недооценил женщину с Севера. Я видел как прилипли к его шее мокрые завитки волос, они уже не раскачивались как раньше. Я видел как предательски выдало лицо разочарование Южанина и признание тщетности всех его усилий. Я видел как небрежная самонадеянность в карих глазах сменилась запоздалым пониманием. Теперь и он знал. Наконец-то он понял. Он уже не сомневался, что ничего не мог поделать.
Только умереть.
Дел сделала неуловимый выпад и моментально выбила из рук Южанина клинок, порезав ему пальцы прежде чем он успел моргнуть. Разжав пальцы, в которых больше не было оружия, он втянул воздух, чтобы зареветь, но только уставился на Дел, широко раскрыв рот.
Дел легко балансировала перед ним, собираясь повторить удар, но что-то остановило ее. Она только следила за мужчиной, и я увидел необычный блеск в ее глазах.
– Ты украл столько Северных женщин, что не можешь вспомнить одну? – спросила Дел обманчиво мягким голосом. – Так много Северных басок?
– Ты африт! – закричал он. – Джин!
– Человек, – усмехнулась она, – и женщина. Или твоя идиотская мужская гордость не позволяет тебе признать очевидное?
– Дел, это не главное, – тихо напомнил я.
Я заметил едва уловимое удивление, а потом она меня поняла. Нет, это было не главным. На ее лице появился румянец, линия рта стала жесткой.
– Мне нужен Аджани, – сказала она.
Карие глаза расширились от изумления, потом он нахмурился и прищурился.
– Аджани, – эхом повторил он. – Зачем?
– По той же причине, – объявила она. – Я собираюсь убить его.
Он хрипло рассмеялся.
– Мужчины пытались сделать это, баска, а Аджани живет и преуспевает.
– Это ненадолго, – она взмахнула мечом и клинок разрезал воздух, чуть не задев кончик его носа. – Аджани, – мягко повторила она.
Южанин вышел из круга. Поскольку и Дел понимала, что происходящее не относилось к танцам мечей, она спокойно вышла за ним. Он остановился у границы большого человеческого круга, встал рядом со своими друзьями, которые потянулись, чтобы поддержать его, и я понял, что поединок окончен.
– Аджани на Севере, – угрюмо сообщил он.
– Тогда почему ты здесь, Южанин?
Он сплюнул.
– Он мне уже не начальник.
– Нет? – светлые брови приподнялись. – Неужели тебе наконец-то надоело наживаться на продаже детей?
Его ноздри раздулись.
– Я продал тебя?
Я подумал, что она тут же его и убьет, но Дел не потеряла контроль над собой.
– Ты пытался, Южанин, но удача и боги уберегли меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
