- Ты, тезка, человек знающий, - сказал мой напарник, - я и без него поработать могу, работал же. Если что, то знаешь, как меня найти. Приду и заберу его. Так что, пошел я.
Мы остались одни с хозяином квартиры, который был значительно старше меня, но назвать его старым было нельзя. У нас такими были офицеры запаса. Подтянутые. Немногословные. Говорят точно. Делают то, о чем говорят. К людям относятся с пониманием, знают, какой бесправный человек в армии, пусть хоть гражданские люди своего человеческого достоинства не теряют. В комнате не пахло табачным дымом, значит, хозяин не курил. В комнате прибрано, чистенько и женская рука чувствуется. Вероятно, хозяйка куда-то вышла.
- Садись, рассказывай, - сказал хозяин, - как ты сюда попал и что здесь делаешь?
- Как попал? - переспросил я. - Очень просто, Василич привел.
- Молодой человек, давайте не будем тупить, - сказал хозяин квартиры, - вы прекрасно понимаете, о чем я спрашиваю. Вы человек не этого времени, вы знаете старинную поэзию, и я даже знаю, кто ее написал. Я хочу вам помочь и должен кое-что уточнить о вас.
- Что же вы хотите уточнить обо мне, если я сам о себе ничего не знаю, - ответил я.
- И снова вы мне говорите неправду, потому что вы уже были у меня, - сказал тезка Василича. - Не удивляйтесь, вы этого не помните, и Василич не помнит, но я помню вас и вы мне прочитали именно это произведение. Я знаю, что на вас напали, ударили по голове, украли паспорт и сняли с руки кольцо. Меня удивляет, почему вы вернулись вновь? Вы что-то забыли у нас?
Человек говорил все то, что со мной произошло. Почему же я не помню, что уже был здесь? Может быть, мой сон и был той явью пребывания здесь и я ее просто не помню?
- Если вы знаете все, то вы, вероятно, и знаете то, чем мы будем заниматься? - спросил я.
- Конечно, знаю, - улыбнулся хозяин, - мы пойдем на встречу с вами. Но это не сейчас, это будет завтра, а сейчас вы спросите меня, я занимаюсь.
Я улыбнулся. Похоже, что мне здесь ничего не надо делать, мне все расскажут.
- Я хорошо понимаю вашу улыбку и знаю, что вы меня спросите, - сказал хозяин. - В прошлый раз вы не делали никаких пометок по ходу нашего разговора. Поэтому у вас не осталось никаких ассоциаций о нашей прошлой встрече. На столе бумага, карандаш. Они включат для вас механическую и ассоциативную память и, если вы придете в третий раз, то у вас что-то останется в памяти. Вы спросили, чем я занимаюсь, а я вам рассказывал, какую книгу я пишу. И что самое интересное? Прошло несколько лет, а я все на том же месте в своей рукописи. Практически мы все возвращаемся в одно и то же время, смутно понимая, что все это уже было. Происходит какой-то временной парадокс, который остановил все. Но вы и прибыли затем, чтобы устранить анахронизм.
Честно говоря, об анахронизме я узнал только сейчас и еще тогда, во сне. Временной парадокс как-то не проявлялся в моем времени. Вероятно, мы с дядей просто растягивали лепесток временной петли, не доходя до ее критической точки, а мое желание побывать в будущем затянуло временную петлю. Кому-то срочно нужно возвращаться в мое время, либо мне, либо моему дяде. Но он возвратиться не может, потому что в моем времени его уже нет. Нужно срочно возвращаться мне. Вот и получается, что временные слои существуют параллельно, но все равно как-то связаны между собой.
Не исключено, что виной всему адронный коллайдер. Перед самым моим отъездом его должны были запустить, чтобы разогнать элементарные частицы до такой скорости, с какой они двигались во время космической катастрофы, когда в результате невиданного взрыва образовалась наша земля. Для того, чтобы изучить процесс, не нужно взрывать всю землю. Возможно, они и ускорили таяние полярных льдов и создали угрозу всемирного потопа, чтобы проверить, так ли верно написано в Священном писании.
Как сказал бывший премьер-министр России: "Кому это нужно? У кого руки чешутся? У кого чешутся - чешите в другом месте" .
- Извините, как мне к вам обращаться? - спросил я.
- Называйте меня Николай Иванович, - ответил хозяин.
- А как звали меня в прошлый приход, - спросил я.
- Вас тогда завали Владимир, - улыбнулся Николай Иванович.
Вот и познакомились.
- Николай Иванович, вы не могли бы мне рассказать вкратце, что произошло за последние пятьдесят лет, - попросил я.
- За пятьдесят лет, - задумчиво произнес хозяин, - за пятьдесят лет... трудный вопрос, хотя ответить на него очень легко. А ничего не произошло. Все, как было, так и осталось. И в мире, и в нашей стране. Разве что, все к потопу готовятся. Или война в Арктике, которая начиналась под фанфары, а закончилась полным пшиком. "Миролюбивая" Америка полезла первой и получила по зубам.
Ума хватило не применять ядерное оружие. Знает, что наши подводные лодки у их берегов берегут мир во всем мире. Если бы не наш подводный флот, ядерной войны не избежать. У американцев уже не получается жрать в три горла, приходится урезать свои потребности, потому что Россия стала не менее могущественной державой с огромным золотым и валютным запасом.
Как всегда, золото и валюта нам "не в коня корм" , проедаем, но промышленность не развиваем, все время ходим по лезвию бритвы, опасаясь свергнуться в пучину социализма и массовых репрессий или демократии с рыночной экономикой.
Все так же шумят о построении правового государства и передают власть по эстафете: президент - премьер - президент - премьер... Сами себе преемников выбирают и меняются местами. Народу это все равно. Стараются выживать, прячась от яицилимов, дусов, арутарукорпов. Они все завязаны между собой и попавшийся к ним обречен на подвальные работы. Всем заправляет наркомафия и игорный бизнес. Борьба с коррупцией окончилась безоговорочной победой последней. От того, что компьютеры стали тоньше и что научились синтезировать пищу, лучше жизнь не сделали.
- Вы, говорят, там на самом верху работали, чего же такое случилось, что на третий этаж опять переехали, - спросил я.
- Как вам сказать, молодой человек, - сказал Николай Иванович, - не стал поперек совести идти.
Глава 9
- Неужели и в 2050 году вопросы совести могут заставить человека уйти в отставку? - удивился я.
- Совесть в большей степени присуща тому человеку, который имеет какую-то материальную независимость и может выбирать себе дело по способности, - сказал хозяин. - А если служба является единственным источником материальных благ, то совесть прячут в карман и дают ей выход только на кухне, и то в присутствии на сто раз проверенных друзей. Другие сразу побегут докладывать руководству о нигилизме своего товарища, чтобы получить плюсик к чему-то эфемерному, которое повлияет, скорее всего, отрицательно, на его карьеру, но зато увеличит чувство собственной значимости доносчика. О совести писали в основном те писатели, которым было куда-то приткнуться. Знаете, я сейчас приготовлю нам что-нибудь поесть, а вы почитайте начало моей рукописи, - и он протянул мне стопку листов бумаги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
