О сложных отношениях в эмиграции А. И. Куприна и Бунина рассказывает К. А. Куприна: "Когда я вернулась из Домреми, мои родители при содействии Бунина поселились в меблированной квартире в одном доме и на одном с ним этаже. Квартиры были четырехкомнатные, стандартные и очень похожие одна на другую, на улице Жака Оффенбаха в квартале Пасси, почему-то облюбованном русскими эмигрантами…
В своей совершенно новой жизни в эмиграции Бунин и Куприн вели себя по-разному. Бунин завел в Париже много знакомств, любил наносить визиты. На европейский манер он заказал себе визитные карточки с дворянским "де" – "м-сье де Бунин", щегольски оделся по последней моде и сбрил бородку русского интеллигента. Отец подтрунивал над ним; Бунин воспринимал это болезненно «…»
Отношения между нашими семьями постепенно охлаждались. Близкое соседство усугубляло разногласия, которые бывали между Иваном Алексеевичем и Александром Ивановичем, а когда мы переехали в Sevres-Ville d'Ivray, пригород Парижа, отношения наши стали еще более далекими. Постепенно столько накопилось неприязни, что имя Бунина в нашей семье стало нарицательным" (Куприна К. А. Куприн – мой отец. М., 1979. С. 128-129). К этому следует добавить, что давняя страсть Куприна к спиртному приняла в эмиграции окончательно характер заболевания. Долгие застолья, шумные проводы гостей на лестничной площадке, когда Куприн жил в доме с Буниным, приводили к ссорам. За границей Куприн оказался в состоянии растерянности и творческой подавленности. Обо всем этом и о своей любви к личности и таланту Куприна Бунин рассказал в одной из глав своей книги "Воспоминания" (см.: Собр. соч. Бунина: В 6 т. Т. 6).
Савинков Б.В. (лит. псевдоним – В. Ропшин; 1879-1925) – один из лидеров партии эсеров, писатель. До 1906 г.– в числе "Боевой организации эсеров". Был комиссаром Временного правительства при ставке главковерха. После Октябрьской революции участвовал в контрреволюционном выступлении Керенского-Краснова. В 1921-1923 гг. руководил диверсионной деятельностью против Советского государства. После ареста при попытке нелегально перейти советскую границу (1924) и суда погиб в заключении.
Чайковский Н.В. (1850-1926) – участник народнического движения, с 1904 г. примкнул к эсерам, после Февральской революции – член ЦК партии народных социалистов. В 1918 г. участвовал в создании в Москве подпольного антисоветского "Союза возрождения России", который готовил антисоветские мятежи на Севере России, в Поволжье и Сибири. "Союз возрождения России" блокировался с организованным в Москве Савинковым "Союзом защиты родины и свободы". В ходе интервенции на Севере России Антанты Чайковский – председатель и управляющий отделом иностранных дел "Верховного управления Северной области". С марта 1920 г.– член Южнорусского правительства.
Кедрин Е.И. (1851-1921) – один из организаторов партии кадетов.
Кривошеин А.В. (1857-1921) – государственный деятель, министр земледелия Российской империи (1908-1915), управляющий Дворянским и Крестьянским банками; в 1920 г. глава правительства Юга России.
Толстой А. Перед картинами Судейкина. Журн. "Жар-Птица". Париж, 1921. № 1.
Судейкин С.Ю.– художник, друг А.Н. Толстого.
Бунин исключительно высоко ценил огромный художественный дар А.Н. Толстого ("редкая талантливость всей его натуры, наделенной к тому же большим художественным даром", "все русское знал и чувствовал как очень немногие", "работник он был первоклассный" и т.д. – очерк "Третий Толстой"). Но одновременно он находил в нем ряд неизвинительных человеческих слабостей, по его мнению, определивших судьбу Толстого. Немалую роль в этих оценках сыграл, конечно, и последующий отъезд А. Толстого в Советскую Россию (1923 г.), обретение там признания и популярности уже в качестве одного из ведущих советских писателей, автора трилогии о революции и гражданской войне "Хождение по мукам", повести "Хлеб" и т.д. Встречавшийся с Буниным в 1946 г. в Париже К. Симонов приводит его слова о А. Толстом: "После «…» предварительного злого пассажа в адрес Толстого Бунин много и долго говорил о нем. И за этими воспоминаниями чувствовалось все вместе: и давняя любовь, и нежность к Толстому, и ревность, зависть к иначе и счастливей сложившейся судьбе, и отстаивание правильности своего собственного пути" (Симонов К. Об Иване Алексеевиче Бунине. Лит. Россия. 1966. № 30, 22 июля).
Тенденциозность, ощутимая в этих и других воспоминаниях, была, однако, подогрета и некоторыми частными обстоятельствами. После описанной Буниным в книге "Воспоминания" своей встречи с Толстым в 1936 г. в Париже последний, вернувшись в Москву, также откликнулся на нее в статье "Зарубежные впечатления": "Случайно в одном из кафе в Париже я встретился с Буниным. Он был взволнован, увидев меня… Я прочел три последних книги Бунина – два сборника мелких рассказов и роман "Жизнь Арсеньева". Я был удручен глубоким и безнадежным падением этого мастера. От Бунина осталась только оболочка внешнего мастерства" (Толстой А.Н. Полн. собр. соч. М., 1949. т.13. с.518). Вряд ли А. Толстой был искренен, когда писал это. Как бы то ни было, отзыв этот стал известен Бунину и, бесспорно, обострил его неприязненное отношение к А. Толстому и его писательской судьбе. Впрочем, сложные отношения – дружба-вражда – не мешали Бунину по-прежнему высоко ценить талант А. Толстого. А. Седых вспоминает: "Бунин прочел "Петра I" А. Толстого и пришел в восторг. Не долго думая, сел за стол и послал на имя Алексея Толстого, в редакцию "Известий", такую открытку: "Алеша! Хоть ты и «…», но талантливый писатель. Продолжай в том же духе. И. Бунин" (Седых А. Далекие, близкие. с.207). К этому роману Бунин возвращался не раз. 3 января 1941 г. записал в дневнике: "Перечитывал "Петра" А. Толстого вчера на ночь. Очень талантлив!" Примечательно, что накануне Отечественной войны Бунин писал именно А. Толстому (а также старому другу Н.Д. Телешову) о своем желании вернуться домой. Письмо Толстому затерялось, открытка Телешову кончалась словами: "Я сед, сух, но еще ядовит. Очень хочу домой". Очевидно, под влиянием полученного письма А. Толстой 17 июня 1941 г. обращается к И.В. Сталину с обширным письмом, где дает высокую оценку бунинскому таланту и говорит о его значении как писателя: "Мастерство Бунина для нашей литературы чрезвычайно важный пример – как нужно обращаться с русским языком, как нужно видеть предмет и пластически изображать его. Мы учимся у него мастерству слова, образности и реализму" (Лит. наследство. т.84. Кн.2. с.396). В архиве А. Толстого сохранилось три черновых варианта письма Сталину с обширными и очень высокими по оценкам характеристиками Бунина-писателя. Начавшаяся Великая Отечественная война нарушила все планы. Известие о кончине А. Толстого настолько потрясло Бунина, что он в течение трех дней в дневниках за 24, 25 и 26 февраля 1945 г. возвращается к этому событию (см. наст. издание). В письме к литератору Я.Б. Полонскому от 9 марта 1945 г. он говорит о Толстом, "смертью которого «…» действительно огорчен ужасно – талант его, при всей своей пестроте, был все-таки редкий!" (Архив В. В. Лаврова).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
