Георгия и положили в гроб его.
В то время как одна часть татар двигалась на Сить против великого князя, другая дошла до новгородского пригорода Торжка и осадила его. Граждане, предводимые своим посадником Иванком, мужественно защищались; целых две недели варвары потрясали стены своими орудиями и делали постоянные приступы. Тщетно новоторы ждали помощи из Новгорода; наконец они изнемогли; 5 марта татары взяли город и страшно его опустошили. Отсюда их полчища двинулись далее и пошли к Великому Новгороду известным селигерским путем, опустошая страну направо и налево. Уже они дошли до «Игнач-креста» (Крестцы?) и были только в ста верстах от Новгорода, как вдруг повернули на юг. Это внезапное отступление, впрочем, было весьма естественно при обстоятельствах того времени. Выросшие на высоких плоскостях и на горных равнинах Средней Азии, отличающихся суровым климатом и непостоянством погоды, монголо-татары были привычны к холоду и снегу и могли довольно легко переносить северорусскую зиму. Но привычные также к сухому климату, они боялись сырости и скоро от нее заболевали; их кони, при всей своей закаленности, после сухих степей Азии также с трудом переносили болотистые страны и влажный корм. В Северной России приближалась весна со всеми ее предшественниками, то есть таянием снегов и разлитием рек и болот. Рядом с болезнями и конским падежом грозила страшная распутица; застигнутые ею полчища могли очутиться в весьма затруднительном положении; начавшиеся оттепели могли наглядно показать им, что их ожидало. Может быть, они проведали также о приготовлениях новгородцев к отчаянной обороне; осада могла задержать еще на несколько недель. Есть, кроме того, мнение, не лишенное вероятия, что тут сошлась облава, и Батый за последним временем счел уже неудобным составлять новую.
Во время обратного движения в степь татары опустошили восточную часть Смоленской земли и область вятичей. Из городов, ими разоренных при этом, летописи упоминают только об одном Козельске, по причине его геройской обороны. Удельным князем здесь был один из черниговских Ольговичей, малолетний Василий. Дружинники его вместе с гражданами решили защищаться до последнего человека и не сдавались ни на какие льстивые убеждения варваров.
Батый, по словам летописи, стоял под этим городом семь недель и потерял множество убитыми. Наконец татары своими машинами разбили стену и ворвались в город; граждане и тут продолжали отчаянно обороняться и резались ножами, пока не были все избиты, а юный князь их будто бы утонул в крови. За такую оборону татары, по своему обыкновению, прозвали Козельск «злым городом». Затем Батый докончил порабощение половецких орд. Главный их хан Котян с частью народа удалился в Венгрию и там от короля Белы IV получил земли для поселения, под условием крещения половцев. Те же, которые остались в степях, должны были безусловно покориться монголам и увеличить их полчища. Из половецких степей Батый рассылал отряды, с одной стороны для покорения приазовских и прикавказских стран, а с другой — для порабощения Чернигово-Северской Руси. Между прочим, татары взяли Южный Переяславль, разграбили и разрушили там соборный храм Михаила и убили епископа Симеона. Потом они пошли на Чернигов. На помощь последнему явился Мстислав Глебович Рыльский, двоюродный брат Михаила Всеволодовича, и мужественно защищал город. Татары поставили метательные орудия от стен на расстоянии полуторного перелета стрелы и бросали такие камни, которые с трудом поднимали четыре человека. Чернигов был взят, разграблен и сожжен. Попавший в плен епископ Порфирий оставлен в живых и отпущен на свободу. Зимой следующего, 1239 года Батый посылал отряды на север, чтобы докончить покорение Мордовской земли. Отсюда они ходили в Муромскую область и сожгли Муром. Потом опять воевали на Волге и Клязьме; на первой взяли Городец Радилов, а на второй — город Гороховец, который, как известно, составлял владение Успенского Владимирского собора. Это новое нашествие произвело страшный переполох во всей Суздальской земле. Уцелевшие от прежнего погрома жители бросали свои дома и бежали куда глаза глядят; преимущественно спасались в леса.
Покончив с сильнейшей частью Руси, то есть с великим княжением владимирским, отдохнув в степи и откормив своих коней, татары обратились теперь на Юго-Западную, Заднепровскую Русь, а отсюда положили идти далее, в Венгрию и Польшу.
Уже во время разорения Переяславля-Русского и Чернигова один из татарских отрядов, предводимый двоюродным братом Батыя, Менгу-ханом, приблизился к Киеву, чтобы разведать о его положении и средствах обороны. Остановясь на левой стороне Днепра, в городке Песочном, Менгу, по сказанию нашей летописи, любовался красотой и величием древней русской столицы, которая живописно возвышалась на береговых холмах, блистая белыми стенами и позлащенными главами своих храмов. Монгольский князь попытался склонить граждан к сдаче; но те не хотели о ней и слышать и даже убили посланцев. В то время Киевом владел Михаил Всеволодович Черниговский. Хотя Менгу ушел, но не было сомнения, что он воротится с большими силами. Михаил не счел удобным для себя дожидаться татарской грозы, малодушно оставил Киев и удалился в Угрию. Вскоре затем первопрестольный город перешел в руки Даниила Романовича Волынского и Галицкого. Однако и этот знаменитый князь, при всем мужестве своем и обширности своих владений, не явился для личной обороны Киева от варваров, а поручил его тысяцкому Димитрию.
Зимой 1240 года несметная татарская сила переправилась за Днепр, облегла Киев и огородила его тыном. Тут был сам Батый со своими братьями, родными и двоюродными, а также лучшие его воеводы Субудай-багадур и Бурундай. Летописец русский наглядно изображает огромность татарских полчищ, говоря, будто от скрипа их телег, рева верблюдов и ржания коней жители города не могли слышать друг друга. Свои главные приступы татары устремили на ту часть, которая имела наименее крепкое положение, то есть на западную сторону, с которой к городу примыкали некоторые дебри и почти ровные поля. Стенобитные орудия, особенно сосредоточенные противу Лядских ворот, день и ночь били стену, пока не сделали пролома. Произошла самая упорная сеча, «копейный лом и скепание щитов»; тучи стрел омрачали свет. Враги наконец ворвались в город. Киевляне геройской, хотя и безнадежной, обороной поддержали древнюю славу первопрестольного русского города. Они собрались вокруг Десятинного храма Богородицы и тут ночью наскоро огородились укреплениями. На следующий день пал и этот последний оплот. Многие граждане с семействами и имуществом искали спасения на хорах храма; хоры не выдержали тяжести и рухнули. Это взятие Киева совершилось 6 декабря, в самый Николин день. Отчаянная оборона ожесточила варваров; меч и огонь ничего не пощадили; жители большей частью избиты, а величественный город превратился в одну огромную груду развалин. Тысяцкого Димитрия, захваченного в плен израненным, Батый, однако, оставил в
