Билл Двер увидел слабый проблеск надежды.
– Я МОГУ ТЕБЯ КОЕ-ЧЕМУ НАУЧИТЬ…
Рукоять косы врезалась в его подбородок и отбросила к стене. Билл Двер беспомощно сполз на землю.
– Нас не проведешь. Мы тебя не слушаем. Жнец не должен слушать свою жатву.
Билл Двер попытался подняться на ноги. И получил новый удар.
– Мы таких ошибок не допускаем.
Билл Двер поднял взгляд. Новый Смерть держал на ладони золотой жизнеизмеритель, верхняя колба которого была пуста. Местность вокруг начала меняться, краснеть, приобретать нереальный вид – именно так выглядит реальность, если взглянуть на нее с другой стороны…
– Ваше Время кончилось, господин Билл Двер.
Новый Смерть откинул капюшон.
Лица не было. Не было даже черепа. Между плащом и золотой короной реяли бесформенные клубы дыма.
Билл Двер приподнялся на локтях.
– КОРОНА? – Его голос дрожал от ярости. – У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО КОРОНЫ!
– Просто ты никогда не хотел править. Смерть взмахнул косой.
И тут до старого Смерти и до нового Смерти вдруг дошло, что шипение утекающего времени и не думало прекращаться.
Новый Смерть задумался и снова достал золотой жизнеизмеритель.
Потряс его. Билл Двер посмотрел на пустое пространство под короной и увидел там выражение полного замешательства, хотя лицо, на котором оно могло появиться, отсутствовало как класс. Выражение просто висело в воздухе.
Затем корона повернулась.
Госпожа Флитворт стояла, закрыв глаза, и руки ее были чуть разведены. А между ладоней в воздухе виднелись расплывчатые очертания жизнеизмерителя, в котором кружился маленький водоворот песка времени. На стекле жизнеизмерителя были начертаны нечеткие буквы. Рената Флитворт.
На лишенном черт лице нового Смерти проступило неизбывное удивление. Он повернулся к Биллу Дверу:
– И это все ради ТЕБЯ?
Но Билл Двер уже вставал, он выпрямлялся, подобно ярости королей, продолжая жить за счет одолженного времени. Билл Двер, рыча от ярости, протянул руку за спину, и пальцы его сомкнулись на крестьянской косе.
Коронованный Смерть предвосхитил удар и вскинул навстречу косе собственное оружие, но, вероятно, ничто в мире не смогло бы остановить этот клинок, заточенный местью и яростью до состояния остроты, которая не поддавалась никакому определению. Он прошел сквозь металл короны, даже не заметив препятствия.
– ОБОЙДЕМСЯ БЕЗ КОРОН, – сказал Билл Двер, глядя на дым. – КОРОНЫ – ЭТО ВСЕ СУЕТА. ГЛАВНОЕ – УРОЖАЙ.
Плащ сложился и обвил косу. На грани слышимости раздался тоненький писк. Черный зигзаг, похожий на негатив молнии, взметнулся вверх и скрылся в облаках.
Смерть подождал еще немного, а потом осторожно тронул плащ ногой. Оттуда выкатилась слегка покореженная корона и тут же испарилась.
– О, – облегченно выдохнул Билл Двер. – СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ.
Он подошел к госпоже Флитворт и нежно свел ее ладони. Изображение жизнеизмерителя исчезло. Сине-лиловый туман, маячивший на краю зрения, исчез, уступая место реальности.
Часы на ратуше закончили бить полночь.
Старушка дрожала. Смерть пощелкал костяными пальцами перед ее носом.
– ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ? РЕНАТА?
– Я… я не знала, что делать, но ты сказал, что здесь нет ничего сложного и…
Смерть вошел в амбар. Вернулся он оттуда в своем черном плаще.
Госпожа Флитворт по-прежнему стояла на месте.
– Я не знала, что делать, – повторила она, возможно, обращаясь к самой себе. – А что случилось? Все уже закончилось?
Смерть огляделся. Во двор вплывали серые тени.
– ВОЗМОЖНО, ЧТО НЕТ, – сказал он.
Вслед за солдатами явились другие тележки. Они походили на маленьких серебристых рабочих, лишь кое-где глаз натыкался на бледно-золотой отблеск воинов.
– По-моему, стоит отступить к лестнице, – высказалась Дорин.
– Мне кажется, именно этого они и добиваются, – покачал головой Сдумс.
– Меня это есть устраивать, – вспомнила об акценте Дорин. – Очень сомневаться, что их колеса справляться со ступенями.
– Кроме того, вы же не будете стоять здесь насмерть, – сказала Людмилла. – Вы и так уже мертвы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Волкофф сидел рядом с девушкой, он не сводил желтых глаз с медленно приближающихся колес.
– А я был бы не прочь попробовать, – ответил Сдумс.
Они осторожно приблизились к движущимся ступеням. Сдумс задрал голову. На верхнем этаже толпились тележки, но внизу, похоже, никого не было.
– Может, стоит поискать другой путь наверх? – с надеждой спросила Людмилла.
Они шагнули на первую движущуюся ступеньку. Тележки за их спинами угрожающе сомкнулись. Пути назад не было.
Волшебников они нашли этажом ниже, как раз между фонтанами и растениями в горшках. Волшебники стояли так неподвижно, что Сдумс один раз даже прошел мимо, приняв их за некие декоративные статуэтки или буйную фантазию декоратора.
У аркканцлера был фальшивый красный нос, а Чудакулли держал в руке несколько воздушных шариков. Рядом с ним разноцветными мячиками жонглировал казначей, но все движения он совершал чисто автоматически, глядя в пустоту ничего не видящими глазами.
Главный философ стоял чуть поодаль, на шее у него висела парочка больших черных досок. Надписи на них еще не созрели, но Сдумс был готов поспорить на свою жизнь после смерти, что вскоре там появится слово «РАЗПРАДАЖА». С пятью восклицательными знаками.
И другие волшебники тоже были здесь, смахивающие на кукол, которых забыли завести. У каждого на мантии красовался продолговатый значок. Уже знакомая органическая надпись созревала, чтобы стать словами, похожими на:
СЛУШБА БЕЗ АПАСНОСТИ.
Хотя что именно это означало, оставалось полной загадкой. Кому-кому, а волшебникам, похоже, угрожала реальная опасность.
Сдумс щелкнул пальцами перед бледными глазами декана. Никакой реакции не последовало.
– Он умер? – поинтересовался Редж.
– Скорее, отдыхает, – ответил Сдумс. – Его просто выключили.
Редж толкнул декана. Тот сделал несколько неуверенных шагов и застыл, как-то неустойчиво наклонившись.
– Так их отсюда не вывести, – сказал Артур. – Мы их не утащим. А разбудить их нельзя?
– Может, помахать под носом горелым перышком? – предложила Дорин.
– Вряд ли это сработает, – усомнился Сдумс. Этот его вывод основывался на том, что прямо под носами волшебников расхаживал Редж Башмак, а любой человек, носовой аппарат которого не заметил присутствия господина Башмака, совершенно точно не отреагирует на какое-то там перышко. Или даже на нечто крайне тяжелое, сброшенное с огромной высоты.
– Господин Сдумс! – окликнула Людмилла.
– Я был когда-то знаком с големом, очень похожим на него, – сообщил Редж Башмак. – Просто невероятное сходство. Здоровый такой парень, сделан из глины. В общем, типичный голем. На нем нужно было написать какое-то особенное слово, чтобы он начал двигаться.
– Может, что-нибудь типа «слушба без апасности»?
– Возможно.
Сдумс вгляделся в лицо декана.
– Нет, – сказал он наконец, – столько глины не может вместиться в одном человеке.
Он огляделся.
– Нужно выяснить, откуда берется эта проклятая музыка.
– То есть где прячутся музыканты?
– Я бы их музыкантами не назвал.
– Брат, – терпеливо промолвил Редж, – это музыканты. Музыку издают музыканты, таков порядок.
– Во-первых, подобной музыки я никогда не слышал. А во-вторых, я всегда считал, что свет порождается масляными лампами или свечами, но здесь нет ни того, ни другого, а светло как днем.
– Господин Сдумс? – снова позвала его Людмилла, на этот раз ткнув Сдумса в ребро.
– Да?
– Снова появились тележки.
Все пять отходящих от центральной площади коридоров были перекрыты.
– Больше спускаться некуда, – сказал Сдумс.
– Может быть, оно… она… в одной из стеклянных будок, – задумчиво произнесла Людмилла. – В одном из магазинчиков?
– Вряд ли. Судя по всему, они еще не закончены; кроме того, я чувствую, что это не так…
