Она снова посмотрела на пульт управления. По всему экрану замерцали тревожные сигналы. На секунду на гидролокаторе внезапно появился входящий импульс. Сотни. Потом снова только пустой океан. И снова ничего, только небольшое искажение.
Комната вздрогнула. Вся платформа содрогнулась, словно при землетрясении.
Найра судорожно сглотнула, уставившись на экран. Картинка сотен точек под водой вновь вернулась на экран.
Она кинулась через дрожавшую комнату и принялась долбить по кнопке передачи на вокс-станции.
Девушка успела крикнуть: «Хельсрич, Хельсрич, прием…» — прежде чем мир выскользнул из поля зрения, а затем палуба ушла из-под ног и вторая нефтяная платформа Вальдеза с разрезанными стальными конструкциями, изгибаясь и скрипя, ушла под воду.
Платформа Люциф.
На самом большом из трех океанских комплексов работало вдвое больше людей, чем на Джаханнаме и Шеоле. Они были бессильны предотвратить надвигавшееся разрушение, но хотя бы увидели его приближение.
По всей платформе ауспики гидролокаторов внезапно показали те же волны искажений, что предшествовали гибели Шеола и Джаханнама. Но здесь полностью укомплектованный пункт управления отреагировал расторопнее — техно-аколит низкого ранга сумел восстановить более менее приемлемое изображение.
Офицер-техник Марвек Коловас немедленно вышел на связь, и его мрачный голос понесся прямиком к большой земле:
— Хельсрич, это Люциф. Приближается мощная, повторяю, мощная вражеская флотилия. Как минимум три сотни подводных судов. Мы не можем связаться ни с Шеолом, ни с Джаханнамом. Ни одна из платформ не отвечает. Хельсрич, Хельсрич, прием.
— Ух…
Коловас, сощурившись, посмотрел на приемник в руке.
— Хельсрич! — воззвал он.
— Ух, это работник порта Нилин. Вы подверглись нападению?
— Трон, ты что, оглох, ублюдок? Флот вражеских подлодок атакует все платформы снабжения. Нам немедленно требуется спасательное судно. Летающее спасательное судно! Платформа Люциф тонет.
— Я… я…
— Хельсрич! Хельсрич! Вы меня слышите?
Внезапно вокс-канал заполнил другой голос:
— Это Томаз Магерн. Хельсрич услышал вас и понял.
Коловас только сейчас выдохнул. Мир вокруг него дрожал, начав рушиться.
— Удачи, Люциф, — произнес за секунду до обрыва связи бригадир докеров.
— Ситуация такова, — начал полковник Саррен.
Мягко говоря, офис Магерна в Фортрайт-5 был помойкой. Магерн и в лучшие времена не отличался аккуратностью, а недавний развод тем более не способствовал чистоте в его жилище. В главной комнате валялась куча из использованных стаканчиков из-под кофеина, которые уже начали зарастать плесенью, а в дополнение повсюду были разбросаны бумажные бланки. Скомканная, валялась здесь и форма Магерна, когда он оставался спать в офисе, а не возвращаться в свое тоскливое логово холостяка, а до развода — к женщине, которую называл Лживой Сучкой.
Лживая Сучка стала лишь воспоминанием, причем неприятным. И теперь Томаз, сам того не желая, беспокоился. Погибла ли она? Он не был уверен, что обида была настолько сильной, чтобы желать чего-либо подобного.
С прибытием реклюзиарха воспоминания отошли на второй план. Рыцарь в поцарапанной черной броне вошел в комнату, разогнав обслуживающий персонал и офицеров Гвардии.
— Вы меня вызывали, — извергся из вокса в шлеме жесткий голос.
— Реклюзиарх, — кивнул Саррен.
Смертельная усталость полковника была видна в каждом его жесте. В величественной усталости он двигался так, словно плыл глубоко под водой. Офицеры собрались вокруг беспорядочно заваленного стола, склонившись над мятой бумажной картой города и прилегающих к нему земель.
Все в комнате были сосредоточены на карте, когда прибыл Гримальд.
— Говорите, — велел он.
— Ситуация такова, — повторил Саррен. — Ровно пятьдесят четыре минуты назад мы получили сигнал бедствия с платформы Люциф. Они сообщили, что их атаковал огромный флот субмарин, насчитывающий по крайней мере триста подводных лодок.
Стоявшие рядом бригадиры и офицеры разнообразно выругались и начали делать пометки на карте или спрашивать у Саррена подтверждения.
— Когда они доберутся…
— …должны переместить оставшиеся гарнизоны…
— …собрать батальоны штурмовиков…
Кирия Тиро встала рядом с полковником:
— Вот зачем эти ублюдки оказались в Мертвых Землях. Они там разобрали десантные корабли и построили из них подводный флот.
— Все еще хуже. — Саррен указал пультом управления на переносной гололитический стол, изменил масштаб изображения и продемонстрировал большую часть южного побережья Армагеддон Секунд.
— Улей Темпест, — пробормотали несколько офицеров.
Руны, обозначавшие врага, загорались, придвигаясь все ближе ко второму прибрежному улью. Их было почти столько же, сколько шло в Хельсрич.
— Они покойники, — сказала Тиро. — Темпест падет, и неважно, что мы сделаем. Улей вполовину меньше нас, и защитников у него также вдвое меньше.
— Все мы покойники, — раздался голос.
— Что ты сказал? — фыркнул комиссар Фальков.
— Мы сделали все, что только можно было предпринять, — возражал тучный лейтенант в униформе мобилизованного ополчения. Он держался спокойно, даже уверенно, произнося то, что уже давно обдумал. — Клянусь Троном, три сотни вражеских судов, да? Мои люди стоят в порту, и мы знаем, что можем там сделать. Наша оборона так тонка, как… как… черт, как если бы ее там вообще не было. Мы должны эвакуировать город! Мы сделали все, что могли.
Темный плащ Фалькова зашуршал, когда комиссар выхватил личное оружие, но не успел покарать лейтенанта за трусость. Смерч из тьмы пронесся по комнате. Ополченец с грохотом ударился спиной о стену, зависнув в метре над полом и подергивая ногами, когда реклюзиарх сжал его горло одной рукой.
— Тридцать шесть дней, презренный червь. Тридцать шесть дней мы бросаем вызов, и тысячи тысяч героев лежат мертвые! А ты смеешь заикаться об отступлении, когда наконец пришел твой черед пролить вражескую кровь?
Лейтенант судорожно пытался вдохнуть. Полковник Саррен, Кирия Тиро и другие офицеры молча смотрели. Никто не отвернулся.
— Хх. Агх. Сс. — Он изо всех сил пытался вдохнуть, не отрывая глаз от серебряной посмертной маски Бога-Императора.
Гримальд придвинулся ближе, его лицо-череп скалилось, закрывая все вокруг.
— Куда ты побежишь, трус? Где ты сможешь укрыться так, чтобы Император не увидел твоего позора и не плюнул в твою душу, когда твоя никчемная жизнь подойдет к концу?
— М-молю…
— Не позорь себя еще больше, выпрашивая жизнь, которой не заслуживаешь.
Гримальд напряг руку, пальцы с влажным звуком вонзились в плоть. В его хватке лейтенант корчился в спазмах, а затем рухнул на пол, когда рыцарь разжал пальцы. Реклюзиарх вернулся к столу, игнорируя упавшее тело.
Прошло несколько секунд, прежде чем разговор возобновился. Фальков отдал честь реклюзиарху, на что рыцарь не обратил внимания.
Магерн попытался понять смысл проведенных на карте линий, которые обозначали диспозицию войск, но с тем же успехом мог почитать текст на незнакомом языке. Он прочистил горло и позвал, перекрывая шум:
— Полковник.
— Да, Томаз.
— Что вот это означает? Пожалуйста, в двух словах и попроще. Все эти линии и числа ничего для меня не значат.
Ответил ему Гримальд. Рыцарь говорил низким голосом, смотря сверху вниз на карту немигающими алыми глазами шлема.
— Сегодня тридцать шестой день осады, — сказал Храмовник. — И если мы не отстоим порт против десятков тысяч зеленокожих, которые прибудут через два часа, то к ночи город падет.
Кирия Тиро кивнула, не отрывая глаз от карты:
— Нам нужно эвакуировать рабочих из порта как можно быстрее, чтобы подвести войска.
— Нет, — сказал Магерн, хотя никто его не услышал.
— Эти улицы, — полковник Саррен ткнул в карту, — забиты транспортом с припасами, въезжающим и выезжающим. Мы попытаемся вытащить всех работяг вовремя.
— Нет, — повторил Магерн, на этот раз громче. Но опять никто не обратил на него внимания.
Один из присутствовавших майоров Стального легиона, штурмовик, выделявшийся темной формой и знаками отличия на плечах, провел пальцем по хребту центральной дороги, ответвлявшейся от магистрали Хель.
— Уберите дармоедов с нашего пути и очистите нам дорогу. Этого хватит, чтобы у главных причалов оказались обученные подразделения.
— Останутся еще две пристани, — нахмурился Саррен. — Безо всякой защиты, кроме гарнизонов ополчения. И им придется столкнуться с бегущими оттуда работягами.
