Ветеранам сражений при Мутине и Филиппах, а таких набралось около двадцати тысяч, он все-таки отпуск дал и отправил на близлежащие острова, чтобы они не мутили здесь воду. Оставшимся он говорил, что те были распущены против его воли, а тем, кто остался, пообещал выдать по пятьсот драхм и сулил богатую добычу в войне с иллирийцами. В конце концов дисциплина была восстановлена, и Октавиан распорядился наложить на Сицилию контрибуцию в размере тысячи шестисот талантов и назначил наместников в провинции, в том числе и Африку, отобранную у Лепида, куда был назначен Статилий Тавр.
После этого армия двинулась в Италию. Встречали молодого Цезаря (ему как раз исполнилось двадцать восемь лет) с восторгом. Народ ликовал, предвкушая долгожданные поставки хлеба, а сенат, по обыкновению, склонил голову перед победителем и назначил ему всевозможные почести, из которых он принял только то, чтобы день победы стал праздником, и согласился на сооружение своей на Форуме золотой статуи с надписью: «На суше и на море он восстановил нарушавшийся долгими распрями мир». Агриппа, одержавший блестящую морскую победу при Навлохе, был награжден золотым, сплетенным из весел, венком и получил огромные земельные владения на Сицилии.
Октавиан выступил с речью перед народом и сенатом, в которой объявил о прекращении гражданских войн, отмене проскрипций и прощении недоимок по налогам и откупам и обещал по возвращении Антония установить прежний, республиканский, государственный строй. Ему была дарована пожизненно, как и в свое время Гаю Юлию Цезарю, должность народного трибуна.
Дальновидный и расчетливый Октавиан никогда не торопился и приводил в жизнь свои планы тогда, когда они, по его расчетам, могли быть выполнены без осложнений. Так же он поступил с войском Секста Помпея. Тогда, на Сицилии, они были приняты под его начало, но были распределены по разным лагерям. Затем он разослал письма командующим с приказом вскрыть их в один и тот же день. В этих посланиях предписывалось арестовать помпеянцев. А так как большинство из них были беглыми рабами, они, а их оказалось тридцать тысяч, были возвращены своим прежним хозяевам. Те из них, чьи хозяева не нашлись (шесть тысяч человек), подверглись безжалостной казни. Были убиты также многие из патрициев, кто в свое время бежал к морскому разбойнику и воевал против триумвиров. Многие друзья Лепида также поплатились своей жизнью. Должность великого понтифика, которую ему предложил сенат, Октавиан оставил Лепиду. Он не хотел его смерти, а этот высший жреческий сан, как уже говорилось, был пожизненным.
Первые после окончания гражданской войны действия Августа были направлены на искоренение разбоя внутри страны и набегов внешних врагов. Больше всего беспокоили италийские берега иллирийцы. «Эллины, – писал Аппиан в Х книге «Римской истории», – считают иллирийцами те народы, которые живут выше Македонии и Фракии». Посмотрим на карту. Адриатическое море омывает как берега Апеннинского полуострова, так и Балканского, где жили иллирийские племена (территория ныне раздробленной Югославии), которые постоянно тревожили италийское побережье.
Иллирийцы, надо сказать, были отважными воинами, и дважды, в сорок восьмом и сорок четвертом годах римляне терпели от них поражения. Военные действия, которые возглавил сам император, длились с тридцать пятого по тридцать третий год, и в результате, как пишет Светоний, «покорены были Кантабрия, Аквитания, Паннония, Далмация со всем Иллириком и далее – Ретия и альпийские племена винделиков и салассов». В двух сражениях он был ранен: повредил во время падения моста голень правой ноги и обе руки, а во второй раз ему так сильно ушибли камнем колено, что он долго лечился. Но, как справедливо пишет Светоний, Август «был далек от стремления распространять свою власть или умножать воинскую славу». К ратным подвигам душа его не лежала, и он охотно доверял своим военачальникам вести военные кампании, в основном Агриппе и Тиберию. В «Деяниях божественного Августа», документе, обнаруженном в тысяча пятьсот пятьдесят пятом году в Анкаре, на стенах храма Рима и Августа (ставшем мечетью), сказано: «Чужеземные народы, которых безопасно можно было простить, я предпочитал сохранять, а не уничтожать». В отличие от своего дяди, который за время войн в Галлии уничтожил миллион человек, и многие народности бесследно исчезли в горниле безудержного геноцида.
Глава V. Антоний и Клеопатра
В конце сорок первого года парфяне решили воспользоваться гражданской войной и нестабильностью в римском государстве и напали на Сирию. Одной из двух армий командовал Квинт Лабиен, который, как помним, был послан республиканцами в Парфию за подмогой. После поражения Брута и Кассия под Филиппами он предложил свои услуги полководца парфянскому царю. Второй армией командовал Пакор, старший сын царя Орода. Им удалось занять всю Сирию и часть Азии. Города сдавались практически без сопротивления, и это объясняется тем, что их жители устали от грабежей и контрибуций, учиненных республиканцами, а затем Антонием. Однако римский полководец Вендитий Басс, человек, кстати, низкого происхождения, в тридцать девятом и тридцать восьмом годах добивается успеха в двух сражениях. В первом он разбил Лабиена, и тот спасся бегством, но на Кипре его убил вольноотпущенник. Во втором сражении погиб Пакор. За эти победы Басс был удостоен триумфа. Антоний, возревновав к победам своего полководца, решил сам возглавить поход в Парфию.
В то время, когда наш герой триумфально отмечал победы: на море над Секстом Помпеем и, бескровную, на суше, над Лепидом, Антоний воевал в Парфии. Но эта военная кампания оказалась неудачной. Хотя, казалось, время для вторжения было выбрано верно: в восточной монархии произошел кровавый передел власти. Престарелый царь Ород после смерти Пакора передал трон своему другому сыну Фраату, а тот, чтобы обезопасить свою власть от претендентов, убил отца и всех своих братьев. Начались кровавые разборки и с другими членами царской семьи, и от этих репрессий многие бежали к римлянам.
Антоний собрал весьма внушительную армию из десяти легионов, десяти тысяч конницы и многочисленные вспомогательные войска. Армия Антония насчитывала сто тысяч человек, и до сих пор никогда еще такими мощными силами римляне не шли на Восток. За поражение Красса в пятьдесят третьем году, как помним, отомстить парфянам хотел еще Цезарь, но не успел. Памятуя о страшном поражении Красса, которого разгромила мощная конница парфян, Антоний решил двигаться на Парфию не по равнине, а через горы Армении, царь которой Артавасд считался другом и союзником Рима и для похода на парфян дал двадцать тысяч воинов. Он посоветовал Антонию наступать через Мидию, союзника Парфии. Соблазн поживиться царской казной подвиг Антония двинуться к городу Фрааспа, столице Мидии. Обоз с осадными машинами в сопровождении двух легионов под командованием Опия Статиена пошел по южной (лучшей, но дальней дороге), а сам полководец с основными силами обогнул горный массив Арарат с севера. Он был уже на подступах к мидийской столице, когда узнал, что противник напал на обоз и Статиен терпит поражение. При этом двигавшиеся в арьергарде армянские войска не стали вступать в сражение и вернулись домой, в Армению. Антоний ринулся на выручку, но опоздал. Легионы были разгромлены, обоз разграблен, и на поле боя Антоний увидел лишь горы трупов. В этом сражении погибли десять тысяч легионеров. Несмотря на то что осадные машины были потеряны, Антоний решил все же штурмовать столицу Мидии. Но все попытки взять город, несмотря на то что была построена новая техника для осады, оказались безуспешными. К тому же парфянские всадники не давали возможности добывать фураж и продовольствие, и в условиях наступающей зимы становилось ясно, что отступление неизбежно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
