«Хьюго!» — Анна мысленно произнесла это столь дорогое ей имя и задумалась. Нет, она так и не сумела понять его до конца. Странный мужчина: смелый, надежный, преданный, но при этом жутко робкий и нерешительный. Любит ли он ее? Кажется, они так и не прояснили свои отношения. А та ночь, разве она ничего не значит для него? Чародейка опечаленно вздохнула. Но как бы там ни было, она никогда и ничего от него не потребует. Ей нужно лишь то, что он сам захочет ей дать: все или ничего! Он и так научил ее многому: уважению к эмоциям других людей, терпению, состраданию. Теперь она знает — жизнь дается нам для благих дел, для дружбы и любви. И не стоит тратить ее попусту: на злобу, зависть и месть. О, она даже поняла и приняла его Бога, ведь Бог — и есть любовь! Мысли Анны сами собой оформились, сложившись то ли в стихи, то ли в благодарственную молитву…
Господь, учи меня терпенью!Дай волю мне, людей любя,И со своей бороться ленью,Чтоб жить не только для себя.
Господь, учи меня страданью!Покуда миром правит боль,Да не сведи ты к назиданьюЗемную, краткую юдоль.
Позволь молчать, пока молчится,Упреков мрачных не цеди,Когда горит, когда стучитсяЗвезда любви в моей груди.
Я не пройду бездушно мимоТого, кто сердцем слаб и хил,А то, что истиной хранимо,Храню и я по мере сил.
Знакома я с судьбы цинизмом,Но, наказаний не боясь,Клянусь бороться с эгоизмомИ, если нужно, падать в грязь.
Пятнает нас не униженье,Ведь мудрый все готов снести,Но лишь посмертное забвеньеДрузей, что ты не смог спасти.
А если жизнь течет стабильно,Замедли ход и оглянись,Того, что выбрал меркантильно,Ты добровольно устыдись.
Господь, учи меня молитвам!Простым, но искренним словам,Зовущим нас к великим битвамИ мелким суетным делам.
Господь, спасибо за науку!За то, что зря не стал щадить,А словно смертный, подал рукуИ подсказал, как нужно жить…
Из раздумий княжну вывел звук скрипнувшей двери. Анна подняла взгляд от бумаг. В кабинет зашел Хьюго де Крайто… Ее сердце трепыхнулось, словно пойманная в силки птичка.
— Добрый вечер, — поприветствовала чародейка.
— Нам нужно поговорить, — решительно произнес Хьюго.
— Хм, обычно за этой многообещающей фразой следует ваше маловразумительное объяснение и у нас происходит скандал, — иронично напомнила княжна ди Таэ. — Сейчас вы скажете, что вы священник, а я ведьма, и конечно же между нами не может быть ничего общего…
— Нет, ma daeni, пожалуй, сегодня все произойдет с точностью до наоборот, — неожиданно пообещал Хьюго, усаживаясь на край стола. — На сей раз ваша прозорливая ершистость вас подвела.
Княжна поднялась и с легкой настороженностью взглянула на него.
— Для начала, может, наконец перейдем на «ты»? — предложил он.
— Что ж, начало мне нравится, святой отец, — подстегнула Анна.
— Уже нет, — огорошил он ее, глядя на часы. — Святым отцом я перестал быть еще два часа назад.
Только теперь княжна заметила, что под привычным пилигримским плащом на де Крайто надета отнюдь не форменная одежда церковника, а самые обычные джинсы и рубашка.
— Если у тебя есть еще какие-то претензии, то озвучивай, — предложил он.
— Ну-у… — протянула чародейка, силясь отыскать, к чему бы придраться, — ты абсолютно не умеешь целоваться…
— Неужели это так сложно исправить? — Хьюго усмехнулся, нежно взял Анну за руку и притянул к себе. Теперь он уже ничуть не походил на прежнего робкого юношу: глаза де Крайто лучились задором и нежностью, а его прикосновения вызывали в ее теле сладостную дрожь.
— Мне кажется, ты не безнадежен, — признала Анна. — Пожалуй, первый мастер-класс можно провести немедленно.
Хьюго согласно хмыкнул и, крепко обняв чародейку за талию, прижался губами к ее ярким устам…
В дверь деликатно постучали. Увлекшись друг другом, молодые люди полностью проигнорировали сей неуместный звук…
Но, увы, постучали сильнее и уже не так деликатно. Поцелуй пришлось прервать… Княжна с недовольным видом распахнула дверь. На пороге стоял посыльный от Дипломатического корпуса.
— Для госпожи кардинала и специального отдела, — официальным тоном сообщил он, протягивая Анне коричневый конверт. — Срочно!
Чародейка вскрыла конверт, бегло просмотрела вытряхнутые из него бумаги и невнятно выругалась.
— Что там, родная? — спросил Хьюго, заинтересованно заглядывая ей через плечо.
— Наш отпуск!.. — возмущенно проворчала чародейка. — Похоже, он уже закончится, так толком и не начавшись…
ЭПИЛОГ
Верховный некромант оценивающе посмотрел на проклятую книгу, лежащую у него на столе, и совершенно к месту вспомнил старинную фразу: «Рукописи не горят». Он удовлетворенно кивнул, соглашаясь с объективной истиной. Да, Сарагосская рукопись не сгорела… Иллар де Элле любовно перелистывал пожелтевшие хрупкие страницы, пахшие кровью и вереском. Существуют вещи, которые всегда возвращаются к своему создателю или к одному из создателей… Итак, все задуманное им завершилось. Некромант защелкнул серебряные застежки и поставил тяжелый фолиант на полку. Сарагосская рукопись отправляется на покой, ибо свою задачу она выполнила… Господин де Элле подошел к шахматной доске и убедился: партия закончена, белые безоговорочно победили черных.
«Символично, не правда ли?» — беззвучно спросил он у себя.
— Ну и как, доволен результатом? — неожиданно раздалось у него за спиной.
Иллар обернулся и приветливо кивнул небрежно сидящей на столе Арьяте… Гостья испытующе смотрела на него и улыбалась с оттенком легкой язвительности.
— Надеюсь, я никому не причинил никакого вреда? — чуть забеспокоился некромант. — А если и причинил, то только тем, кто этого заслуживал. Хотя признаюсь, нередко я сомневался в успехе нашей затеи и мне приходилось импровизировать!
— Мог бы и предупредить, — с легким осуждением вздохнула Арьята. — Возможно, тогда я бы все тщательней продумала.
— Нет, так неинтересно, — бурно запротестовал де Элле. — Я люблю импровизацию.
— В любом случае каждый из нас достиг своих целей, — подвела очевидный итог менестрель по имени Смерть. — Одни получили все, а другие — ничего. Справедливо вышло, не так ли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
