Погонич увел прочертившего борозду быка. Теперь по окружности втыкались копья, между которыми провешивали шерстяной шнур, свитый из черных и белых нитей. За этим шнуром становились воины со щитами. «Ворота» шнуром не огораживали.
— Они раздеваются, — сказал Лауральдо.
— Да. В прежние времена для игры в хэло, наоборот, одевались поплотнее. Чтобы не так чувствовать ушибы. Находились даже мудрецы, надевавшие панцирь под одежду. Это, как ни странно, и приводило к увечиям: кто-то расшибал себе о панцирь кулак или голову, кого-то в схватке затаптывали сапогами… Боран, сын Беора, изменил это правило: теперь все выходят на поле только в штанах и дерутся только голыми руками, принимая удары голым же телом. Это заставляет вести себя осторожнее. Спустимся ниже, к кругу — меня ведь призвали одним из судей чести и правды.
Приблизившись к рядам воинов, он умолк. Их разговоры тоже замолкали при его приближении. Достигнув точки как раз посередине между воротами, Финрод сделал людям знак расступиться — и они разошлись. Король подошел вплотную к черно-белому шнуру.
— Государь, — к эльфам с поклоном подошел Фарамир. — Ярн сказал, что ты отказался играть. Но откажешь ли ты нам в чести бросить жребий и послать мяч в круг?
— Это будет честью также и для меня, — Финрод протянул руки, и в ладони ему лег тяжелый, набитый песком мяч размером с голову пятилетнего ребенка, сшитый из бычьей кожи, просмоленными бычьими жилами.
Для развлечения в хэло играли мячом, сшитым из кожаных обрывков и набитым опилками, но здесь затевалась непростая игра, куда больше, чем развлечение. Финрод знал, что кожа и жилы мяча — кожа и жилы жертвенного животного. Он знал и другое — на поле сейчас выходили воины, которых Берен отобрал в свой отряд, в свою мальчишескую армию «конной пехоты». Доброе предзнаменование на дорогу — далеко не все, чего хотел ярн.
— Жребий! — крикнул Гортон. На поле и за его пределами воцарилось молчание. С другой стороны поля через шнур перешагнули Берен и Хардинг. Босые и полуголые, без украшений — они все равно выглядели тем, кем были: предводителями. Не говоря ни слова, они подошли к границе круга.
Финрод передал мяч Эдрахилу и принял из рук старика два камешка, речную гальку — белый и черный. Спрятал их за спину, немного поиграл ими в кулаке, а потом взяв по одному в ладонь, вытянул сжатые руки вперед. Предводители должны были выбирать.
Берен коснулся левой руки Короля, и в ладонь ему лег белый камешек.
— Белое войско! — крикнул он, поднимая жребий над головой.
Хардингу достался черный. Друзья-противники разошлись по разные стороны от малого круга.
Теперь к Гортону по одному подходили игроки, запускали руки в кожаный мешок, доставали оттуда белый или черный камешек, и, в зависимости от него, переходили на сторону Берена или Хардинга, громко объявляя каждый свой жребий. Кто-то передал людям Хардинга горшок со смесью жира и толченого угля — и, доставая черный камешек, игроки сразу же принимались мазать этой краской лица.
— Я полагаю, — сказал Финрод эльфам, — что разделение игроков на «черный» и «белый» отряды носит несколько более глубокий и древний смысл. Сейчас игра стала почти развлечением, но я помню время, когда она была почти священнодействием. Балан говорил, что в старину сражение за мяч шло с оружием и на поле лилась кровь. Кстати, «хэл» — не только «мяч», но и «голова»… У многих человеческих обычаев — очень глубокие и очень темные корни.
— Это больше походит на подготовку к сражению, чем к игре, — заметил Вилварин.
— Воистину так, — сказал одноглазый Фарамир. — Ох, как мне жаль, что я слишком стар для таких штук. Не в обиду моему зятю, но он увалень, а хэло требует не только силы, но и быстроты.
— Но ты же участвуешь в настоящих сражениях, — удивился Айменел.
— Для войны человек не бывает слишком стар, о щитоносец. Она приходит, не спросясь. А вот забаву я бы испортил — и себе, и другим.
К мешку с галькой подошел Гили, запустил туда руку, и, сосредоточенно нахмурившись, вытащил камень. Увидев цвет, он радостно воскликнул:
— Белый! Белое войско!
— Белое войско… — следом вытянул камешек Радруин, и судьба несколько огорчила его, поставив против своего рохира. — Ну ладно, Рыжий, держись меня, не пропадешь.
Они протолкались через толпу жеребьевщиков назад, к малому кругу.
— Теперь Берен и Хардинг обнимаются, — продолжал удивляться Айменел.
— Конечно, — важно кивнул Гортон. — Ведь между ними нет вражды… А-а, проклятье… Эти-то зачем приехали?
У «белых» ворот появились конные вастаки — Улфанг и два его сына, Улдор и Улфаст, и несколько человек свиты. Финрод увидел, как расступились горцы, увидел, что между Улфангом и Береном произошел какой-то разговор. Судя по виду обоих — неприятный.
— Айменел, отзови Руско и узнай, о чем они говорили, — попросил Финрод. — Нет, через поле не иди — после того как круг очерчен, пересекать его могут только игроки.
Айменел исчез. Игроки рассыпались по полю в соответствии с замыслом своих вождей, но держались по краям, а не в середине — в малый круг до начала игры входить не разрешалось. Большинство держалось молча, только самые юные перекликались с теми, кто стоял за пределами круга, главным образом — с девушками, собравшимися на том всхолмии, откуда спустились эльфы.
— Нэсти! — крикнул Радруин. — Пойдешь со мной на речку после игры?
— Козу позови с собой на речку! — звонко крикнула девушка; ее подруги засмеялись. Юный Хардинг, нимало не обидевшись, начал выбирать из травы камешки и твердые грудки земли, выбрасывая их за круг, чтобы не поранить ноги в свалке. Многие другие делали то же самое.
Солнце садилось и затихали разговоры. Над полем повисло напряжение ожидания. Наконец, когда край солнца скрылся за горами, один из старейшин поднес к большому костру факел. Игроки уже были собраны и нацелены на схватку.
— Расступитесь, — сказал Финрод. Окружавшие его эльфы разошлись, давая ему место для размаха.
— Да будет игра и доброе знамение! — крикнул Берен, и остальные подхватили:
— Эла!
И когда по шалашу из бревен легко взбежали языки пламени, Финрод размахнулся и швырнул мяч на поле, почти в самую середину малого круга.
Точно две волны пошли навстречу друг другу — так сорвались с места «черный» и «белый» отряды. Молчавшие прежде зрители подняли настоящий рев — каждый выкрикивал имя кого-то из игроков, подбадривая его. Одновременно по рукам пошли факела — и вскоре поле оказалось в венце огней.
Но прежде чем это случилось, Берен, успевший раньше других к месту падения мяча, ударом плеча в живот подрубил кого-то из «черных» — Финрод видел только темный силуэт на фоне огня — и бросился вперед, возглавляя клин атакующих, как в бою. Почти сразу же против него оказался Хардинг с двумя защитниками и атака Берена увязла. Понимая, видимо, что ему не пробиться, он, низко пригнувшись, отдал мяч назад, бросив его между ног, и следующим движением подсек Хардинга, обхватив его руками за бедро и толкнув плечом в живот. Оба упали, через них перецепился еще кто-то, образовалась свалка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
