Мимолетная интрижка с Бригиттой Нильсен подчеркнула то, что я и так уже знал: я хотел, чтобы Мария стала моей женой. В декабре она сама призналась, что все больше и больше думает о замужестве. Ее карьера шла в гору – она уже была ведущей выпуска новостей компании Си-би-эс, – однако скоро ей должно было исполниться тридцать, и она уже подумывала о том, чтобы завести семью.
Поскольку Мария так долго не заговаривала о нашей женитьбе, мне не нужно было повторять приглашение. «Вот оно, наконец, – сказал я себе, – конец неопределенности, конец уклончивых ответов вроде: «Я сторонник долгих ухаживаний». Возьмемся за дело всерьез и двинемся вперед». Буквально на следующий день я попросил знакомых ювелиров подобрать обручальное кольцо. И когда я составлял перечень дел на 1985 год, самой первой строчкой я прописал: «В этом году я сделаю предложение Марии».
Мне хотелось, чтобы на кольце в центре был один крупный бриллиант – и два бриллианта поменьше слева и справа от него. Я попросил знакомых ювелиров высказать свои предложения на этот счет и набросал им то, что мысленно видел сам. Я хотел, чтобы центральный бриллиант был не меньше пяти карат, а два других – по одному или по два карата каждый. Мы тщательно прорабатывали эту идею, и через несколько недель эскиз был готов. А еще через несколько недель у меня уже было кольцо.
С этого дня я постоянно носил его с собой в кармане. Куда бы мы ни отправлялись с Марией, я искал подходящий момент, чтобы сделать предложение. Весной я несколько раз едва не попросил ее руки, в Европе и в Хайянис-Порте, однако мне все время что-нибудь мешало. На самом деле я собирался сделать предложение в апреле, когда мы должны были отправиться на Гавайские острова; однако, прилетев туда, мы сразу же познакомились с тремя другими парами, которые радостно признались нам, что они здесь, чтобы обручиться или жениться. Я подумал: «Арнольд, не делай предложение здесь, потому что каждый придурок приезжает сюда ради этого».
Нужно было проявить больше изобретательности. Я понимал, что моя жена когда-нибудь расскажет об этом нашим будущим детям, поэтому требовалось найти что-нибудь неповторимое. Вариантов было множество. Я мог бы сделать предложение во время африканского сафари, или на Эйфелевой башне, – вот только если бы я пригласил Марию в Париж, она сразу же догадалась бы, что я замыслил. Задача заключалась в том, чтобы это действительно явилось сюрпризом.
«Может быть, свозить Марию в Ирландию, – размышлял я, – откуда берет корни ее семья? Например, сделать предложение в каком-нибудь ирландском замке…»
Но, в конце концов, я сделал предложение спонтанно. В июле мы были в Австрии, гостили у моей мамы, и мы с Марией катались на лодке по озеру Талерзее. Это было то самое озеро, на берегах которого я вырос, где я играл в детстве, учился плавать и завоевывал награды в плавании, где я начал заниматься культуризмом, где впервые назначил свидание. И озеро олицетворяло все это для меня. Мария много раз слышала, как я рассказывал о нем, и хотела его увидеть. Я почувствовал, что должен сделать предложение именно здесь. Мария заплакала, принялась меня обнимать. Это стало для нее полным сюрпризом, как я все и представлял.
Разумеется, когда мы вернулись на берег, у Марии в голове стали рождаться самые разные вопросы. «Как ты думаешь, когда нам нужно будет жениться?» «Когда нам собрать гостей и официально объявить о помолвке?»
И еще она спросила:
– Ты уже говорил с моим папой?
– Нет, – признался я.
– В Америке принято сначала поговорить с отцом и спросить у него.
– Мария, – сказал я, – неужели ты считаешь, что я настолько глуп? Я спрашиваю у твоего отца, он говорит твоей матери, а та сразу же выбалтывает все тебе. Что, по-твоему, они будут молчать ради меня? Ты ведь их дочь. Или твоя мать рассказала бы все Этель, та передала бы Бобби, и скоро об этом уже знала бы вся семья, прежде чем я успел бы сказать тебе… Я должен был сделать предложение тебе. Поэтому, естественно, я ни с кем не говорил.
Но в тот же вечер я позвонил отцу Марии.
– Вообще-то, сначала я должен был бы спросить у вас, – сказал я, – но не сделал этого, поскольку знал, что вы рассказали бы все Юнис, а Юнис рассказала бы Марии.
– Ты совершенно прав, черт побери, – сказал Сардж. – Именно так она бы и поступила.
– Вот я и спрашиваю у вас сейчас.
– Арнольд, мы очень рады видеть тебя своим зятем, – сказал Сардж. Как всегда, он был очень любезен.
Затем я переговорил с Юнис и сказал ей, и она изобразила возбуждение. Однако я подозреваю, что Мария уже успела ей позвонить.
Мы провели много времени в гостях у моей мамы. Мы свозили ее в Зальцбург, гуляли там. Затем мы вернулись домой в Хайянис-Порт и устроили небольшую вечеринку, чтобы отпраздновать нашу помолвку. За столом сидели все: семейство Шрайверов, Юнис и ее сестра Пэт, Тедди и его тогдашняя жена Джоан, а также множество двоюродных братьев и сестер Марии. Для этой цели в доме специально имелись длинные столы.
Мне пришлось в мельчайших подробностях рассказать, как все произошло. Всем было весело. Гости жадно ловили каждое мое слово, то и дело восклицая: «Ого! А! Фантастика!» И громко хлопали в ладоши.
– Вы катались на лодке? Господи, где вы нашли лодку, черт побери?
Тедди шумно радовался.
– Потрясающе! Пэт, ты слышала? Как бы ты поступила, если бы Питер сделал тебе предложение в лодке? Знаю, Юнис предпочла бы яхту. Она сказала бы: «Лодка? Не подходит! Мне нужно действие!»
– Тедди, дай Арнольду рассказать до конца.
Вопросы сыпались со всех сторон.
– Арнольд, скажи, как к этому отнеслась Мария?
– Какое у нее было выражение лица?
– Что бы ты сделал, если бы она отказала?
Прежде чем я успел ответить, вмешался кто-то еще:
– Что ты имеешь в виду – «отказала»? Да Мария не могла дождаться, когда же он наконец сделает ей предложение!
Это было в ирландском духе: наслаждаться мельчайшими подробностями и превращать все в большое веселье.
Наконец и Марии дали возможность вставить слово.
– Это было так романтично, – сказала она. И показала всем обручальное кольцо.
Глава 17
Женитьба и кино
Когда я назначал дату и говорил: «Так, наша свадьба состоится 26 апреля», я понятия не имел, предстоит ли мне в это время сниматься в кино. Наступила весна 1986 года, я попытался перенести на несколько недель постановку «Хищника», однако продюсера Джоэла Сильвера беспокоило то, что скоро начнется сезон дождей. Вот как получилось, что меньше чем за сорок восемь часов до того, как мне предстояло подойти к алтарю, я еще торчал в глухих мексиканских джунглях неподалеку от развалин города Паленке, возведенного индейцами майя. Впервые в жизни мне пришлось заказывать частный самолет, чтобы успеть в Хайянис-Порт к праздничному ужину накануне дня свадьбы.
