В лицо с удвоенной силой ударил свет, такой слепящий, что в глазах стало темно. Тело обожгло, но я не могла сказать, чем — испепеляющим жаром, или крошащим кости холодом. Шум в ушах оглушал, на языке смешались сладость и горечь. Словно все возможные чувства в один миг обрушились на меня, стремясь уничтожить, либо свести с ума. Лишь с превеликим трудом мне удавалось выдерживать этот неистовый напор на всё моё существо. Я почти утратила ощущение собственного тела, и не могла сказать, сижу ли я по-прежнему на земле, вишу в воздухе или уже лишилась физической оболочки и стала бесплотным духом. Я даже не могу сказать, испытывала ли я боль — настолько ни на что не похожим было то, что происходило со мной сейчас.
Я чувствовала себя крошечным судёнышком, ничтожной скорлупкой, попавшей в океанский шторм, которую огромные волны захлёстывают со всех сторон. Каждая из них могла потопить меня, и они топили, и я с каждым их ударом опускалась всё глубже и глубже, но волны непостижимым образом продолжали обрушиваться на меня и в глубине. Только здесь они стали ещё мощнее, словно в движение пришли глубинные течения, и огромные массы воды сдавили меня со всех сторон, норовя не оставить даже пыли. Но я знала, что они делали это безо всякого злого умысла. Как нет его у настоящей воды, чья тяжесть способна раздавить того, кто имел неосторожность спуститься вниз, к самому дну, без должной защиты.
Мне казалось, что я действительно сжимаюсь, становлюсь всё меньше, пока в конце концов от меня не осталось что-то маленькое и твёрдое, как камушек, плотное настолько, что уже никакой пресс не способен был сделать его ещё меньше. Меня по-прежнему сдавливало со всех сторон, но это уже не могло причинить мне вреда, и я превратилась в крошечный островок спокойствия в энергетическом хаосе. И непостижимым образом это начало мне нравиться. Меня всё так же носило и мотало по этому первородному океану, но уже ничто не могло причинить мне вреда. Быть может, когда-нибудь Сила Источника и сможет сточить то, чем я стала, до мельчайших частиц, но человеческой жизни на это точно не хватит. Так что я могу не бояться — пока я жива, я в полной безопасности, а после смерти…
Смерти… Кристиан!
Память вернулась рывком. Я и сама не заметила, как утратила её в борьбе за себя, за то ядро своей личности, что так и не растворилось в Источнике. Но теперь я поняла, что уцелеть в нём — только половина дела. Нужно ещё суметь заново осознать себя… и найти дорогу обратно.
Но где она — та грань, перейдя через которую, я смогу вновь вернуться в своё тело? Источник был бесконечен, как сама вселенная, он пронизывал весь мир, и найти в нём крошечную песчинку — себя — казалось невозможным. Я не могла раскрыться, как привыкла, когда прислушивалась ко всему окружающему в поисках того, что мне было нужно — Источник тут же уничтожил бы меня. Я не могла сотворить заклинание — здесь не было потоков, способных свернуться в нужное плетение, а пользоваться Силой самого Источника… проще голыми руками вылепить что-то из огня. Но ведь моё тело — часть меня самой. И на самом деле я не покидала его, я по-прежнему сижу на берегу безымянной речки, нужно только заставить себя заново осознать это. Я не вошла в Источник, я впустила его в себя.
И я попыталась почувствовать своё тело. Вот у меня руки… Вот ноги… Вот глаза, их надо открыть. Это оказалось очень трудно, я выдиралась из океана Силы, как муха из патоки. Слишком сильным было воздействие на мой разум, и мне требовалось время, чтобы справиться с ним, научиться воспринимать хоть что-то ещё, кроме обжигающих волн магии. Но мне это удалось. Потихоньку я отсекала лишние чувства и ощущения, хотя полностью отрешиться от Источника так и не смогла, и не смогу, наверное, никогда. Сила тянулась за мной, как та самая патока за мухой, и эта невидимая пуповина отныне будет связывать меня с Источником, пока я жива, а может быть, и после смерти.
Зрение прояснилось. Я сидела на том же самом месте, привалившись к плечу поддерживающего меня Симона, а Эрика стояла рядом, оглядывая окрестности. Даже после схватки с Барром я не чувствовала себя такой измотанной, но сейчас меня не тошнило, голова не кружилась, только мир вокруг стал словно бы другим. Повернув голову, я увидела, что солнце уже почти село, только багровый краешек чуть высовывается из-за горизонта. Но куда ярче, чем дневное светило, во мне по-прежнему сиял Источник. Темнота на краю зрения превратилась в тёмный, но от того не менее ослепительный свет, словно там, за моим виском, зажглась невидимая прочим чёрная звезда. И в сиянии этой звезды Тирфо Туинн и в самом деле изменился. Раньше я думала, что Подпространство не отличается от обычного мира ничем, кроме почти полного отсутствия следов человеческой деятельности. Но теперь я поняла, что просто это наше собственное восприятие корректирует то, чему нельзя найти названия, делая изнанку мира привычной и удобной для нас. Даже сейчас моим глазам представал всё тот же пейзаж, только вода в реке стала струящейся туманной мглой, растения — прозрачными силуэтами, а видимая сквозь них земля — словно бы толщей тёмного стекла. На деле же… Ни травы, ни кустов, ни воды как таковых рядом со мной не было, были лишь основы материи, скрепляемые энергетическими линиями, как канва, по которой цветными нитками вышит узор — и этим узором был реальный мир. Только солнце, единое для всех миров, было прежним, а кроме него, реальны были только мы. И если тронуть эти нити… Я протянула руку, и, повинуясь моей воле, серо-прозрачные, словно стеклянные, стебли осоки смялись, скрутились и приняли новую форму. Теперь на берегу рос крошечный розовый кустик с распустившимся на вершине пышным прозрачным цветком.
— Надо же, — пробормотал Шевалье. — А я-то думал, что создавать живое под силу лишь Светлым.
— Вы правильно думали. Он не настоящий, — сказала я. А ведь это изменение, происшедшее с основой мира, должно отразиться и в реальном пространстве. Вероятно, оно будет крошечным, едва заметным, но оно будет.
— Мисс Александра, — подала голос Эрика. — Это, конечно, очень впечатляюще, но не пора ли вам вспомнить о месье де Лиле? Я слышала, что даже Повелитель не может вернуть давно умершего.
Я кивнула и взяла руку Кристиана, словно физический контакт мог помочь мне последовать за ним. Вспомнила маленькую Софи — и провалилась в тот же колодец, из которого когда-то вытащила девочку. Это оказалось совсем не сложно. Только на этот раз я достигла дна. Тянущаяся за мной пуповина Источника истончилась до тоненькой ниточки, но продолжала связывать меня с миром живых. И я знала, что, уцепившись за неё, в любой момент могу вернуться обратно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
