– захотелось сказать «при всем желании», но вовремя остановилась. Ведь наверняка кто-то из светлых уцепится за это «желании» и заорет: «Ага! Значит, хотела! А если хотела, то и планировала! А раз планировала, то и могла!» И переубеждай потом по новой эту толпень. Нет уж! Поэтому закончила свою речь чуть сбивчиво: – …от слова «совершенно».
Желавшие еще недавно сжечь ведьму задумались. Правда, ненадолго. И уже девица с косой задала следующий вопрос. Оскорблений в нем, замечу, уже не звучало:
– А кто может подтвердить, что ты не брешешь? – Да, подозрений и сомнений в голосе девицы было хоть отбавляй. Не нужно было быть менталистом, чтобы почувствовать эмоции адептки.
– Слова Тумина будет достаточно? – вопросом на вопрос, в лучших гномьих традициях, отозвалась я.
– Скалы? – пробасил недоверчиво сверху бугай.
Вот так незаметно для окружающих обвинения в клевете превратились даже не в допрос, а в простую беседу, пусть и весьма нервно-эмоциональную.
Вот только если светлые не обратили на эту перемену внимания, то бдительная Эйта…
– Нет, вы только посмотрите на эту заразу рыжую! – прокомментировала белка сверху. – Она уже чуть ли не к столбу на костре привязанная стояла, но стоило только инквизиторам вынуть кляп, чтобы эта темная сказала последнее слово перед смертью, как ее не только сжигать передумали, но щас еще и извиняться начнут! Тьфу! – возмущенно закончила хвостатая и сплюнула в сердцах.
Мне многое хотелось сказать этой рыжей, но я даже головы не повернула, а ответила на вопрос громилы:
– Да. Это по распоряжению ректора мне нельзя было сутки покидать собственную комнату. И по его же приказу на меня надели оковы из аллурийской стали.
Упоминание Тумина придало моим словам веса. И еще на пару градусов охладило пыл светлых. Так что, похоже, самосуд откладывался по техническим причинам: запал пропал. Жаль, что хворост из неприязни, сомнений и недоверия, который разжигает костер гнева в душах, остался. Хорошо бы и его подрастащили, но… это уже из области несбыточного.
А пока же мне, воспользовавшись смятением и затишьем в толпе, стоило удалиться. Как говорится, аудиенция окончена, пора возвращаться к делам, по которым я, собственно, до этого и шла по коридору академии.
– Если будут еще вопросы, я обязательно на них отвечу, но позже. Сейчас же у меня должна вот-вот начаться лекция, – с этими словами, обращаясь сразу ко всем и ни к кому конкретно, я сделала первый шаг, вложив в него всю свою уверенность.
Светлые, стоявшие передо мной, расступились, давая пройти. И я про себя облегченно вздохнула: кажется, пронесло. Но, увы, я не прошла и двух десятков шагов, как увидела Карен. Она стояла в окружении еще нескольких девиц и глумливо, победно улыбалась.
– Эта темная врет! – громко на весь широкий коридор почти прокричала она. – Я ее соседка по комнате. Так вот – этой рыжей сегодня ночью не было!
Она врала. Нагло. Открыто. Но с таким честным выражением лица… И настроение толпы резко поменялось. Как по щелчку. Потому что они были готовы в эту ложь поверить. С радостью поверить. Она полностью совпадала с их мировосприятием.
А я, глядя на скалящуюся Карен, весь вид которой говорил: «Я тебе отомстила! Выкуси!» – подумала: каждый раз, когда в моей жизни случается каюк, я думаю, что он полный, завершенный и окончательный. А по факту выясняется, что это были только подготовительные работы.
На что рассчитывала Карен, делая такое заявление? Да наверняка она думала, что меня сейчас же сметут, не выясняя деталей. Я же темная? Чего со мной церемониться?
– У, ты моя умница! – раздалось из-за спины радостное беличье в адрес моей соседки. – Мочи эту рыжую!
А я приготовилась отбиваться. Собрала все силы, подхватив нити эмоций как можно большего числа светлых. Нужно было разом пустить по этим каналам волну сомнения. Правда, был один нюанс: я поистратила силы до этого. И сейчас была большая вероятность выгореть. Демоны подери! Вот когда пожалеешь о том, что ментальный дар частично заблокирован… Но ничего, я справлюсь. Должна справиться. Просто обязана. Потому что деваться некуда.
Надо только, пока светлые под ментальным воздействием будут колебаться, успеть озвучить правду о Карен и ее любовнике… Как говорится, слово против слова. А потом – клятва против клятвы. И тогда либо Карен произнесет зарок и сгорит от собственной лжи, либо, что вероятнее, откажется от…
– Вот. Ты. Где! – голос, подобный раскату грома, пронесся по коридору, эхом отразившись от его стен. На миг мне показалось, что это Тумин.
Я резко повернула голову и увидела… Снежка. И сейчас он напоминал кого угодно, только не обычного адепта. С его пути уходили еще до того, как он успевал приблизиться, как спешат убраться с дороги хищника.
В каждом уверенном движении Кьяра чувствовалась скрытая сила, опасная, разрушительная мощь. Это была поступь властелина. Того, кто смотрит на мир иначе, чем другие. И даже неприступные отвесные скалы Серебряного хребта ему лишь помеха, но не преграда.
И сейчас он шел к нам с Карен. И смотрел на меня. Только на меня. Холодным, тяжелым взглядом. Так, что захотелось тоже отступить. Словно я и была причиной этой самой ненависти.
Краем глаза я увидела, как еще сильнее соседка расплылась в предвкушающей улыбке. Она не смогла удержаться от того, чтобы не ткнуть в меня пальцем со словами:
– Она во всем виновата!
И Кьяр перевел взгляд на Карен. И та враз сникла. Потому что темные именно так смотрят на будущий труп. И пусть масть дара Снежка была исключительно светлой, но сейчас это не имело значения.
– Ты готова в этом поклясться? – без обиняков спросил он, и красотка побледнела. Это не ускользнуло от многих. А Кьяр меж тем задал еще один вопрос: – Или это голословное обвинение из-за личной ненависти?
Соседка по комнате попятилась, словно ей угрожали. Лишь ее взгляд, которым она сверлила меня, был полон отчаянной злости.
Снежок же встал рядом со мной и отчеканил:
– Кейси Даркнайтс член моей команды. И я, как командир длани, заявляю, что она находится под моей защитой. Любую попытку навредить ей я расцениваю как личный вызов на дуэль.
После его слов в коридоре наступила мертвая тишина, в которой звук колокола, ознаменовавший начало занятий, прозвучал похоронным набатом. И пусть Кьяр был не самым высоким и широкоплечим среди светлых, но желающих выступить против него не нашлось.
Адепты
