вопрос, когда вы разговаривали с Сесилом Уорсли.
Однако с ним считались, его невероятно уважали. О его визитах в Нью-Йорк или Женеву никогда не упоминалось в газетах, его неподписанные статьи, его советы политикам, его выбор правильного кандидата на освободившийся пост — словом, все говорило о том, что влияние этого человека никак нельзя было преуменьшить. Анджела постаралась скрыть свое невежество — женщина ни разу в жизни не слышала о Сесиле Уорсли. А ее муж, которому она вкратце пересказала весь этот разговор во время переодевания к обеду, понимал, что должен был бы знать об этом человеке, но не удосужился. И оба они лишь подивились тому, что такая важная персона может делать на подобной вечеринке, совсем не модной и уж ни капельки не официальной. Объяснение, услышанное Анджелой на следующий день, оказалось простым: Сесил оказался старым другом миссис Халлифорд и часто приезжал в Ластбери отдохнуть от городской суеты и своих многочисленных занятий. И действительно, все его манеры говорили о том, что мужчина здесь дорогой и желанный гость, который может встать и выйти из комнаты в любой момент, не обращая внимания на компанию, который может читать книгу во время всеобщей беседы, который выходит на прогулку один и постоянно опаздывает к трапезе. И тем не менее Сесил чувствовал себя здесь в своей тарелке и за обедом по-дружески и без всякой снисходительности общался с этой разношерстной компанией.
— Мне очень жаль, мы должны были прислать за вами «Бридж», — сказала ему миссис Халлифорд. — Но Тото, как всегда, расклеился, а Уолтер так и не обзавелся приличной машиной. Я просто сгораю от стыда, когда нам приходится возить в нашей машине гостей. Впрочем, она довольно удобная.
— И прекрасно себе бегает, — заметил Уорсли. — Вот уж не думал, что они способны производить машины с такими хорошими моторами.
— Должно быть, все же немного трясет на этих сельских дорогах, — предположил Бридон. — Нам пришлось объезжать пару совсем гиблых мест, миссис Халлифорд.
— Что ж, мы должны быть благодарны за то, что главная дорога существует и в полном порядке, — сказал Уорсли. — Полагаю, пару столетий назад дороги в том графстве были совсем уж непроезжими, особенно в зимнее время. Если, допустим, приехать в октябре, визит мог бы затянуться до четырех месяцев. Сущее наказание для хозяев.
— О, напротив, это было бы замечательно, — возразила ему миссис Халлифорд. — Вы непременно должны приехать к нам еще раз поздней осенью, мистер Бридон, и мы готовы специально для вас подпортить дорогу, чтобы вы смогли остаться подольше. Надеюсь, вы легко ее нашли? Обычно приехавшие в первый раз люди сбиваются с пути.
— Да, поначалу мы заблудились, но добрые люди указали нам на силосную башню. Она — превосходный ориентир в этих краях. Вам следовало бы нанести Ластбери на карту, миссис Халлифорд.
— Все это, конечно, очень хорошо, но я бы предпочла иметь поблизости уютную деревенскую церквушку среди деревьев и чтобы рядом были похоронены многочисленные предки. Да я бы все на свете отдала, чтобы носить фамилию Вайнер и чтобы вокруг имения раскинулись местечки под названием Саттон-Вайнер и Мильтон-Вайнер. Это так феодально!
— Странное дело, — заметил Уорсли. — Знаете, в чем состоит главное различие между Англией и Шотландией? В Англии биография — это ключ к географии. А в Шотландии все ровным счетом наоборот.
— Повторите, пожалуйста, Сесил, только попроще. Я не уловила.
— Да все очень просто. Я хотел сказать, что в Англии большие семьи всегда называли места своими фамилиями: если вы Смит, то деревня, в которой вы проживаете, будет называться Маддлфорд-Смит, чтобы можно было отличить ее от Маддлфорд-Парва. А в Шотландии стоит только младшему сыну из семьи Макнаб построить себе какую-то жалкую охотничью хижину в местечке Стрэтбогл, как его потомки уже будут называть себя Макнабами из Стрэтбогла, так дальше и пойдет. Интересно, откуда Шекспир так хорошо знал Шотландию? «Гламис зарезал сон, зато отныне не будет спать его убийца Ковдор»[67]. Вы никогда не найдете у Шекспира строчки, где бы он называл лорда Бёргли Хэтфилдом.
— Он всегда вводил в число действующих лиц и валлийцев, верно? — вставила Филлис Морель, сидевшая рядом с Бридоном. — Был один такой персонаж в «Виндзорских проказницах». Смотрела тут на днях специально, когда мы играли в шарады, — искала, как бы обыграть Фальстафа. Помните, Миртл, с каким трудом нам удалось запихнуть Уолтера в корзину для белья?
— Рыбалкой увлекаетесь? — спросила Бридона миссис Халлифорд. Все же странная привычка у этой женщины, подумал он, так резко менять тему разговора.
— Боюсь, что нет. Но я, знаете ли, играю в гольф и считаю, что у человека должно быть только одно увлечение, а не два, иначе он не преуспеет ни в том, ни в другом. Наверное, здесь все увлекаются ловлей форели? Мы видели по дороге, что рыба так и выпрыгивает из прудов.
— Да, это самые подходящие места для ловли форели. Хотя, как говорит Уолтер, клюет она почему-то плохо. Нет, я не выношу эти занятия, гольф в том числе, — сплошная скука, слишком медленно. Мне хочется скорости все время.
— Забавно, что вы упомянули об этом, — заметил Уорсли. — Как раз размышлял на эту тему, проносясь на полной скорости по мосту. Обогнал всадника на лошади, тот скакал куда-то по своим делам, и это выглядело так удручающе старомодно. Я начал размышлять над тем, так ли кардинально отличается новое поколение от нашего, или это просто появился совершенно иной класс людей. Возник сам по себе. Я хотел сказать, если у человека вдруг расшатались нервы, он обычно ищет себе занятие для успокоения, идет и подбирает себе какое-то неторопливое занятие, ну, к примеру, рыбную ловлю. Теперь же люди, как мне кажется, проявляют стремление взвинтить себе нервы до предела, наверное чтобы подавить нарастающий крик. И это происходит потому, что нервное восприятие у них обострилось, или по какой-то другой причине?
— Лично мне не нужна скорость, чтобы обуздать нервы, — заметила мисс Морель. — Я просто получаю от нее удовольствие.
— «Спеши, лети, торопись, чтобы припасть к коленям Бога»? — вопросительно процитировал Уорсли. — Так до сих пор и не могу понять, зачем это Хенли понадобилось приплетать сюда теологию.
— Филлис в точности такая же, — закивала миссис Халлифорд, — но лично мне кажется, все происходит от желания двигаться быстрее остальных. Я всегда почему-то хочу догнать и перегнать машину, которая едет впереди меня. Наверное, поступала бы точно так же, если б ездила в повозках, запряженных ослами. Стремилась бы обогнать другие ослиные повозки.
— Наверное, в том же и состоит прелесть этих акций по
