Шлю искреннейший, живой по чувству привет всем членам семейства Вашего, верю, что привет этот, относящийся и к Вам и к ним, будет услышан так, как посылается Вашим Брянчаниновым.
8 Июля 1864 г.
Н<иколо->Б<абаевский> Монастырь
№ 92
Брат Преосвященный Игнатий все болен, он присоединяется к моему поздравлению.
Алеша назначен чиновником особых поручений при Вологодском Губернаторе, ростом догнал меня.
4 июля 1865 г.
Н<иколо> Б<абаевский> Монастырь
{стр. 490}
№ 93
Живя со стариком — старцем — братом, в его обществе нахожу возможное утешение, а в образе жизни возможно удовлетворительнейшее — по мне — положение. Почти что никогда скука не заглядывает в мой маленький тихий приют; редкие ее проявления тотчас прогоняются занятием, которого довольно, и потому разнообразием восстанавливается тотчас утрачиваемое единообразием продолжительным — довольство.
29 ноября 1865 г.
Ярославль, Н<иколо->Б<абаевский> Монастырь
№ 94
Милостивейший Государь Николай Николаевич!
Чувство искреннего, как бы сыновнего почитания приводит меня к Вам с приветом поздравления Вас с наступающим днем рождения Вашего и благожеланиями моими Вам всего лучшего, возможного человекам в земной жизни их.
Строки эти пишу Вам из Москвы, где я остановился на несколько дней, следуя обратно из Петербурга на Бабайки. В Петербурге был, чтоб последить за ходом дела монастырского в Синоде, а здесь остановился, чтоб последить за выздоровлением племянницы моей, выходящей, благодаря Бога из возвратной, тифозного свойства горячки, благополучно миновавшей. Больная около 2-х месяцев не выходила из постели.
Радуюсь за себя, что возвращаюсь домой, ибо в Петербурге все время болел, вероятно, вследствие тамошних жаров, пропитанных злым, острым холодом.
Прося Вас напомнить обо мне всем Вашим, прошу Вас от времени до времени при Ваших воспоминаниях о людях, которых судьба ставила вблизи Вас и в зависимости непосредственной от Вас, не забывать и Вашего по имени и по чувству всегда Вашего Брянчанинова.
4 июля 1866 года
Москва
{стр. 491}
Письма
игумении Усть-Медведицкого Преображенского монастыря
Арсении (Себряковой)
к Петру Александровичу Брянчанинову [368]
№ 1 (1)
Я вообще не люблю стеснять себя перепиской мирской, но люблю иногда передавать свои мысли и чувства тем, кто может их понимать и сочувствовать им и, если нельзя устно, то хоть письменно. Ваше письмо меня утешило. — Вы помните меня, а для меня это дорого. Но ради Бога, прошу Вас не превозносите меня так, это несправедливо, и я извиняю ваши слова только тем, что вашему духовно-осиротевшему чувству хотелось бы так видеть… и вам показалось, что вы видите знакомые черты того дорогого, высокого, святого образа, созерцание которого освещает вашу душу. Будем же вместе созерцать его, в его великих и дивных творениях, а для себя желала бы хоть некоторого познания своих немощей и греховности, о чем прошу вас помолиться Господу, Подателю благ.
7 октября 1870 г.
№ 2 (2)
Вполне верю, что воля Божия открывается в обстоятельствах, окружающих нас, и вижу, что настоящие обстоятельства таковы, что нужно убегать в горы, но при всем этом вижу, что для меня указание неполно, — в обстоятельствах, меня окружающих… Для меня вожделенна жизнь, вполне отрешенная от всего земного, и потому-то моя душа стремится к ней иногда довольно порывисто, и я боюсь увлечься порывом чувства, чтоб не взять прежде времени того, что может хорошо только во время свое.
…На днях я получила от А<лександры> В<асильевны> [Жандр] пятый том. Как хорошо вы сделали, что приложили хоть к этому тому портрет владыки — епископа Игнатия. Господь вразумил вас. И как хорош этот портрет! В настоящее время я читаю этот том, и как изречения святых отцов, так и взгляд на святое лицо владыки, действует на меня необыкновенно хорошо. Чувствуешь себя как-то сосредоточенней, когда созерцаешь {стр. 492} это изображение, собираешь все помысли свои, исповедуешь все тонкие уклонения своего сердца, когда смотрят на вас эти прозорливые глаза, смотрят в самую глубину души.
2 ноября 1870 г.
№ 3 (6)
…На ваши письма <…> скажу одно: вы как-то часто, вспоминая о смерти, высказываете желание своей души, чтоб в эти страшные минуты иметь помощь от людей, чтимых вами. Это желание вашей души так сильно, что она ищет как бы уверения, что это будет так. По милосердию Божию, оно действительно, и будет так, если при жизни не лишится душа духовного общения с теми душами, в помощи которых она нуждается. …
20 февраля 1871 г.
№ 4 (22)
Теперь вы уже в П<етербур>ге. Господь благословит вас и да поможет вам потрудиться на пользу истины. Вы боитесь рассеянности при встрече с родными и знакомыми и, конечно, рассеянность будет, но только бояться ее не следует. Сидя в келлии, мы боремся с помыслами страстными, греховными, а среди людей — с самими страстями. Вот и выходит одно и то же, только в последнем случае борьба обширнее, живее, действительнее. В келлии мы изучаем слово Божие, а среди людей должны стараться исполнять его.
4 марта 1872 г.
№ 5 (41)
Вы спрашиваете о молитве. Но я много говорить о ней не могу по малоопытности. Молитва веры, молитва при сознании своей греховности, всесторонней немощности и недостаточности — вот единственная непрелестная молитва человека, не достигшего чистой молитвы. А о чистой молитве мне говорить неприлично, как не имеющей ее. Она дар Божий, она венец жизни иноческой, она возможна при действии благодати Божией в сердце, или лучше сказать, она есть само то действие благодати. Путь к ней — чистота…
20 августа 1874 г.
{стр. 493}
№ 6 (45)
Прочитывала я присланное вами сновидение Снессоревой, и нахожу, что все, написанное в нем, истина. Описание духов и их действия на ум чрезвычайно верно. Когда человек живет земною жизнию, то он не может познавать насколько дух его находится в порабощении, в зависимости от другого духа, не может этого вполне познавать потому, что у него есть воля, которою он действует, как и когда хочет. Но когда со смертию отнимется воля, тогда душа увидит чьей власти она порабощена. Дух Божий вносит праведных в вечные обители, просвещая их, освещая, боготворя. Те же души, которые имели общение с диаволом, будут им обладаны…
…Труд в заповедях Божиих — единый неложный путь к спасению.
21 июня 1875 г.
№ 7 (60)
Письмо Алексея Петровича вас встревожило, но постарайтесь по возможности предать его воле Божией… Ваше влияние на него большое, а потому следовало бы теперь остерегаться давать ему советы, они могут быть тяжелы для него и слишком угнетут его внутреннее чувство.
10 ноября 1876 г.
№ 8 (62)
Газеты известили нас, еще во время моего пребывания в Себрове, о кончине преосвященного Леонида [369] у вас на Бабайках, а потому я особенно была рада вашим письмам, принесшим мне подробное описание всех этих достопамятных дней. Вот как дивны судьбы Божии! Я была поражена благоговейным удивлением при чтении известия об этом событии. Господь сподобил вас послужить дивной тайне: переходу души в вечность иерарха, боголюбивого, подвизавшегося от юности, зачатого в духовную жизнь семенем слова Божия, преподанного Владыкой.
5 января 1877 г.
{стр. 494}
№ 9 (75)
Жизнеописание Владыки я получила и читала. Читала с большим удовольствием, с душевным утешением и назиданием. Дороги слова самого Владыки, его собственное свидетельство о себе. Сказать о нем слово может только тот, кто возвысился до понимания всех его деяний. Чем меньше о нем сказано, тем лучше.
21 марта 1882 г.
№ 10 (90)
Мне все думается, что болезнь ваша не к смерти… Напомню вам. В первый раз, когда я видела вас, вы сказали мне, что ничего не имея, чем могли бы спастись, желаете только одного, чтоб в обители владыки быть, подобно маленькой собачке. Это слово живо напомнилось мне. Да, это и будет. В небесной обители святого владыки Игнатия, уготовано и вам светлое место. Веруйте и радуйтесь. Если придет уныние или страх, отгоните его, с надеждою и радостию думайте о переходе в загробную жизнь и тем, кто стережет во вратах душу, чтоб восхитить ее, скажите с дерзновением: «Не имеете вы части во мне, я послушник моих отцов, которые отвечают за меня пред Господом Богом моим». Аминь.
20 февраля 1890 г.
№ 11 (93)
Слава Богу за все! Для вас теперь по состоянию здоровья вашего, по немощи старческих сил, самое главное быть в мире со всеми окружающими и чувствовать мир в душе. Меня очень успокоило, что с отцом Илией вы сошлись…
Я говорю только, что путь наш, путь грешников, какие мы есть и есмы на самом деле. Смиряться надо и не сходить с этого пути покаяния, не брать личины праведника, когда мы грешники, и не искать себе оправдания, а чаять и веровать, что наше оправдание — Христос.
