— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь тебя полюбить, Анаэна.
— Я от тебя ничего не требую. Разве что разрешения оплакать вместе с тобой Иолию и все то, что могло бы быть между нами.
Глава 2. Возвращение на Землю
— Ну вот. Теперь, с помощью этих чертежей, вашим инженерам не составит труда построить столько локаторов, сколько потребуется.
Тинкар бросил связку бумаг на стол перед текнором. Тан встал, подошел к нему.
— Мы были не правы по отношению к тебе и дорого за это заплатили. Мне следовало… Впрочем, есть ли смысл ворошить прошлое? Да и мог ли я поступить иначе? Трагедия «Тильзина» была предначертана, когда Килос II жестокими репрессиями вынудил наших предков-инженеров покинуть Империю! Зерно ненависти было посеяно, дало всходы, и жертвой его оказался ты… а затем и мы тоже.
Тинкар равнодушно махнул рукой.
— Так ли это важно? С чего бы все ни началось, факты остаются фактами. Иолия погибла — и по моей вине, и по вашей. На будущее Звездного народа мне наплевать, я передаю вам эти чертежи единственно в память об Иолии и паломниках.
— Можем ли мы что-нибудь для тебя сделать?
— Да, вернуть меня на Землю.
— Это может быть опасно для «Тильзина».
— Не теперь, когда у вас есть локаторы. Вы оставите меня в космосе, в пределах досягаемости для земного катера.
— Я надеялся, Тинкар, что тебе удастся интегрировать в нашу среду, — с сожалением произнес Тан. — Нам нужны такие люди, как ты, чтобы сдерживать мпфифи. А Анаэна…
— Вам ничем меня не купить — ни женщиной, ни почестями, ни властью.
— А Анаэна будет тосковать, — спокойно продолжил текнор. — Неужели ты думаешь, что я так низко пал, чтобы торговать собственной племянницей?
— Сам видишь, мы никак не можем понять друг друга. Лучше я вернусь к своим.
— Будь по-твоему. Встретимся перед твоим отлетом.
Под ним, открывая сквозь разрывы облаков знакомые очертания, вращалась Земля, настоящая Земля людей. Несколько минут назад Тинкар связался по радио с посадочными службами и получил разрешение на приземление. Через три часа он должен был ступить на родную землю, но мысль об этом не вызывала у него особых эмоций.
— Ты еще вернешься, Тинкар, — сказал ему Холонас, когда он зашел попрощаться перед отлетом. — Ты пропитался духом галактиан в большей степени, чем думаешь, и оставляешь здесь слишком много своей души, чтобы расстаться с нами навсегда. Ты возмужал. Если я верно усвоил уроки истории, тебе вовсе не понравится то, что ты найдешь и что некогда оставил, и уже не сможешь с презрением отнестись к тому, что узнал среди нас.
— Ты вернешься, Тинкар, — сказал ему текнор. — Империя развалилась, и на этой планете нет ничего такого, что могло бы удовлетворить твои новые запросы. А «Тильзин» ты найдешь преображенным. Ни один человек на борту никогда не забудет, что обязан тебе жизнью!
— Ты вернешься, Тинкар, — произнесла на прощание Анаэна. — Ты вернешься, потому что я люблю тебя!
Сам он в этом сомневался. Как бы ни изменилась Земля, это, однако же, был его мир, его цивилизация. Мало-помалу он забудет о случившемся. Прошло два месяца со дня смерти Иолии, и он уже мог думать о ней, не сходя с ума. О! Боль никогда не утихнет, пустоту ничто не заполнит, но у него будет столько дел на Земле…
Тинкар припомнил все, о чем узнал, прослушивая земное радио. Империя окончательно рухнула. Он еще не знал обстоятельств ее падения, но управлявший ныне планетой Совет продолжал обращаться к последним сторонникам Императора, призывая прекратить борьбу и присоединиться к победителю, чтобы начать отстраивать все заново.
Наконец астропорт дал разрешение на посадку. Он медленно заскользил над европейским континентом, потрясенный увиденными разрушениями. Бр'лин, Лион, Марсел превратились в руины. Наконец появилась Империа, словно оседлавшая пролив, разделяющий Европу и Африку. Громадные межконтинентальные мосты обвалились, на море почти не было видно судов. На южном берегу, там, где некогда гордо возносился к небу императорский дворец, зиял огромный кратер. Наконец возник астропорт, бесконечная пустыня бетона, некогда усеянная крейсерами и разведчиками. Сейчас он был почти пуст, а слева, на месте диспетчерской башни, торчала груда ржавого металла. Теперь антенны вращались на крохотной временной башенке, едва ли достигавшей в высоту и ста метров.
Сердце Тинкара вдруг сжалось: рядом с башней стоял «Скорпион», его торпедоносец, весь помятый, но целый! Он узнал бы его из тысячи других. Ни у одного корабля не было такой заостренной кормы, двух убирающихся внутрь башенок позади командной рубки.
— Старина «Скорпион»! Он все еще жив!
Кто им сейчас командует? Один из старых друзей? Или кто-то, ему не знакомый? Тинкар направил катер вниз, не обращая внимания на сигналы, сел рядом со своим бывшим кораблем, спрыгнул на землю. Стрелой промчался по растрескавшемуся бетону, прижался к нагретой солнцем броне.
— Эй, вы! Какая муха вас укусила! Мы могли бы и выстрелить!
Рядом с ним остановился автомобиль с четырьмя мужчинами.
— Тинкар! Мне говорили, но я не поверил! Где ты пропадал все это время? Тебя считали пропавшим без вести!
Из-за лобового стекла машины ему улыбался Пер Эриксон.
— Я тебе все расскажу.
— Явился сдаваться?
— Возможно. Пока еще не знаю всю ситуацию.
— Залезай, я тебе ее объясню.
— Кто командует «Скорпионом»? — не удержавшись, спросил Тинкар.
— Я. Но мы почти не летаем. Есть другие дела. Ты знаешь, что с Империей покончено? Власть захватил народ, а управляет нами Совет. Знати больше не существует.
— А ты в армии?
— Я никогда не был фанатичным сторонником старого режима. А перед самым его концом даже попал в число подозреваемых. Я сдался почти сразу же, одним из первых. А ты?
— Я сделал даже худшее, — солгал Тинкар. — Не передал приказ Седьмому флоту. Гляди-ка, да он еще тут!
Он извлек из кармана куртки нетронутый пакет, на котором сияла императорская печать.
— Отлично! Тебя примут с распростертыми объятиями! Если бы Седьмой флот прибыл, все могло бы закончиться по-иному. Но я не знал, что ты был среди мятежников.
— Помнишь Гекора?
— Твоего друга? Понимаю, к чему ты клонишь.
— Кто сейчас правит?
— Джон Саймак, Луи Лантье, Герман Швабе. Остальных ты не знаешь.
Тинкар содрогнулся. Три бывших генерала, известных во всей Империи своей подлостью и жаждой власти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
