[433] - Krugman P. Does Third World Growth Hurt First World Prosperity? // Ohmae K. (Ed.) The Evolving Global Economy. Making Sense of the New World Order. Boston, 1995. P.123.
[434]
См.: World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. October 1997. Wash., 1997. P. 216-217; World Economic Outlook. A Survey by the Staff of the International Monetary Fund. May 1998. Wash., 1998. P. 195-196.
[435] - См.: Cline W.R. International Debt Reexamined. P. 436.
[436] - См.: Moody К. Workers in a Lean World. P. 7.
тупали в данном случае правительства ведущих западных стран или международные агентства, а инвестиции реально воспринимались как помощь, в возвратность которой мало кто верил[437].
Эта картина во многом объясняет природу проблемы, которая в последние два десятилетия все более активно обсуждается финансистами и политиками всего мира. Речь идет о внешнем долге развивающихся стран, и вопрос о задолженности наиболее бедных государств является важным ее составным элементом. В результате сокращения спроса на сырье и иные виды ресурсов возник беспрецедентный дисбаланс в торговле Севера и Юга; индекс цен на большинство сырьевых товаров снизился с 1974 по 1991 год почти в 3,5 раза; для поддержания приемлемых уровней импорта промышленных изделий развивающиеся страны вынуждены были умножить свои усилия по привлечению кредитов западных правительств, частных банков и международных финансовых организаций[438]. Если в 1974 году общий объем их внешнего долга составлял 135 млрд. долл., то к 1981 году он достиг 751 млрд., а в начале 90-х -- 1,935 триллиона[439], после чего наступила некоторая стабилизация (между 2,1 и 2,3 триллиона долл.), прерванная, однако, финансовым кризисом, начавшимся в 1997 году. В течение всего этого периода самыми быстрыми темпами росли обязательства наиболее обремененных долгами бедных стран: с 98 млрд. долл. в 1982 году до 304 млрд. долл. к 1992 году, при этом снижались темпы роста их экономик -- с 2 до менее чем 1 процента в год[440]. Отношение объемов внешних заимствований к валовому национальному продукту составляло в 1992 году по сравнению с аналогичным показателем 1980 года в Эквадоре -- 104 против 62 процентов, в Нигерии -108 против 12 процентов, на Ямайке -- 153 против 78 процентов, в Судане -217 против 101 процентов, в Заире -- 222 против 36 процентов, в Кот-д'Ивуаре -- 223 против 127 процентов, в Замбии -- 250 против 100 процентов, в Гайане -- 768 против 147 процентов[441], и т. д. По состоянию на 1995 год, 14 стран имели отношение долга к ВНП на уровне выше 250 процентов; 10 из них -- африканские страны, расположенные в регионе к югу от Сахары[442]. Проблема увеличения внешнего долга развивающихся стран особенно остра по ряду причин.
[437] - См. Cline W. R. International Debt Reexamined. P. 367-368
[438] - См. Weivaecker E.U., von. Earth Politics. L.-Atlantic Highlands (N.J.), 1994.
P. 97.
[439] - CM. Greider W. One World, Ready or Not. P. 282.
[440] - См. Strange S. Mad Money. P. 113.
[441] - CM. Caufield C. Masters of Illusion. P. 165; Cline W.R. International Debt Reexamined P. 48-49.
[442] - См. The Economist. 1998. February 21. P. 98.
Во-первых, основной объем долга приходится на ограниченное число стран. Пять государств -- Бразилия, Мексика, Аргентина, Венесуэла и Филиппины -были обременены между 1981 и 1992 годами долгом, составлявшим от 68 до 71 процента общей суммы задолженности. Столь тяжелое бремя усугублялось необходимостью направлять на уплату процентов существенную часть экспортных поступлений (37,9 процента в Бразилии, 24,2 процента--в Мексике, 34,7 процента -- в Аргентине, 21,7 процента -- в Венесуэле и 16,4 процента на Филиппинах в 1995 году[443]), что провоцировало инфляцию, в конце 80-х достигавшую в большинстве латиноамериканских стран нескольких сотен процентов в год[444]. Нестабильность в экономике имела своим результатом снижение темпов роста и, следовательно, усугубление долговой зависимости. Только между декабрем 1991-го и июнем 1993 года суммарный внешний долг латиноамериканских стран вырос более чем на 10 процентов, а различные стабилизационные программы и сокращение государственных расходов оказались сопряжены в конце 80-х и начале 90-х годов с резким сокращением средней заработной платы и перемещением за черту бедности множества людей; их число выросло в тот период в 1,5 раза[445]. Неизбежным следствием становилась растущая социальная и политическая нестабильность в большинстве этих стран.
Во-вторых, в 80-е и 90-е годы развивающиеся страны оказались фактически неспособны обслуживать собственные долговые обязательства. В начале этого периода в результате новой политики рейгановской администрации, ограничившей денежное предложение и поднявшей процентные ставки, стоимость новых заимствований резко возросла[446]. В 1982 году во всех развивающихся странах, за исключением членов ОПЕК, доля средств, направляемых на обслуживание внешних обязательств, составляла 23,9 процента экспортных поступлений, а для наиболее обремененных долгами стран достигала 50 процентов. Если вспомнить, что в 1932 году Германия объявила мораторий на обслуживание внешнего долга в условиях, когда соответствующий показатель не достиг еще 13 процентов[447], становится понятным, почему в 1982 году Мексика объявила дефолт по внешнему долгу. Для поддержания относительной платежеспособности африканские страны вынуждены были привлекать новые кредиты со все возрастающей интенсивностью; статистические данные свидетельствуют, что в
[443] - См.: The Economist. 1997. April 26. Р. 122.
[444] - См.: Cline W.R. International Debt Reexamined. P. 60, 57.
[445] - См.: Chomsky N. World Orders, Old and New. L., 1997. P. 129-130.
[446] - Подробнее см.: Yergin D., Stanislaw J. The Commanding Heights. P. 235.
[447] - См.: KuttnerR. The End ofLaissez-Faire. P. 247.
70-е и 80-е годы средний темп роста внешних обязательств стран Северной Африки достигал 17,1 процента в год, Западной Африки -- 18,0, а Центральной Африки -- 19,1 процента в год[448]. В начале 90-х годов в Гондурасе средства, направляемые на выплату процентов иностранным кредиторам, превышали бюджетные расходы на образование и здравоохранение; в Замбии платежи по кредитам МВФ были в девять раз большими, нежели затраты на начальное образование[449]. В 1997-м и 1998 году западные страны начали осуществлять программу списания большей части долгов беднейших стран и последующей их реструктуризации; предполагается, например, что задолженность Мозамбика должна быть сокращена на 85-90 процентов, Уганды, Мали, Гайаны, Мавритании и Кот-д'Ивуара -- не менее чем на три четверти, с последующим оформлением новых обязательств в виде облигаций и иных ценных бумаг[450]. Однако такой подход применим лишь к весьма ограниченному кругу стран, так как в тех случаях, когда мы сталкиваемся с большими по абсолютному значению суммами долга, а кредиторами выступают крупные частные коммерческие банки, главной проблемой становится именно возможность их реструктуризации.
Это третья причина обострения проблемы внешних долгов. Она стала особенно актуальной начиная с 80-х годов и остается такой по сей день. Западные страны и крупные международные банки почувствовали во второй половине 70-х годов возрастающий спрос на кредитные ресурсы со стороны латиноамериканских стран, испытывавших острый бюджетный кризис, порожденный внутренними причинами -- как хозяйственными, так и политическими; в течение нескольких лет инвесторы полагали, что высокие цены на нефть и другие экспортные товары позволяют им сохранять гарантии платежеспособности[451]. После отрезвляющего дефолта Мексики в 1982 году развитые страны стали активно конструировать проекты реструктуризации долгов, которые, с одной стороны, обеспечили бы поддержание ликвидности рынка и, с другой, не нанесли бы непоправимого ущерба крупным международным банкам. Первый из таких проектов, названный "планом Бейкера" по имени его автора, продемонстрировал невозможность решить проблему "кавалерийским наскоком". План предусматривал перевод части долга в долгосрочные облигации стран-должников, откуп
[448] - См.: Deegan H. Third Worlds. The Politics of the Middle East and Africa. L.-N Y 1996. P.181.
[449] - См.: Lappe P.M., Collms J., Rosset P., Esparza L. The World Hunger. P. 145.
[450] - См.: The Economist. 1998. February 21. P. 97.
[451] - См.: Madison A. Growth Acceleration and Slowdown in Historical and Comparative Perspective. P. 31, 33.
просроченных кредитов ниже их номинальной стоимости, а также передачу в собственность кредиторам акций ряда неприватизированных промышленных предприятий. Фактически впервые при осуществлении этого плана предполагалось реструктурировать большее количество ссуд по линии частных банков, нежели по линии правительств или международных финансовых организаций[452]. При этом считалось, что банки-кредиторы должны продолжить предоставление ссуд развивающимся странам и довести объем новых кредитов до 20 млрд. долл. в течение 1986-1988 годов. Между тем банки, согласившись на реструктуризацию, не стремились выполнить свои обещания (новые вливания составили лишь 12,8 млрд. долл.), а сами должники по-прежнему не могли обслуживать свои обязательства, в первую очередь вследствие резкого снижения мировых цен на нефть в 1986-1987 годах. Потребовалась новая волна реструктуризации, которая была провозглашена министром финансов США H.Бренди 10 марта 1989 года и вошла в историю под названием "плана Бренди". В его основе был добровольный отказ членов клуба кредиторов от части своих претензий и переоформление оставшейся части долга в 30-летние казначейские облигации. К моменту объявления плана рыночная цена долгов большинства латиноамериканских стран колебалась между 20 и 45 процентами их номинальной стоимости. Предполагалось, что его реализация позволит снизить долговое бремя 39 стран с 340 до 70 млрд. долл., что должно было стать самым радикальным сокращением международных обязательств в мировой истории. Предполагались также дополнительное кредитование для поддержания национальных валют, а также ряд мер, направленных на стабилизацию финансового положения этих стран в случае, если цены на нефть и другие стратегические ресурсы понизятся более чем в полтора раза в ближайшие пять лет. В ходе осуществления этого плана было списано от 22 до 60 процентов долговых обязательств, результатом чего в период 1989-1993 годов стал рост рыночных цен долговых обязательств на 60 процентов для Уругвая, 65 процентов для Филиппин, 109 процентов для Венесуэлы и Бразилии, 128 процентов для Мексики, 370 процентов для Коста-Рики и 408 процентов для Аргентины; сами эти цены достигли для Мексики, Филиппин, Коста-Рики и Уругвая от 80 до 82 центов за доллар номинальной стоимости, для Венесуэлы -- 71 цент, для Аргентины -- 66 центов. Темпы инфляции во всех этих странах сократились в 20 и более раз[453]. Вместе с тем реструктуризация
