— Хочешь сказать что-то ещё? — Теперь несколько неуверенно спросил Логан. Нет, он не испугался. Он не боялся никого, кто ходил на двух ногах, уже многие годы. Просто предполагаемый обнаглевший подчинённый, рискнувший выставить Предводителя идиотом, вёл себя как-то неправильно. Стоит, сложив руки на груди, и смотрит пустым своим взглядом. И всё. — Я что-то не совсем тебя понял.
— Господин желал знать, почему река столь быстра здесь. — Совершенно тем же холодным голосом и без всякого намёка на движение ответил колдун. — Господин хотел знать есть ли в этом воздействие магии. Я решил, что господину нужен ответ на эти вопросы. Ответ был дан.
— Проклятье! — Логан улыбнулся, выпрямляясь и расправляя плечи. — Суб-Зеро, ты самый странный из всех людей, каких я когда-либо видел живыми!
После чего громко рассмеялся собственной шутке и самому этому моменту. Надо же: из-за маленьких странностей своего самого ценного слуги, он решил, что у того проклюнулось желание пошатнуть авторитет господина и может даже покончить с господином этим, заняв его место. Он едва не прикончил колдуна из-за какой-то глупости!
Кстати говоря, Логан ни капли не сомневался, что может убить колдуна-воина. Что ж, самоуверенность порой творит чудеса. Кто знает? Может, у него такой номер и прошёл бы. Магия и Меч — что сильнее? Может ли простая сталь, стать более могучей, чем Пламя Сил? Что более крепко и непобедимо — острое лезвие клинка или всесокрушающая магия?
Народ поддержал господина и с удовольствием похохотал вместе с ним. Аборигены, до которых дошло, что они только что, чуть было не стали свидетелями битвы с колдуном, всего в полуметре от себя самих, смеялись несколько истерично. Один, так и вовсе не стал смеяться — он в тот момент, увлечённо то бледнел, то краснел, непрерывно и в голос, икая. Так как икота этого немытого болвана сильно смущала могучего престарелого и сильно уставшего от многочасовой тряски в седле Домена, упомянутый, счёл своим долгом бедняге помочь. А так как сердце у Домена было доброе, он тут же и помог. Бедняга, полный благодарности и раскаяния, упал на землю, скрючившись и отчаянно хватая ртом воздух. Теперь ему уже было не до икоты, он пытался не окочуриться от боли в брюхе и восстановить дыхание. Довольный собой Домен даже улыбнулся несчастному и даже помог ему подняться!
Ещё бы этот несчастный не поднялся: удар ногой в зубы буквально подбросил его над землёй. Всё-таки, есть ещё на свете добрые люди, которые не оставят страдающих в их беде!
Лагерь разбили чуть ниже по реке, на широкой и красивой лесной поляне, усыпанной милыми розовыми цветочками, с живописным старым пнём посредине. Цветочки вытоптали уже через несколько минут, немногие оставшиеся съели лошади. Пень пустили на дрова. Он был достаточно сух, что бы стать дровами, и достаточно трухляв, что б разломать его при помощи рук и топора. Развели костёр, отвели лошадей на дальний край поляны и занялись обедом. Так как Арийцы пребывали в преклонном возрасте, а Логан являлся командиром, охотиться на обед пошли аборигены. Костёр разводили они же — впрочем, почти всегда этим занимались они. Воины Тара в лагере отдыхали, либо занимались своим оружием. Суб курсировал по краю поляны. Ну, должен был по идеи — его не было ни видно, ни слышно.
Через несколько часов вернулись охотники — с добычей, так что обошлось без зуботычин. Логан парней даже похвалил. Те, конечно, были счастливы. Ещё б они выглядели недовольными! В такой компании таким нехитрым жестом можно и жизни лишиться.
Ожидание длилось до вечера следующего дня. Надо сказать, что ожидание это к вечеру опротивело до тошноты, но только двум существам из компании по сути разбойников. Логан не находил себе места из-за странно долгой задержки Анталии. Совершенно не желая понимать, что в принципе она могла задержаться и куда дольше, просто в силу ландшафта по которому ей придётся возвращаться. Здесь, вблизи реки и леса карликов-людоедов, дорог как-то не очень много водилось. Кроме основного торгового тракта Империи, но именно там Анталии появляться и не следовало. Ей придётся двигаться по бездорожью, имея в попутчиках Кира, обычного человека. И раз её не было так долго, это значило только одно: Кир, бедняга, ещё жив и они возвращаются вместе. А раз так, идти будут долго. Всё это Логан знал и всё же ничего не мог с собой поделать — могучий варвар тосковал по своей любимой. И, пожалуй, именно это злило его больше всего.
Суб своего недовольства долгой остановкой никак не выказывал, в основном потому, что ему было плевать на эту остановку в пути. Бесило его само присутствие банды разбойников, да к тому же простых людей. Убить бы их всех и вернуться в Стратгорн — увы, это невозможно.
Все остальные отдыхом искренне наслаждались. Этот тихий мирный лес, как-то любопытно повлиял на отчаянных головорезов, местных и арийских. Удивительно, но парни даже в чём-то сдружились. Ну, как минимум за всё время остановки ни один из аборигенов не получил по зубам, кроме первого инцидента с непочтительно громкой икотой, подобных более не повторялось. Логан эту маленькую странность заметил и был весьма удивлён. Гордые арийцы перестали презирать своих попутчиков. Впрочем, они заслужили это уважение в бою — из сотен осталось чуть больше десятка. По опыту воспитания молодого поколения Тара арийцы знали, что выжившие, сильнейшие из всех. Сильный живёт — слабый умирает. Только так и никак иначе. Если слабый каким-то чудом всё ещё жив, его следует убить, так как он обуза и вполне может стать причиной поражения. Нет ничего хуже в битве, чем бросивший оружие слабак. Он убегает, вопя от ужаса, а даже один такой, может сильно снизить боевой дух самых сильных воинов. Кроме того, слабый быстро умирает в битве, не выдерживает стремительных походов, где медлительность одного может погубить многих. Остатки аборигенов, посему, в глазах старых воинов поднялись до уровня сопливых юнцов Тара, едва прошедших последнее обучение в лесу. Только туповатых и очень плохо обученных, не таких сильных, как арийские юноши, но всё же самых сильных из того человеческого мусора, что мог предоставить Катхен…
Анталия явилась к вечеру, когда над лесом уже сгустилась тьма ночи, а воины сидели у ярко полыхающего костра и доедали остатки жаркого. Аборигены уже давно спали, у костра были только арийцы. Суб, где-то бродил.
— Уф. — Сказал довольно, сложением немного напоминающий шкаф Ворс, бросая дочиста обглоданную кость в костёр. Потянулся так, что захрустели кости. — Я пошёл спать.
Логан молча смотрел в костёр остановившимся взглядом. Он сейчас был далеко отсюда, в своих мыслях он был с той, которую любил. Впрочем, разрешения Ворсу на сон, от него и не требовалось: это не входило в обязанности короля, решать, когда на отдыхе будет спать воин. Такое разрешение требовалось жалкому рабу, а не воину. Ворс просто сообщил королю, где он будет оставшуюся часть ночи. Ужин был окончен и вслед за Ворсом разбрелись все остальные арийцы. Логан смотрел в костёр и слышал, как они устраиваются на ночлег. Он мог сейчас точно указать, где и на каком расстоянии от него улёгся каждый из членов группы. Мог он сказать и где сейчас находится Суб-Зеро. Но его он не слышал — чувствовал. Как? Он сам не понимал, да и зачем? Чувствует и хорошо. Нет, ну и ладно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
