Судя по картам и графикам, все было в порядке. Пробы воды из разных квадратов этой части Индийского океана, приносимые в специальных капсулах дельфинами, не показывали загрязнения выше допустимых норм.
— Если КОВОС заострит требования, наметится несколько участков, где придется прибегнуть к особым мерам, — сказал в заключение главный координатор института, — а пока у нас все в норме.
— Требования к чистоте вод субантарктической зоны будут повышены в ближайшие годы, — объявил Ив, — это объясняется многими причинами...
— Знаю, — главный координатор выключил настольный проектор, на котором демонстрировал карты и графики. — Мы, биологи, тоже заинтересованы в этом. Но работы прибавится... И вам и нам. Вокруг многих островов снова придется показывать ореолы загрязнения.
— Металлы?
— Не только. Стойкие химические соединения, созданные человеком еще на заре расцвета химии в прошлом веке. Вся биосфера планеты насыщена ими. Их постоянно выдувает ветрами из почвы, они оседают из стратосферы, куда были заброшены взрывами в прошлом веке. Пройдут столетия, прежде чем люди от них окончательно избавятся. Сейчас они, вероятно, уже не представляют особой опасности, но... все зависит от того, какое их содержание считать допустимым. А это покажет лишь опыт последующих поколений.
— Именно поэтому КОВОС и добивается заострения требований, — заметил Ив.
— Конечно, конечно... Но оно повлечет за собой модернизацию очистных сооружений, а следовательно, огромные затраты. Здесь, в Субантарктике, институты и наблюдательные станции с этим не справятся. Придется привлекать технологов.
Ив решил изменить тему:
— Кергелен находится в зоне возможного падения ледяных обломков, если Антарктический эксперимент не удастся. У вас все предусмотрено?
— Конечно. В часы запуска в наземных сооружениях останутся только дежурные. Остальные будут находиться в подземных помещениях. Здесь это просто. Даже в тоннелях нашей подземной электрической дороги можно без труда поместить всех жителей архипелага. Но, надеюсь, риск получить глыбу льда на голову не очень велик?
— Все на это надеются, — усмехнулся Ив.
— Кроме того, глыбы льда, вероятнее всего, просто испарятся в случае обратного падения на Землю.
— Вот этого никто точно не знает. Случаи падения на Землю ледяных ядер комет известны. Они приводили к крупным катастрофам.
— Вы имеете в виду тунгусский феномен начала прошлого века?
— Хотя бы и его.
— Насколько могу припомнить, для него выдвигались и иные объяснения.
— Выдвигались... Но если на Кергелен обрушится рой ледяных глыб, не вышедших на орбиту, тунгусский феномен здесь может повториться.
— Надеюсь, всерьез нам это не угрожает?
— Авторы эксперимента тоже надеются, и тем не менее...
— В нужный момент мы примем необходимые меры.
— Итак, — полушутливо резюмировал Ив, — на сегодняшний день ваш институт не располагает информацией, которая могла бы хоть в какой-то степени заинтересовать КОВОС.
— Рад был бы доставить вам удовольствие, — улыбнулся главный координатор, — но... Всю информацию вы и так регулярно получаете через свою Кергеленскую базу. «Хоть в какой-то степени...» — задумчиво повторил он, глядя поверх головы Ива. — Подождите-ка... Хотя это и не имеет к вам прямого отношения, но, кажется, вашей базе мы сообщили. А может, и не сообщили... Вы что-нибудь слышали о новой, неизвестной до сих пор болезни дельфинов?
— Эпидемия?
— Нет. Всего два случая. Пока два случая. Но оба с летальным исходом.
— И что это такое?
— Мы сами не знаем. Возбудителей или даже причину заболевания установить не удалось.
— В чем же дело?
— Месяца три назад в нашем дельфинарии появился больной дельфин — из необученных. Никто его никогда не тренировал. Но он, конечно, как и большинство современных дельфинов, не раз общался с нашими воспитанниками. Он явно приплыл в дельфинарий за помощью. «Дикари» часто появляются у нас, и в случае необходимости мы им помогаем. К сожалению, этому помочь было уже нельзя. У него начинался паралич, и через несколько дней он погиб. Вскрытие не показало никаких патологических изменений. Ни в одном органе. Дельфин был еще молодой. Гибель без видимых причин?.. Одна из наших биологинь заинтересовалась этим случаем. Она очень долго изучала мозг погибшего животного, наблюдала за дельфинами, которые контактировали с больным. И — ничего... Ни один из наших дельфинов не заболел. Однако ей удалось выяснить, откуда прибыл больной дельфин. Она направила в те места одного из наших, воспитанных в дельфинарии. Он должен был разыскать больных, если они там еще были, и привести к Кергелену в наш дельфинарий. Она хотела продолжать исследования. Кое-кто из наших биологов посмеивался над ее энтузиазмом, но...
— Но... — повторил Ив, почему-то взволнованный этим рассказом.
— Но, — продолжал главный координатор, — неожиданно она получила второго пациента. Им оказался наш дельфин — тот, которого она послала на розыски. Наш никого не привел с собой, видимо, не встретил больных. Однако у него оказались симптомы того же заболевания, от которого погиб первый дельфин. И через несколько дней не стало и его. Снова паралич, и снова никаких видимых причин болезни.
— Кроме его путешествия?
— Да... Но само по себе оно не может рассматриваться как причина. Дельфины, воспитанные в нашем дельфинарии, плавают по всем океанам. Мы уже уточняли в других институтах: с подобными заболеваниями дельфинов наука столкнулась впервые.
— Откуда же приплыл первый дельфин?
— Очень издалека. Какие-то острова в северо-западной части Тихого океана. Впрочем, локализация могла быть только приблизительной. Она базируется на данных, сообщенных одним дельфином другому.
— Как зовут эту женщину, которая занималась заболевшими дельфинами?
— Вера Рокк.
— Я хотел бы поговорить с ней.
— К сожалению, это невозможно. Она в отпуске где-то в северном полушарии и вернется не ранее чем через полгода.
* * *
Ив думал об этом разговоре в течение всего пути с Кергелена в Моусон.
Два случая загадочного заболевания. Возбудитель не найден. И опять северо-западная часть Тихого океана. Вилен распорядился закрыть пляжи Гуама. Конечно, это могло быть случайным совпадением. Надо обязательно поговорить с Виленом из Моусона. Он, вероятно, уже вернулся на Главную Базу. И — с Дари. С Дари Ив попытается связаться сегодня же, как только они прилетят. Снова всплыли в памяти последние месяцы перед отпуском. Ив и Ирма обследовали со своей группой дно у южных побережий Японии. Базировались на самом северном из островов Бонин. Ежедневные погружения. «Прочесывали» на блюдце однообразную илистую равнину дна. Нашли несколько неизвестных судов, почти занесенных песком и илом. Все это был XIX век. Одно судно оказалось интересным по конструкции, его передали подводным археологам. Потом обнаружили тот авианосец, затопленный в последнюю войну. В трюмах оказался запас бомб со всякой мерзостью. Часть бомб была в критическом состоянии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
