Дик окончательно смутился и замолчал, понимая, что в его положении это лучшее решение.
– Всем стоп! – зарычал в эфир Мэрфи, окидывая взглядом взвод, ползком выполняющий обходной маневр. – Время истекло. Незачет! На исходную! Бегом марш!
Он проводил возвращающихся солдат, уже полуживых от непривычных нагрузок, и снова посмотрел на Дика. – Такие же мешки как ты, капрал! – И печально вздохнул: – Рота моих парней с нефтедобывающей базы стоит обоих батальонов этого, вашу мать, чудо-рейда!
Мэрфи рявкнул в эфир, отдавая команду в очередной раз начать маневр, и недовольно посмотрел на Дика:
– Жаль, что у тебя проблемы с ногой, капрал, а так бы хоть научился чему-нибудь! – Капитан кивнул на изо всех сил ползущий взвод и презрительно хмыкнул: – Я не горю желанием сдохнуть от лап лигов только потому, что у меня среди бойцов такое бесполезное существо, как ты.
– Сэр, я обязательно встану в строй, как только смогу наступить на ногу! – воскликнул Дик. – Я счастлив служить под началом такого опытного офицера, как вы, сэр! Я вас не подведу, сэр! Спасибо, что взяли меня к себе, сэр!
– Я?! – Мэрфи удивленно поднял брови. – Тебя? К себе? – Он издал короткий смешок. – Я не мазохист, капрал! Вы что, разве не в курсе приказа командующего рейдом?
– Нет, сэр... – ничего не понимая, ответил Дик. – То есть, да, сэр! Только мне ничего не сказали толком. Просто привезли сюда и велели доложить вам. Я думал, что вы...
– Ты думал, как всегда, неправильно! – отрезал капитан. – Объяснить?
– Да, сэр! – скрывая обиду, гаркнул Дик.
– Ты, кажется, знаешь китайский? – спросил Мэрфи.
– Да, сэр! Говорю свободно на двух диалектах! – отрапортовал Дик.
– Ну, вот тебе и ответ, – пожал плечами капитан, – во всем Альянсе, наверное, ты один такой, единственный и неповторимый.
– Сэр, прошу прощения, сэр! – Дик вновь попытался выпрямиться, и вновь ногу пронзило болью. – Я ничего не понимаю, сэр! – От острой вспышки боли он чуть было не упал, вовремя навалившись на винтовку.
– Капрал, ты включен в состав экспедиции за «Наследием» в должности переводчика, – терпеливо вздохнул Мэрфи, – ты же писал рапорт на сайте добровольцев? Я назначен на должность командира группы охраны. Хотя я ничего не писал. Поэтому теперь ты под моим командованием, и я отвечаю за тебя головой перед штабом Альянса. – Он иронично покачал головой. – Хотя я не понимаю, с кем они собрались разговаривать там, в Китае. Если с лигами, то этот язык я знаю лучше тебя. – Капитан хлопнул затянутой в перчатку скафандра ладонью по висящей на груди штурмовой винтовке.
– Я полечу за «Наследием»! – Дик, не веря своим ушам, задохнулся от восторга, на мгновение забыв, что находится на армейской службе.
– Только не начинай прыгать от счастья прямо сейчас, капрал! – попросил Мэрфи. – А то, боюсь, парни тебя неправильно поймут. Им тут долго ползать, солнце еще высоко... Иди, располагайся на новом месте, и поблагодари Шаро Предрекшую, тебе снова повезло. Не придется сдохнуть в Тусоне, как другим, менее везучим гражданам.
– Сэр, при чем тут везение? – не сдержался Дик. – Всему рейду сделали прививку антидота, нам ничего не угрожает! Необязательно было отзывать меня с раскопок прямо сейчас, там ведь каждый человек на счету!
Капитан внимательно посмотрел на Дика и философски произнес:
– Какая неумная молодежь пошла. В особенности ты, капрал. Хотя, может, в этом все дело? – риторически вопросил он. – Дуракам везет... – Мэрфи окинул Дика насмешливым взглядом и торжественно заявил: – Капрал Картрайт, от имени командования и от себя лично поздравляю вас! До этого момента вы были героем-спасителем пары сотен человек, а теперь вы даже не супергерой, вы, как минимум, эпический герой, которому предстоит спасти мир! – Он закончил фразу и тут же зарычал: – А теперь ты свободен, капрал, отправляйся в расположение роты и не мешай мне работать! Пошел вон!
Дик поспешил убраться от капитана подальше подобру-поздорову, совершенно не желая выяснять, правду ли говорят всевозможные байки, рассказывающие о злобе и кровожадности инвазивных. Опираясь на оружие, он постарался двигаться как можно быстрее, удаляясь от импровизированной тренировочной площадки. А в ближнем эфире уже злобно гремел жуткими интонациями голос Мэрфи:
– Всем стоп! Незачет! На исходную бегом марш!!!
На четвертый день с ногой стало лучше, и Дик уже ходил, не опираясь на винтовку. Однако сильная хромота делала его непригодным для сколь-нибудь серьезного несения службы, и он большей частью занимался канцелярскими делами. Площадка в центре лагеря первого батальона, предназначенная для формирования обратного каравана, все сильнее заполнялась груженым транспортом. Ежедневно, к заходу солнца, из города приходили новые грузовики с артефактами. Дика временно определили в хозяйственный отдел штаба батальона, где сводились учетные ведомости по результатам раскопок.
Хотя город сильно выгорел за два с половиной века, надежды ученых оправдались полностью, раскопки дали ошеломляющие результаты. В ведомостях числились авиационные турбины, запчасти для техники, различные приборы, ящики с боеприпасами, до которых не добрались пожары, оружие и масса других наименований, значения которых Дик даже не знал. С авиабазы даже прикатили несколько боевых вертолетов и БМП, поставив их на трейлеры. Они были частично тронуты огнем, но специалисты рассчитывали реанимировать их по прибытии в «Гувер». Отдельный грузовик заполняли найденными медикаментами, которые собрали, планируя извлечь хотя бы какую-то пользу от давно потерявших сроки годности препаратов. Учетчики работали всю ночь, заканчивая с рассветом, и весь день Дик отсыпался, готовясь к следующей вечерней доставке.
На седьмые сутки груз из Тусона не пришел. Зато пришла шифрограмма командующего рейдом, и рота капитана Мэрфи в срочном порядке убыла в город. Вместе с ними ушли оба грузовика со сжиженным кислородом. На следующий день пришла еще одна шифрограмма, и в город убыла вторая рота. К вечеру первая рота вернулась без машин с кислородом, привезя с собой целый караван загруженного артефактами транспорта, и приказ третьей роте готовиться сменить вторую. Капитан Мэрфи, и без того не отличавшийся добротой, был настолько зол и мрачен, что все без исключения в лагере старались держаться от него подальше. Голодные и усталые солдаты, вернувшиеся из Тусона, отнекивались, не желая отвечать на вопросы, и о том, что же произошло, удалось узнать только на следующий день, когда вернулась вторая рота.
По версии медиков, широко распространенная в городе песчанка под воздействием тусонской бактерии получила неизвестную ранее мутацию. Если попавшее в воздушные фильтры скафандра насекомое погибает, теряя свою целостность, то внутрь скафандра попадает опасный токсин, содержащийся во внутренностях песчанки. И человек оказывается под угрозой неизвестного биологического заражения, вызывающего острое расстройство психики. Проблема в том, что если облако песчанки можно выжечь огнеметами, то отдельные особи практически незаметны, и отследить их невозможно. В составе каждой археологической партии и группах охраны из второго батальона уже имеется по нескольку подвергшихся заражению людей. Их преследуют галлюцинации, в результате чего они ведут себя крайне агрессивно. Чтобы защитить других людей, солдатам пришлось несколько раз применять оружие на поражение. К счастью, эта болезнь оказалась не столь безжалостной, как тусонская бактерия. Многие люди оказались к ней невосприимчивы, но в целях предосторожности все работы теперь ведутся в режиме полной герметизации, на автономном кислородном питании.
На всякий случай Дика направили к медикам на сдачу крови. Те полдня мурыжили его различными медицинскими тестами, после чего заявили, что к болезни у него иммунитет, и отпустили восвояси.
Ночью он проснулся от грохота выстрелов и спросонья решил, что снова находится в атакованном лигами «Паркере». Он торопливо надел снаряжение, схватил винтовку и, спрятавшись за дверным косяком, пинком распахнул входную дверь. Дик, вспоминая действия Мэрфи, присел на корточки и выпрыгнул наружу, стремясь пройти дверной проем как можно быстрее и при этом не быть легкой мишенью. Он упал на землю, тут же откатился в сторону, укрываясь за колесами стоящих рядом грузовиков, и изготовился к бою. Однако вокруг ничего не происходило. Лагерь спокойно спал, никто не бил тревогу и не бежал отражать нападение. До Дика начало доходить, что он принял ночной кошмар за реальность, и он вылез из-под машины. Надо же было так облажаться, с досадой думал он, зло отряхивая песок со скафандра. Если кто-то заметил это нелепое представление, то уже завтра над ним будет смеяться весь лагерь. Хорошо еще, что в эту ночь все его товарищи по дому-палатке находились в карауле и внутри он был один.
