в том, что полицейские заранее уверены, что нападение повторится. Итак, у нас остается четыре дня на подготовку. Так что…
– Джон! – Мэг повысила голос. – А сейчас выслушай меня. Без сомнения, твой план хорош, но продумал ли ты все детали? А что, если вдруг пойдет дождь? Ведь Фила ни за что не заставишь поехать в Джейсон Глен, когда идет дождь.
Это замечание заставило Энсона задуматься.
– Ты права. Остается надеяться, что такого не произойдет. Но если дождь все же пойдет, придется проделать эту операцию здесь. Тогда ты сообщишь полиции, будто тебе показалось, что кто-то ходит вокруг дома, тем более что ваш дом стоит на отшибе. Барлоу вышел проверить, и через некоторое время ты услышала выстрел, а в следующее мгновение этот насильник ворвался в дом и набросился на тебя. Лучше все это проделать в Джейсон Глен, но, если этого не случится, выбора нет.
– Но вдруг до пятницы маньяка арестуют, а мы даже подозревать об этом не будем? – задала еще один коварный вопрос Мэг.
Энсон с уважением посмотрел на нее, потом кивнул.
– Котелок у тебя варит. Я как-то не подумал о такой возможности, а ведь это очень важно. Ладно, будем считать, что это лишь наброски плана, а детали я разработаю в оставшееся время. После нападения ты должна как минимум два-три дня молчать, ссылаясь на шоковое состояние. А уж я к тому времени буду точно знать, арестован этот маньяк или нет. Так как ты – жена моего клиента, то не будет ничего предосудительного в том, что я пришлю тебе цветы. Если маньяк будет арестован, я пришлю тебе гвоздики, а если он на свободе, это будут розы. Пока не получишь цветы, ты не должна раскрывать рта.
– Но вдруг его все же поймают?
– Это осложнит ситуацию, но мы придумаем описание какого-нибудь другого человека. Нередко после публикаций подобного рода какой-нибудь извращенец пытается проделать то же самое. Разумеется, если мы используем описание первого маньяка, то будем в гораздо более выгодном положении.
Энсон видел, что Мэг что-то беспокоит. В упор глядя на нее, он поинтересовался, что именно.
– Я не совсем понимаю, по какой причине я смогу молчать два-три дня. Как это понимать?
Энсон взял газету и подал ее Мэг.
– За ней гнались через лес, бросили на землю, зверски избили и, когда она потеряла сознание, изнасиловали с особой жестокостью. Она едва не умерла! Прочти… сама убедишься. Именно это произойдет и с тобой! Симуляцией здесь не отделаешься, Мэг, заруби это на носу! Мэддокс обязательно затребует результаты медицинского освидетельствования. В наших же интересах, чтобы у него не осталось никаких сомнений на этот счет. Решай сама, готова ты пойти на это или сворачиваем дело.
Мэг подошла к окну. Она отодвинула штору и посмотрела во тьму ночи. Страх постепенно овладевал ею. Она в который уже раз подумала о Хогане. «Деньги мне нужны к концу месяца… иначе ты меня больше не увидишь!» Одна мысль о том, что она никогда больше не окажется в его объятиях, никогда не услышит, как он ругает ее, занимаясь любовью, придала ей решимости.
Она опустила штору, повернулась и вымученно улыбнулась:
– Конечно, Джон… все будет так, как ты сказал… делай со мной все, что нужно… Я выдержу все!
Облегченно вздохнув, Энсон откинулся на подушку.
– Прекрасно, – сказал он. – Итак, я буду здесь в четверг. К этому времени я разработаю все детали плана. А в пятницу воплотим его в жизнь. Ты сможешь уговорить мужа сводить тебя в ресторан и потом отвезти в Джейсон Глен?
– Можешь не сомневаться. – От улыбки Мэг по спине Энсона побежали мурашки. – Еще как смогу!
Энсон взял ее за руку.
– Иди ко мне. Подумать только, через пять дней у нас будет пятьдесят грандов! Поверить не могу! Пятьдесят грандов!
Неохотно Мэг подошла к кровати и позволила Энсону уложить себя рядом с ним.
Джуд Джонс, толстый, обрюзгший ночной охранник здания, в котором размещался страховой офис, вышел враскачку из своей крошечной конуры, как только увидел Энсона.
– Добрый вечер, мистер Энсон, – бодро сказал он. – Будете работать допоздна?
– Думаю, да. – Энсон остановился. – Но можете не беспокоиться из-за меня. Сейчас я пойду поужинаю и вернусь часикам к одиннадцати. Так что, если увидите свет в моем офисе, не думайте, что ко мне проник вор.
Круглое лицо Джонса расплылось в подобострастной улыбке.
– За эти годы я прекрасно изучил ваши привычки, мистер Энсон. Не буду вас беспокоить. Думаю, вы будете очень заняты.
Энсон поддерживал с Джонсом дружеские отношения по принципу: ты мне – я тебе. Бывали времена, когда Энсон приводил девушек прямо в офис, так как не мог позволить себе снять номер в отеле. Когда в офисе Энсона свет горел далеко за полночь, Джонс делал вид, что не замечает этого. Каждое Рождество Энсон выкраивал некоторую сумму и делал Джуду щедрый подарок. Джонс много знал о девушках Энсона и завидовал успеху, которым он пользовался у женщин.
– Занят? Еще бы! Чего ради я торчал бы здесь так поздно, – сказал Энсон. – И вот еще что, Джуд… – Он вытащил бумажник и извлек пятидолларовую купюру. – Мне не нравится рубашка, которая сейчас на вас… купите себе другую. – Его улыбка подсказала Джонсу, что это просто шутка, но пятидолларовая купюра отнюдь не была шуткой.
– Разумеется, куплю, мистер Энсон. Спасибо. – Толстые пальцы Джонса сомкнулись на купюре. – Провернули неплохое дельце? – поинтересовался он.
– Выиграл на бегах пятьдесят к одному, – солгал Энсон и, кивнув, вышел из здания.
Было половина девятого. Он пешком добрался до ресторана «Луиджи». За ужином он еще раз прокрутил в голове свой план. Теперь он был убежден в его эффективности. Мэг вне подозрений. Следовало побеспокоиться, чтобы и у него было железное алиби.
Плотно поужинав, Энсон вернулся к себе в офис.
Он знал обычный распорядок работы Джонса. Около десяти вечера тот начинал обход здания. Он поднимался в лифте на все этажи, проходил по коридорам и в одиннадцать тридцать возвращался к себе. В час пятнадцать процедура повторялась.
Энсон уселся за свой стол, включил магнитофон, поставил новую бобину с пленкой и поместил микрофон поближе к пишущей машинке. Затем вложил в каретку лист бумаги, включил магнитофон на запись и принялся отстукивать на машинке всякую белиберду. Этим он занимался в течение часа.
В начале одиннадцатого Энсон услышал шум поднимающегося лифта, после чего Джонс тяжелой поступью проследовал мимо его двери. Энсон не прекращал печатать. Услышав, что лифт поднялся на следующий этаж, Энсон прекратил печатать, выключил магнитофон,
