же устремился к синему небу.
— Я сделал что-то неправильно?
— Нет, ты сделал всё хорошо. Мои поздравления, — безэмоционально ответила девушка. Сейчас внутри её пустота. Даже мысли не могут образовать хоть какую-то цепочку на счёт того, что произошло только что. А с эмоций борются гнев и отчаяние.
— Тогда в чём дело? — вице-адмирал вообще не понимает, что не так.
— Скажи честно, ты меня отпустишь?
— Да, я же обещал. Я уже несказанно благодарен тебе за проделанную работу, а ты говорила, что это только начало.
— Можно вопрос? — вздохнула девушка.
— Да, конечно.
— Что бы ты сделал, когда всё, ради чего жил, во мгновение разбилось на мелкие кусочки и исчезло? А сам оказался по совсем другую сторону баррикад, а тот, кому ты верил, пожелал тебе смерти как какому-то животному. — сразу становится ясно, что разговор с Азарисом прошёл не самым лучшим образом.
— Я бы разгневался, наверное, — растерянно ответил Давиан, даже не обдумывая свои слова. — А потом плюнул бы в лицо тому, кто меня предал, и попытался бы жить далее, не изменяя своим принципам.
— Не изменяя своим принципам? — задумалась Кира. Голос собеседника был искренним и это просто невозможно подделать. Эту растерянность, непонимание и уверенность в последних словах.
— Что произошло?
— Я узрела, какими жалкими нас видит бог. Я думала, что важна для него, как и какая-либо другая жрица, но оказалось, все мы лишь сломанные куклы, на которых ему плевать. И теперь я не знаю, что делать далее. В Иерихон больше не вернуться: я для них враг теперь, — печально признала иерихонка.
— Если не вернуться, то оставайся? Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебе было хорошо жить. Это будет благодарностью, за то, что ты уже сделала. Честно говоря, больше не знаю, что предложить.
— Я… — неуверенно ответила жрица. — Мне нужно подумать. Наверное…
Спустя ещё какое-то время псионики вернулись к корвету и улетели. Пред Кирой стал тяжёлый вопрос: как быть далее? После услышанного вернуться в Иерихон кажется чем-то невозможным, хотя ранее не казалось таким. Даже если её примут обратно, во что просто не верится, как прежде уже не будет. Девушка услышала то, что не должна была и её вера окончательно рухнула. Давиан с остальными к ней нормально относился, пусть и без всяких почестей, как в Иерихоне, что уже было чем-то невозможным, как думала жрица до того, как попала в плен.
Взвесив все "за" и "против", Кира всё же решилась остаться. Ей идти попросту некуда, а здесь хоть есть один человек, который уж точно не желает зла. Могла ли это быть подстава? Нет, конечно же. Вице-адмирал никак не мог поговорить с Азарисом и, тем более, убедить того в чём-то. А Улькир? Он, судя из сказаний избранников, единственный, кто пошёл в стороне от других богов и тоже не верится, что тот мог что-то изменить.
Жрица решила помогать и далее Давиану. Но теперь всё изменилось: мечты вернуться домой больше нет. Девушка начала контактировать с другими людьми, пытаясь выстроить дружеские отношения, что довольно таки тепло восприняли, вопреки ожиданиям. Ведь иерихонка делала то, что и так хорошо умеет: помогала людям. А далее это было лишь вопросом времени, когда все перестанут видеть в ней потенциальную угрозу.
Но, пожалуй, самый болезненный этап наступил когда флот Давиана снова перебросили на фронт с Иерихоном. Тем не менее, Кира, не смотря на желание всё бросить, нашла для себя выход. Она начала пытаться предотвращать ненужные жертвы, ведь войну просто так не остановить, но можно сделать её не такой ужасной. За этим делом её и обнаружил Иерихон. Сама мысль о том, что жрица выбросила свою форму и работает заодно с врагом, возмутительна, и ответ не заставил себя долго ждать.
Глава 50: Спасение
"Наземные силы Иерихона действительно более хорошо экипированы, нежели у других сторон. Основная масса армии, конечно, представляет собой обычных стрелков, как и у остальных. Но дело в том, что они имеют пластинчатые доспехи и различные приборы наблюдения, в то время как у противников это признак не рядовых подразделений. Ввиду своей меньшей численности Иерихон делает ставку на точные удары по ключевым местам противника, вынуждая того отступить, хотя тактика может отличаться, в зависимости от ситуации. Неизменно лишь то, что вместе с рядовыми силами часто работают элитные подразделения, на чьи плечи возлагается ключевая роль".
Первые несколько часов Ада бежала по лесу, не останавливаясь. Но силы быстро кончились и она упала на землю. И так пролежала несколько минут, перевернувшись на спину. Звуки выстрелов уже исчезли, но кажется, что всё совсем близко. Вдали виднеются оранжевые огоньки. Нужно идти. Да, нужно идти далее, пусть глаза уже сами закрываются.
Избранница поднялась и пошла, но бежать уже нет сил. Медленно, от дерева к дереву, пока не услышала чьи-то голоса. И они говорят на иерихонском. Но на всякий случай девушка пошла осторожно, пытаясь не шуметь излишне. Только вот это, не смотря на всё обучение, получилось не очень. К крушению на корвете ничто не может подготовить. Её услышали и приказали выйти, иначе откроют огонь на поражение. По крайней мере, язык иерихонский и это могут быть союзники.
Ада медленно, с поднятыми руками, вышла к огню. Это, на границе леса, горит разбитая техника, которая ехала колонной, но её, судя по количеству небольших воронок, накрыло РСЗО, а с выжившими начались бои. Это техника ОФЧ, судя по камуфляжу, а в моделях девушка сама не разбирается. Да и возле неё много трупов "синих".
— Не надо стрелять, — спокойно сказала избранница, показавшись из леса. Группа из пяти солдат сразу увидела белую форму, которую нельзя с чем-либо спутать.
— Прошу простить меня, — заговорил, судя по всему, лидер отряда, — я не знал, кто вы, — все тут же убрали оружие.
— Нет, ничего страшного, — девушка подошла ближе. — Где мы?
— Мы в двух километрах от военной базы Браво-четыре-два-семь дробь один.
— Здесь безопасно?
— Мы отбросили противника на несколько километров назад. Я бы сказал, что здесь настолько безопасно, насколько позволяет нахождение на линии фронта, — рассудил мужчина. — Но позвольте поинтересоваться,
