– Свидетели чего, Велла? – спросила Сенедра у черноволосой красавицы.
– Ярблек намерен меня продать.
– Велла! – Сенедра задохнулась от ярости. – Это отвратительно!
В ответ Велла дружески посоветовала королеве «начхать» на условности, употребив несколько более крепкое словцо. Потом танцовщица огляделась.
– Ну что, все ли в сборе?
– Да, все, – отвечал сбитый с толку Бельгарат.
– Вот и прекрасно.
Она гибко соскользнула с седла и по-турецки уселась на траву.
– Тогда перейдем к делу. Ты, Бельдин – или Фельдегаст, или как там тебя, – некоторое время назад, в Маллорее, сказал, что хочешь меня купить. Ты говорил серьезно?
Бельдин моргнул.
– Н-ну... вроде того, – пробормотал он.
– Да или нет, Бельдин? – прищурилась Велла.
– Ну... оно конечно... да. Ты девка собой видная, а бранишься – заслушаться можно...
– Хорошо. Что ты даешь за меня?
Бельдин закашлялся и покраснел до ушей.
– Не тяни кота за хвост, Бельдин! Мы не можем ковыряться до вечера. Предложи Ярблеку свою цену.
– Ты в своем уме? – воскликнул потрясенный Ярблек.
– Никогда в жизни не была серьезней. Итак, сколько ты готов выложить за меня, Бельдин?
– Велла, – забормотал Ярблек, – это какое-то недоразумение!
– Заткнись, Ярблек! Ну что, Бельдин? Сколько?
– Все, чем я владею! – ответил горбун, завороженно глядя на плясунью.
– Это чересчур туманно. Я хочу знать, сколько именно. Без этого нельзя торговаться.
Бельдин поскреб спутанную бороду.
– Бельгарат, ты еще не посеял бриллиант, который нашел в Марадоре перед нашествием толнедрийцев?
– Думаю, нет. Он валяется где-то у меня в башне...
– Но там его за всю жизнь не отыскать!
– Он на полке в шкафу, что у южной стены, – уточнила Поледра, – прямо позади изъеденных крысами Даринских рукописей.
– Правда? – искренне изумился Бельгарат. – А ты откуда знаешь?
– Помнишь, как Цирадис назвала меня в Реоне?
– Свидетельницей, а что?
– Надеюсь, это вразумительный ответ на твой вопрос.
– Послушай, одолжи-ка мне камушек, – попросил брата Бельдин. – Впрочем, чего уж там – просто отдай, а? Очень сомневаюсь, что когда-либо смогу с тобой рассчитаться.
– О чем речь, Бельдин! Мне этот булыжник все равно ни к чему.
– Он мне нужен сию секунду!
– Сейчас.
Бельдин сосредоточился, вытянув вперед руку ладонью вверх. И вот на его темной ладони засиял камень, который можно было бы принять за кусок прозрачного льда, если бы не нежный розовый оттенок. Размерами он превосходил крупное яблоко.
– О зубы Торака с когтями вместе! – заикаясь, пробормотал Ярблек.
– Эй вы, двое! Как вам эта безделица? Хороша ли цена за эту хитрую девку? – заговорил Бельдин на жаргоне шута Фельдегаста.
– Да он стоит в сто, нет, в тысячу раз дороже любой бабы! – восхищенно пробормотал Ярблек. – Ни за одну невольницу никогда не предлагали еще такой цены!
– Значит, это то, что надо! – торжествующе подытожила Велла. – Ярблек, когда вернешься в Гар-ог-Надрак, разнеси весть об этом торге по всему свету! Я хочу, чтобы все бабы королевства глаза выплакали от зависти!
– Ты жестокая девочка, Велла! – хмыкнул Ярблек.
– Это вопрос чести. – Танцовщица встряхнула иссиня-черными кудрями. – Ну, а теперь дело за малым. Ярблек, где мои бумаги?
– Да вот они.
– Тогда пусть мой новый хозяин поставит свою подпись.
– Но сперва мы должны поделить барыши, Велла. – Ярблек скорбно оглядел великолепный бриллиант. – Какая жалость, что придется распиливать эдакую красоту!
– Оставь его себе, – равнодушно сказала Велла. – Мне он без надобности.
– Ты... ты уверена?
– Он твой. Давай бумаги, Ярблек!
– Ты вообще соображаешь, что делаешь, Велла? – упрямился Ярблек.
– За всю жизнь еще ни в чем не была настолько уверена, а что?
– Но ведь он так безобразен – прости, конечно, Бельдин, но это сущая правда. Велла, скажи, почему ты выбрала именно его?
– Из-за сущего пустяка.
– Какого пустяка?
– Он умеет летать, – благоговейно произнесла плясунья.
Ярблек лишь покачал головой, извлек на свет бумаги и быстро переписал их на имя Бельдина.
– На кой сдались мне эти бумажонки? – изумился Бельдин.
Гарион уже не впервые отметил, что, когда горбун пытается скрыть свои чувства, он прибегает к этому грубоватому жаргону. А чувства Бельдина сейчас обуревали такие, что он сам их испугался...
– Спрячь их или выбрось, – пожала плечиками Велла. – Мне они также без надобности.
– Вот и ладненько, дорогуша.
Горбун смял бумаги и положил шарик на ладонь. Белый комочек тотчас же вспыхнул ярким пламенем и сгорел дотла.
– Так-то оно способнее будет. – Бельдин сдунул с ладони пепел. – Ну что, дело сделано?
– Не совсем, – ответила Велла. Она наклонилась и вытащила из-за голенищ два острых кинжала. Потом еще два – из-за пояса.
– Вот, – протянула она их своему новому хозяину. – Они мне больше не нужны.
Взгляд ее был непривычно нежен и кроток.
– О-о-о... – Глаза Польгары наполнились слезами.
– Что это значит, Пол? – взволновался Дарник.
– Это самая великая жертва, на какую только способна надракийская женщина. – Польгара промокнула глаза уголком фартука. – Только что она всецело покорилась Бельдину. Как это прекрасно!
– А на что мне эти ножички? – ласково улыбнулся Бельдин.
Он подбросил кинжалы в воздух один за другим, и они пропали, обратившись в дым.
– До свиданьица, Бельгарат, – сказал Бельдин старому волшебнику. – Пошалили мы с тобой на славу, правда?
– Славное было времечко... – У Бельгарата в глазах стояли слезы.
– Похоже, Дарник, – обратился горбун к кузнецу, – ты здесь меня заменишь.
– Ты говоришь сейчас так, будто собираешься умереть, – удивился Дарник.
– Еще чего, Дарник! Вовсе не собираюсь умирать. Просто... сменю образ жизни. Попрощайтесь за меня с близняшками. Все им растолкуйте. А ты, Ярблек, упивайся богатством, но не забудь, я все-таки остался в выигрыше! Гарион, смотри, чтобы в мире дела шли на лад!
– Ну, об этом позаботится Эрионд.
– Это я знаю, но приглядывай за ним! Не позволь ему влипнуть в новую историю!
Сенедре Бельдин ничего не сказал – он просто облапил королеву и звонко чмокнул в щечку. Поцеловал он и Поледру. Она с любовью обняла его в ответ – янтарные глаза ее лучились.
– Пока, старая корова. – Он фамильярно шлепнул Польгару по мягкому месту. Потом выразительно поглядел на ее талию и добавил: – Говорил же я тебе, что растолстеешь, ежели будешь лопать столько конфет!
Она поцеловала его со слезами на глазах.
– Ну, а теперича, ласковая моя, – обратился он к Велле, – пойдем-ка прогуляемся. Нам надо кое-что обсудить, прежде чем мы всем сделаем ручкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
