обедал. И таких людей надо было найти среди бойцов и командиров, в короткий срок обучить их методам партийно-политического руководства.
Гитлер еще до «великого похода» на Восток издал директиву: «политических руководителей не считать военнопленными, их уничтожать на месте». Он боялся их пуще самого грозного оружия.
…Под Ворошиловградом на высоком кургане — одиннадцатиметровая фигура атакующего воина. Рука вскинута вверх. Он зовет за собой и уверен, что бойцы последуют за ним. На граните надпись: «В честь героического подвига политработников Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». Вот таким навеки остался в памяти советского народа политрук. Таких политработников неутомимо воспитывала партия и по ее поручению начальник Главпура А. С. Щербаков…
Кабинет Александра Сергеевича в то время находился во 2-м Доме Советов по Садовой улице. Отсюда он вскоре перебрался на улицу Кирова, 51, поближе к Ставке и Генеральному штабу. Но помещение здесь было мало приспособлено для работы, и он окончательно обосновался в здании МГК ВКП(б).
Кабинет в МГК был просторный, обставленный строго, без каких-либо излишеств. Слева у окна стоял двухтумбовый, покрытый зеленым сукном рабочий стол с небольшим приставным столиком, по обеим сторонам которого располагались полумягкие стулья с высокими спинками.
На противоположной стороне от постоянного рабочего места — длинный полированный стол для совещаний, вокруг него — такие же полумягкие кресла с высокими спинками. На стенах — портреты Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. За спиной Александра Сергеевича висела большая географическая карта Европы и Ближнего Востока, изготовленная, если судить по тщательности, в Генштабе.
На рабочем столе Щербакова никогда не было никаких бумаг или книг — только аппарат для связи с Кремлем, телефонный справочник и простой письменный прибор с деревянным стаканчиком для ручек и карандашей (кстати сказать, резолюции на документах он всегда писал красным или синим карандашом). Справочная библиотека (сочинения Маркса, Энгельса, Ленина, материалы по истории партии, общественно-политические журналы) помещалась в кабинете его помощника Александра Николаевича Крапивина.
Прежде всего Александр Сергеевич заинтересовался структурой Главпура и его основными руководящими работниками: начальниками управлений и отделов. Подробнее ему хотелось получить информацию о начальниках управления пропаганды, организационно-инструкторского отдела и отдела по работе среди войск противника.
Ему были хорошо известны такие члены военных советов, как А. А. Жданов, Н. А. Булганин, А. А. Кузнецов, Т. Ф. Штыков, начальники политуправлений К. Ф. Калашников и В. Е. Макаров, другие кадровые политработники: С. Ф. Галаджев, И. М. Гришаев, А. С. Желтов, Д. С. Леонов, А. II. Пигурнов, И. З. Сусайков.
Тщательно знакомился А. С. Щербаков с руководящим политсоставом на уровне армий, корпусов и дивизий. Его интересовали политическая и военная подготовка, опыт руководящей партийно-политической работы. Но особенно он хотел разобраться в том, как члены военных советов, комиссары связаны с массами бойцов и командиров, каковы их роль в организации политической работы и личное в ней участие, как близко стоят члены военных советов к политорганам и партийным организациям, помогают им в работе. Но не только служебная деятельность руководящих политработников была в поле зрения А. С. Щербакова. Он с первого дня пребывания на посту начпура заботился, например, об их семьях, где они находятся, имеют ли они связь с ними и т. д.
Александр Сергеевич подробно рассмотрел укомплектованность политработниками действующей армии. В связи с этим поинтересовался порядком их назначения.
Здесь была такая принципиальная схема: члены военных советов фронтов и армий, начальники политуправлений фронтов назначались решением Государственного Комитета Обороны по представлению Главпура; начальники политотделов армий, корпусов, дивизий, бригад, спецвойск, политорганов центрального аппарата, начальники отделов политуправлений фронтов, редакторы фронтовых и армейских газет — приказами начальника Главного политического управления Красной Армии. Остальные политработники назначались военными советами фронтов и армий.
Рассматривая вопросы новых формирований, А. С. Щербаков обратил при этом особое внимание на соблюдение принципа укомплектования вновь создаваемых частей, при котором к командиру без боевого опыта назначался политработник-фронтовик пли, соответственно, наоборот. Затем детально изучил важный по тому времени вопрос о подготовке кадров политсостава. 74 учебных заведения плюс фронтовые курсы и курсы при школах родов войск в 1942 году выпустили 95 тысяч политработников. Александр Сергеевич много времени уделял резерву политсостава. С помощью ЦК ВКП(б) к тому времени резерв политработников на каждом фронте составлял 150–200, а в армиях — 20–30 человек. При Главном политуправлении к началу июня 1942 года было 900 политработников разных категорий. ЦК ВКП(б) перераспределил партийные силы. В армию пришли 500 секретарей ЦК компартий союзных республик, краевых, областных комитетов, горкомов и райкомов, 270 ответственных работников аппарата ЦК партии. С Ленинских курсов, из Высшей школы партийных организаторов и Высшей партийной школы в распоряжение Главпура прибыли 2500 квалифицированных партийных работников.
При всей внушительности этих цифр этого было недостаточно. В особенности нехватка ощущалась в 1942 году на южных фронтах. Потери среди политработников были немалые. Чтобы возместить выбывавших из строя, укомплектовать новые формирования и иметь необходимый резерв, нужно было готовить политработников значительно больше, чем готовилось.
Александр Сергеевич не откладывал решение трудных вопросов, он всегда оперативно, взвесив, опосредствовав все обстоятельства, смело принимал нужные решения. И в данном случае незамедлительно были расширены учебные заведения и курсы. Под его контролем и с помощью ЦК ВКП(б) в первой половине 1943 года уже было выпущено политработников в полтора раза больше, чем в 1942 году. В резерве при политотделах армий теперь было по 40–50, при политуправлениях фронтов — по 300–400, а при Главном политуправлении — до 2 тысяч политработников разных категорий. Пополнение подбиралось из членов партии, проявивших себя в боях с фашистами, имевших высшее, незаконченное высшее и среднее образование. Александр Сергеевич по этому поводу заметил:
— Да, за короткое время партия сумела ликвидировать неграмотность и дать большой массе молодежи среднее и высшее образование. Как это помогает нам. Что бы делали, имея неграмотных или малограмотных. Это большая заслуга партии.
Александр Сергеевич Щербаков разобрался и изучил работу организационно-партийного отдела и управления пропаганды. В первых числах июля 1942 года он решил провести Всеармейское совещание членов военных советов и начальников политуправлений фронтов и тщательно готовился к нему. С этого всеармейского мероприятия, какого не было с начала войны, он хотел начать решительную перестройку партийно-политической работы в действующей армии.
Развязанная фашистской Германией война, ставшая для советского народа труднейшим испытанием, когда решался вопрос — быть или не быть нашему государству, на многое заставила взглянуть другими глазами. Надо было многое переосмыслить, перестроиться, как говорится, на
