территорий из совместных завоеваний союзников в Германии - неофициальные обсуждения указывали на Саксонию, чей король все еще был на стороне Наполеона, как на наиболее вероятную жертву.
Шарнхорст был отправлен в штаб-квартиру царя Александра, чтобы начать обсуждение совместного плана войны. Официальное объявление о разрыве с Францией последовало 17 марта, а 25 марта русское и прусское командования выпустили совместную Прокламацию Калиша, в которой русский царь и прусский король пытались использовать национальный энтузиазм, обещая поддержку объединенной Германии. Под председательством Штейна был создан комитет для набора войск со всех немецких территорий и разработки плана будущего политического устройства южной и западной Германии. Теперь прусское правительство предпринимало энергичные усилия, чтобы вернуть себе позиции, утерянные силами восстания. 17 марта король выступил со знаменитым обращением "К моему народу", в котором оправдывал осторожную политику правительства и призывал свой народ подниматься, провинция за провинцией, против французов. Составленное Теодором Готфридом Гиппелем, уроженцем Кенигсберга, который в 1811 году поступил на службу в канцелярию под началом Харденберга, "К моему народу" представляло собой осторожный средний путь между мятежной риторикой патриотов-радикалов и иерархическим порядком традиционного абсолютизма. Сравнение проводилось с консервативными восстаниями в Вандее (1793), Испании (1808) и Тироле (1808), но, конечно, не с революционным французским массовым выступлением 1793 года, и делалась попытка встроить текущие события в традицию династического лидерства Гогенцоллернов.38 Эдикт от 21 апреля 1813 года о создании ландштурма (домашней армии) стал, пожалуй, самым радикальным официальным заявлением этих недель - в нем говорилось, что офицеры домашней армии должны избираться, хотя право на получение офицерского звания было ограничено определенными социальными и профессиональными группами.39
К началу марта Бреслау стал центром операций не только для командования прусской и русской армий, но и для растущего волонтерского движения . Пока Фридрих Вильгельм III, Шарнхорст, Гнейзенау и Блюхер встречались со своими русскими коллегами в королевском дворце, чтобы скоординировать предстоящую кампанию, толпы добровольцев сходились к отелю "Шептер", расположенному всего в нескольких минутах ходьбы, чтобы записаться на службу под началом майора Людвига Адольфа Вильгельма фон Лютцова. Лютцов был прусским офицером из Берлина, служившим в гусарском полку Шилля, и в 1813 году король разрешил ему основать свободный корпус добровольных стрелков. Стрелки Лютцова, также известные как "Черная группа" за их мрачную форму свободного покроя, в конечном итоге насчитывали 3 000 человек. Среди тех, кто принимал самое активное участие в наборе добровольцев, был Фридрих Людвиг Ян, который прибыл в Бреслау со стайкой жаждущих гимназистов и уже был чем-то вроде культовой фигуры. "Они глазели на него, как на мессию", - заметил молодой солдат регулярной армии, очевидно, со смешанными чувствами.40 Молодой дворянин Леопольд фон Герлах, приехавший в Бреслау в конце февраля, был поражен энергией и оживлением в городе. В театре вечером, писал Герлах, канцлера Харденберга все еще можно было увидеть любезно беседующим с французским послом, чтобы сохранить видимость. Но улицы были охвачены подготовкой к войне. Солдат можно было увидеть тренирующимися на валах, на кольцевой дороге и перед городскими воротами; переулки были переполнены покупаемыми и продаваемыми лошадьми, улицы были запружены евреями, продающими мушкеты, пистолеты и сабли; "практически все, от портных, мечников, сапожников до изготовителей упряжи, шляпников и шорников, работают на войну".41
Пока союзные военачальники строили свои планы в Бреслау, Наполеон готовился к войне в Германии, создавая новую армию из ветеранов и свежих непроверенных рекрутов, набранных из государств-клиентов Рейнской конфедерации. История, харизма и репутация Наполеона все еще были достаточны, чтобы отговорить большинство немецких государей от дезертирства; их страх перед его силой подкреплялся опасениями по поводу перспективы национального восстания против Франции, которое могло смести как немецкие троны, так и французские гарнизоны. Даже осажденный король Саксонии, который на мгновение заколебался, в мае вернулся на сторону Франции, отчасти потому, что признал, что союзники (и особенно Пруссия) представляют большую угрозу для целостности его королевства, чем Наполеон. Таким образом, союзникам предстояла долгая и неопределенная борьба с противником, который все еще контролировал ресурсы и рабочую силу большей части немецкой Европы.
Освободительные войны, как их стали называть, начались для союзников неудачно. Было решено, что прусская армия будет действовать под командованием русского верховного главнокомандования - показательное свидетельство младшего статуса Пруссии в коалиции, - но поначалу оказалось трудно скоординировать две командные структуры. Вступив в Саксонию в конце марта, союзники потерпели поражение в битве при Лютцене 2 мая. Но победа Наполеона была куплена дорогой ценой: если пруссаки потеряли 8 500 человек, а русские - 3 000 убитыми и ранеными, то потери французов и их государств-клиентов составили 22 000 человек. Эта картина повторилась в битве при Бауцене 20-21 мая, где Наполеон вынудил союзников отступить, но потерял еще 22 000 человек, что вдвое больше, чем русско-прусские войска. Союзники были вынуждены отступить из Саксонии в Силезию, но их армии остались целы.
Это было не слишком обнадеживающее начало. Тем не менее, ожесточенность сопротивления союзников заставила Наполеона задуматься. 4 июня он договорился о временном перемирии с царем Александром и Фридрихом Вильгельмом III. Позднее Наполеон стал считать перемирие 4 июня ошибкой, которая подорвала его господство в Германии. Это было преувеличением, но, безусловно, серьезной ошибкой. Союзники использовали предоставленную им передышку не только для пополнения и переоснащения своих сил, но и для того, чтобы поставить свои военные усилия на более прочную финансовую основу, заключив 14/15 июня в Рейхенбахе союзные и субсидиарные договоры с Великобританией. Помимо прямых субсидий на общую сумму 2 миллиона фунтов, из которых треть (около 3,3 миллиона талеров) должна была пойти Пруссии, Британия согласилась предоставить 5 миллионов фунтов в "федеральной бумаге" - специальной валюте, обеспеченной Лондоном, которая должна была использоваться союзными правительствами для покрытия военных расходов и погашаться совместно тремя партнерами по договору после окончания войны.42 В условиях войны, которая уже ввергла Британию в исторически беспрецедентный уровень государственного долга, это была самая крупная сделка по предоставлению субсидий.
Самой неотложной задачей союзной политики после 4 июня было убедить Австрию присоединиться к коалиции. Клеменс Венцель фон Меттерних, австрийский министр, отвечавший за внешнюю политику, в первые месяцы 1813 года держался в стороне от русско-прусской коалиции. Австрийское правительство уже рассматривало Россию как угрозу на Балканах и не желало, чтобы наполеоновский контроль над Германией сменился российской гегемонией. Но после подписания Рейхенбахского договора, за которым 22 июля последовал союз со Швецией, стало ясно, что будущее Европы находится под вопросом и Вена больше не может позволить себе сидеть в стороне. В течение лета Меттерних пытался выступить посредником в заключении европейского мира, который был бы приемлем для Наполеона, и в
