Госпожа Дарк перестала петь и захихикала, словно школьница.
– Непослушный, непослушный… – протянула она. – Снова залез в мой дом. Нехорошо, ах как нехорошо, мой малыш.
– Я думал, она оживила сестру, – с придыханием пробормотал Джем.
– Полагаешь, кто-то воскресил Блэк, а потом отрубил ей голову? – пробормотал Уилл. – Кажется, здесь и в самом деле много работы…
– Гадкий нефилим, – прорычала миссис Дарк, уставившись на Уилла своими безумными глазами. – Все никак не можешь успокоиться? Ты же убил мою сестру! И ты даже не вернулся, не помог мне подарить ей новую жизнь. Ты знаешь… ты можешь себе представить… как это тяжело – быть совершенно одной?
– Больше, чем ты можешь себе вообразить, – громко сказал Уилл – и краем глаза заметил озадаченный взгляд Джема.
«Дурак, – подумал тот. – Не стоило говорить такие вещи».
Госпожа Дарк покачнулась:
– Ты смертен. Ты существуешь лишь одно мгновение, один вздох Вселенной. А я теперь буду одинока всегда, всегда! – Она крепче прижала к себе голову. – Но тебе-то какая разница? Конечно, у тебя находятся более интересные дела в Лондоне. Ведь в этом проклятом городе каждый день совершается столько ужасных преступлений, по сравнению с которыми мои жалкие попытки воскресить Эмилию лишь детская игра.
Уилл снова посмотрел на Джема, но тот лишь пожал плечами. Его точно так же, как и Уилла, охватило странное чувство брезгливой жалости.
– Естественно, некромантия вне Закона, ведь во время обрядов используется демоническая энергия, – протянул Джем. – И подобные вещи всегда привлекали наше пристальное внимание.
– Демоническая энергия? – прошипела миссис Дарк.
– Нет смысла притворяться. Мы хорошо знаем о ваших планах, – перебил ее Уилл. – Нам известно об автоматах, известно о том, что ты служишь Магистру. Кстати, Анклав сейчас уже на полпути к его убежищу. К утру вашего Магистра не станет. И тебе уже никто не поможет, ты уже нигде не сможешь скрыться.
Миссис Дарк заметно побледнела.
– Магистр? – прошептала она. – Вы нашли Магистра? Но как…
– Правильно, – подтвердил Уилл. – Де Куинси убежал от нас однажды, но теперь уже никуда не денется. Мы знаем, где он, и…
Но его слова заглушил дикий смех. Миссис Дарк согнулась пополам и облокотилась о перила лестницы, буквально воя от радости. Уилл и Джем в замешательстве уставились на нее. По ее лицу покатились темные слезы.
– Де Куинси?! Магистр?! – завывала она, давясь смехом. – Этот самовлюбленный дурак?! Вы, должно быть, шутите! Идиоты, какие же вы идиоты!
Глава восемнадцатая
Тридцать сребреников
Запишем имя мы одной потерянной души.О, человече, как ты пал так низко!Как будто Бог сказал тебе: «Пойди и согреши».Рыдает ангел – видно, дьявол близко[110].
Роберт Браунинг «Потерянный вождь»
Тесс поползла прочь от двери. Позади нее замерла Софи, прижимающая руки к груди лежащей у нее на коленях Агаты. Кровь, впитавшись в тонкую ткань, сочилась между пальцев. Лицо Агаты стало желтовато-бледным, она тяжело, с посвистом дышала. Когда она увидела механических людей, ее глаза расширились, и она попробовала оттолкнуть от себя Софи, но та крепко вцепилась в ее платье и, казалось, даже не замечала слабых попыток кухарки освободиться.
– Софи! – По лестнице загрохотали шаги, и в вестибюль ввалился Томас. Лицо его было белым как мел. В руке сверкал массивный меч. Тесс видела этот клинок и раньше.
За Томасом бежала Джессамина, вооруженная своим смертоносным пестрым зонтиком, а позади нее Натаниэль, выглядевший до крайности перепуганным.
– Что, спрашивается… – Томас замолчал, переводя взгляд от Софи, Тесс и Агаты к двери и назад. Автоматы остановились. Они выстроились в ряд у дверного проема и не пытались идти дальше. Руки механических людей теперь беспомощно болтались вдоль туловищ, отчего они напоминали марионеток с перерезанными нитками. Глаз у них не было, но все равно казалось, будто они смотрят вдаль.
– Агата! – В крике Софи уже не было ничего человеческого.
Женщина была все еще жива, ее глаза оставались широко открытыми, но взгляд потух. Руки расслабились и опустились на пол.
Тесс каким-то чудом заставила себя повернуться спиной к автоматам и положила руку на плечо Софи, но та оттолкнула ее, а потом жалобно захныкала. Тесс с отчаянием посмотрела назад. Механические люди пока не двигались, но как долго это могло продолжаться?
– Софи, пожалуйста! – Нат был бледен, дышал тяжело. Его безумный взгляд метался по залу, то и дело останавливаясь на автоматах. Он выглядел так, словно каждое мгновение готов был сорваться с места и кинуться прочь.
Джессамина лишь раз взглянула на него, и взгляд ее был преисполнен удивления и… презрения.
– Убери ее, – приказала она Томасу, кивнув на Софи. – Она тебя послушается.
Томас покосился на Джессамину, а потом наклонился и мягко, но твердо вытащил руку Софи из руки Агаты и поставил девушку на ноги. Она тут же вцепилась в его пиджак. Ее руки были по локоть испачканы кровью, словно она только что поработала на скотобойне. Передник был разорван пополам, на нем отпечатались кровавые следы ладоней.
– Мисс Ловлесс, – сказал Томас низким голосом, свободной рукой прижимая к себе Софи. – Берите Софи, мисс Грей – и бегом в Святилище…
– Нет, – раздался из-за спины Тесс тягучий, манерный голос. – Я так не думаю. Берите служанку и идите куда угодно. А вот мисс Грей останется здесь. Так же как и ее брат.
Голос этот был до боли знакомым. Очень медленно Тесс обернулась.
Перед застывшими автоматами стоял мужчина, появившийся в вестибюле словно бы по волшебству. Тесс отметила, что в облике его снова не было ничего примечательного. Он разве что снял шляпу, и теперь его седые волосы тускло поблескивали в колдовском свете.
Мортмэйн.
Он улыбался. Но не так, как улыбался раньше, с приветливой жизнерадостностью. Его губы теперь растягивала неприятная, торжествующая улыбка.
– Натаниэль Грей, – заговорил он, – поздравляю. Все получилось просто превосходно. Признаю, я не мог до конца поверить в удачу, но ты выдержал испытание. Все твои прошлые оплошности забыты. Я горжусь тобой.
Тесс обернулась, чтобы посмотреть на брата, но Нат, казалось, забыл о ней. Он смотрел на Мортмэйна, и лицо его выражало одновременно и страх, и обожание. Медленно Натаниэль пошел вперед. Тесс протянула было руку, чтобы остановить его, но брат раздраженно оттолкнул ее и встал прямо перед Мортмэйном.
С криком он упал на колени и сжал перед собой руки, словно в мольбе.
– Единственное мое желание – служить вам, Магистр, – сказал он прерывающимся голосом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
