дикарке не стоило доверять?
Он вцепился глазами в кромку леса, в голые черные ветви, в вечнозеленые сосны, зная, что где-то там ютятся отступники, а среди них — его друг. Каждый миг жизни тому грозила опасность.
— Ты сам не свой, сынок, — грубый голос Стейна раздался за спиной Ивэна.
Он разозлился, инстинктивно готовясь к нравоучениям. От его глаз не скрылось, что Локхарт встревоженно пялился на него из дальнего угла тронного зала.
— Зачем ты проследил за мной? — бросил Ивэн, не обернувшись.
— Я не следил. Но мне захотелось присмотреть за тобой. Как я присматривал за Райсом, потом — за Роллэном. Я знаю, каково это, когда ты молод, и у тебя разом болит весь мир.
Ивэн шумно выдохнул. Нельзя было не признать, что Локхарты остались его последней опорой.
— Мой мир словно утекает сквозь пальцы, — нехотя признался Ивэн.
— Значит, ты должен крепче сжать свои кулаки, — Стейн встал с ним рядом, плечо к плечу.
— Сжать, чтобы ударить?
Накануне они спорили до хрипоты. До тех пор, пока Ивэн в приступе гнева не швырнул тяжелый кубок об стену. Его испугала собственная ярость, ведь так беспрекословно ей отдавалась лишь его мать. Шрам, оставленный таким же кубком на его лице, красноречиво напоминал об этом.
— Я думал, мне удалось тебя переубедить, — едва слышно и вкрадчиво проговорил Стейн. — Ты король. Ты не волен губить жизни подданных, поддаваясь своим порывам.
— Я не прощу себя, если мой брат убьет Эрло, — Ивэн заговорил еще тише, желая быть услышанным без напоминаний о долге. — Я не прощу себя, если он нападет на город и кровь все равно прольется.
— Эрлоис ловкий проныра и был таким всегда, сколько я его помню, — Локхарт положил руку на плечо юного короля, заглянув в его глаза. — Если Гален нападет, мы дадим ему бой. Пусть попробует взять Дагмер штурмом с горсткой отбросов. Иногда важно удержаться и не напасть первым.
Ивэн лишь рассеяно спрятал взгляд, снова уставившись на лес.
— Иногда я думаю, как сложились бы наши жизни, если бы моя мать не выжила из ума, если бы я никогда не попал в Каменный бор? Что если бы Гален не избрал магию крови, и если бы отец был все еще жив? Но я вынужден представлять себе, что случилось с Мириам в этом проклятом лесу, что уже случилось и еще случится с Эрло. Я должен представлять себе, как убью брата или как он разделается со мной. А ведь окажись Морган хоть немного слабее, мы бы остались в этом мире вдвоем — я и моя Тень.
— Если вы встретитесь лицом к лицу, помни, что его рука не дрогнет, — сокрушенно предупредил Стейн. — И вот только тогда ты должен будешь ударить первым, забыв о том, что он — твой брат.
Глава 30. Падение
На пути к стенам Дагмера
Эта ночь настала. Время не могло пойти на излом или замедлить ход. Оно было беспощаднее самого страшного корсианского наемника, а Эрлоис знал многих из них. Время ни с кем и никогда не могло сравниться по своей жестокости и только сминало собой дни, ночи и жизни. Он оттого и не верил ничьим богам. Быстротечность и неумолимость не нуждались ни в ликах, ни молитвах, ни в храмах.
Селма же чтила старых богов. Прежде чем он ушел, она окунула пальцы в еще теплую кровь убитой птицы, и оставила отметину на его лице. Эрло ухмыльнулся от одной только мысли, сколько раз ему придется умыться кровью за одну ночь. Она не преминула обругать его за подобное и вытолкнула за порог своей хижины, а он надеялся, что ей хватило времени сообщить в замок об отметинах на потрепанной карте, которые ему удалось разглядеть в доме Тени. Он молился, чтобы время оказалось к ним милосердно. Идущий рядом с ним убийца возносил молитвы Создателю.
Эрло оглянулся назад, убедившись, что не остался один, и что вся эта ночь ему не снится. Весь сброд, отыскавший защиту у отступников, следовал за ним по пятам, и только снег хрустел под их сапогами. Гален бы не был собой, не приказав Эрлоису возглавить преступников, ведь их головы не так давно были для него особенно ценны.
Он шел впереди, озирался, сверлил взглядом крепостные стены, ища дозорных. В его ножнах ждал изголодавшийся по чужой крови руалийский меч. И это не давало Эрло покоя. Он готов был поклясться, что южане отметятся в грядущем бою не только оружием, но не желал в это верить сам.
— Тихо! — прошипел он, заставив заткнуться даже убийцу с его бесконечным бормотанием цитат из Писания.
Одним только жестом он приказал выдвинуться вперед тем, кто нес штурмовые лестницы. Ровно пять. По три человека на каждую из них. Они должны были взобраться на крепостные стены и, стараясь сохранять тишину, избавиться от дозорных.
Отступники затаились в тени деревьев, пропуская вперед тех, чьи жизни были менее ценны. Сам Гален наблюдал за началом штурма с ближайшего скального выступа, позаботившись о своей безопасности.
Эрло ринулся к одной из лестниц, зная, что непременно будет наверху первым, ведь он умышленно выбирал для штурма не самых решительных бойцов. Оттого, не мешкая, в несколько коротких рывков он взобрался на стену. Первый крик, разорвавший в клочья тишину ночи, раздался не без его помощи — он оттолкнул от опоры одну лестницу, затем вторую, третью. По четвертой успел забраться тот самый убийца, желающий отмолить все свои грехи в обмен на жизнь. Эрлоис вонзил меч в его грудь. Прежде чем рухнуть вниз, убийца вцепился взглядом в его лицо — он был первым, кто понял, что Эрло никогда не был частью их сброда. У него был свой путь, о котором он вспомнил, лишь растеряв все. И теперь он с пренебрежением плюнул вслед разбившемуся мерзавцу.
Пятую лестницу успел опрокинуть подоспевший дозорный.
— Отступники пришли за нашей кровью, — бросил ему Эрло. — Этой ночью Дагмер примет бой.
Морозный воздух задрожал, когда перепуганный стражник пустил в небо сноп огненных искр. Эрлоис глядел на город, ставший его домом, и эти несколько мгновений он был свободен, но это не принесло ему облегчения. Ведь следом за огненной меткой, вспоровшей темное небо Дагмера, загудели колокола на дозорных башнях, возвещая о том, что этот самый дом должен встретиться с войной.
Покои короля. Королевский дворец, Дагмер
Не каждая церковь признавала существование пророка Юстаса, руалийцы вовсе считали любое упоминание о нем ересью, и расплатиться за нее можно было
