class="p1">
— Да.
— Отлично! На этом сеанс лечения закончен.
При помощи рефрейминга я произвожу искусственное и временное расщепление психики. И человека это очень впечатляет, когда я говорю как бы не с ним, а с какой-то частью его Я. Это является одним из самых важных механизмов, поддерживающих его веру, что таким образом он выздоровеет. Ведь если его просить: «Сделай это по-новому!», он может и согласиться. Но все равно будет сомневаться: «А может, не получится? Ведь сколько раз я пытался это делать — и не получалось! Например, когда я решал заниматься утренней зарядкой».
Но мы прекрасно знаем, что он при этом все время двигался по заколдованному кругу, то есть фактически делал одно и то же с одним и тем же результатом.
Но когда ЧТО-ТО внутри него (НЕ ОН!) решает изменить поведение, то ответственность с него как бы снимается. И результат, чаще всего, будет намного большим, чем в случае работы только с сознанием.
Происходит делегирование полномочий с не умеющего этого делать и «бестолкового» 1 Я к «главному исполнителю». Человек диссоциируется от ответственности, передает ее этой части. И он решает: «Раз это был договор с бессознательным, то теперь все будет хорошо! Если оно согласилось изменить свои действия, то значит — так оно и будет!»
А, так как бессознательное — это сам человек, то ответственность все равно остается на нем же. Но этот прием позволяет человеку преодолеть парализующий его барьер неверия в себя, что для многих клиентов очень важно.
Таким образом рефрейминг позволяет диссоциировать человека от сознательных попыток решения своих проблем. Более глубокой диссоциации можно достичь или при помощи нарко-гипноза, или в состоянии самого глубокого гипноза. Но первый опасен (в плане возможных последствий действия наркотического вещества). А второй очень трудно достижим из-за страха пациента перед потерей контроля над собой. А работу с рефреймингом через кинестетический канал может освоить любой психотерапевт, так как очень четко структурирован.
Перед работой в НЛП-парадигме надо четко понять — когда и в связи с чем появилась часть Я, которая создает проблемы для 1 Я (образно говоря — когда ей было приказано делать все для того, чтобы 1 Я боялось собак). То есть надо понять — когда и какую пользу приносил болезненный симптом? И это надо сделать на том уровне понимания пациентом своего состояния, которого он достиг и на основе того понимания механизмов психики, которое я излагаю в теоретической части.
И чем интереснее будет синтез анамнестического материала с теоретическим материалом, тем эффективнее будет договор, который будет заключен во время рефрейминга. Ведь на самом деле никаких частей Я, которые бы были анатомически (или хотя бы функционально) отделены от остальной психики, нет. И мы играем с пациентом в некую игру, где каждый соблюдает свои правила. Когда я договариваюсь с какой-либо частью Я, то я на самом деле договариваюсь с самим человеком.
Обычно перед сеансом мы с пациентом достаточно долго пытаемся понять позитивную роль, которую выполняет для личности часть Я, в результате деятельности которой появилась болезнь. Но обозначить ее позитивную роль удается не всегда. Поэтому я чаще всего начинаю разговор с ней, так и называя — по результату деятельности. А затем уже спрашиваю ее: «Ты часть Я, которая ответственна за то-то и то-то?» И если она подтверждает это, то я ее так и начинаю называть.
Но если и это не помогает, то в этом случае во время рефрейминга очень полезно обратиться к 1 Я (ведь он внимательно и с интересом следит за процессом). Когда вы устанавливаете контакт с частью Я, то вся информация, связанная с ней тоже вытаскивается на предсознательный уровень. И пациент может «ухватить ее за хвост».
Во время разговора с этой частью Я надо обратиться к 1 Я и спросить: «Вот Вы чувствуете эту часть рядом с собой. Как Вам кажется — какую пользу приносит эта часть Я? Какие у Вас появились ощущения, какие ассоциации, какие события Вашей жизни вспомнились?» Вероятность выхода информации наружу в этом случае очень высока.
Этот же прием можно использовать для выяснения и года, когда произошло ключевое событие являющееся корнем болезни. В гипнотическом состоянии нужно обратиться к части Я, ответственной за болезнь. И спросить ее — когда произошло событие? А потом сказать: «Сейчас я буду считать годы: это произошло в 2016 году… в 2015… в 2014… и т. д. А ты остановишь руку на том году, когда это произошло.
После проведенной психотерапии в бессознательном происходят процессы перестройки, а человек видит это в виде символических сновидений. И на следующем сеансе надо обязательно расспросить пациента об этих снах. И если сны светлые и радостные, если человек видит какое-то свое движение по жизни, то это говорит о том, что бессознательное уже перерабатывает эту информацию и готовится к ее реализации.
Также важно расспросить пациента о самочувствии. Если у него появляется прилив сил, улучшается настроение и поднимается жизненный тонус (пусть даже только на час!), это говорит о том, что бессознательное приняло все эти изменения, вдохновилось тем, что преграды пали и можно развиваться.
На первом сеансе я обычно только ввожу человека в гипнотическое состояние, создаю кинестетический канал. А уже на втором провожу подобный описанному выше рефрейминг. Но если времени мало и надо сделать рефрейминг как можно быстрее, то надо обратиться к пациенту: «Рука дернулась (или останавливалась) сама по себе?» Если он кивнет головой, то это говорит, что отвечало бессознательное, а не сам человек. И кинестетический канал действительно создан. И, в принципе, уже можно делать рефрейминг.
Ко мне (да и к вам тоже) очень часто приходят пациенты, которые обременены диагнозами и принимают кучу разных лекарств. И они частенько спрашивают — как с этим быть, продолжать ли прием?
Я им отвечаю, что через три-четыре сеанса опять мне задайте этот вопрос. Я обращаюсь к бессознательному и говорю, что мы сделали те и те изменения, договорились с той-то и той-то частями Я об изменении их деятельности. И что лекарства стали не только не нужны, но и вредны. И спрашиваю: «Когда можно начать снижать дозы таблеток и когда от них полностью отказаться?» И сначала я считаю дни для того, чтобы понять — когда можно начать снижать дозу. А потом — когда полностью отказаться».
Этот прием позволяет человеку с легким сердцем и без опасений (А вдруг мне опять станет плохо, если я откажусь от таблеток?) слезть с лекарственной «иглы». И таким образом утвердиться в мысли
