колючий побег и затих. Ядвига, пригибаясь, пересекла освещенное ближайшим прожектором пространство по направлению к окопчику. Некоторое время пробыла там, потом лаской выпросталась, текуче вскочила на ноги и побежала дальше.
Тишина звенела в ушах.
«Странно, — подумал Арчи. — Ночь ведь полна звуков, но они как-то очень органично отступили на второй план, на фон. А тишина рвется в уши, словно бежит от каких-то одной ей ведомых страхов…»
Небо готовилось светлеть: короткая августовская ночь уступала место нарождающемуся утру.
Когда у прожектора появилась Ядвига и призывно махнула рукой, Арчи сначала не поверил. Но Ядвига продолжала махать, и пришлось вставать и тоже бежать вперед. Пригибаясь. Зачем-то пригибаясь…
Он миновал окопчик — пустой. Совершенно пустой, словно выметенный. Добежал до Ядвиги — у той был несколько растерянный вид.
— Никого нет, — сообщила она. — Вообще никого. Ни единого человека.
Арчи озирался. Он впервые попал сюда, на секретную стройплощадку волков. Десятка два капониров, разбросанных без особой системы; некоторые накрыты пузырями маскировочной сетки. Ажурные стойки под прожектора. Неживая электрическая подстанция-преобразователь, к которой, выныривая из-под земли, подводились четыре толстых кабеля в черной изоляционной оболочке. Круглая площадка с красным пятном идеальных очертаний в центре, какие-то непонятные механизмы за пределами пятна.
И пусто. Ни души.
— Что это значит? — спросил Арчи, надеясь, что Ядвига в состоянии объяснить это безлюдье.
Но он ошибся.
— Понятия не имею, — сердито ответила Ядвига. И добавила: — Никого даже на центральном посту!
— А в городке? — осенило вдруг Арчи. — В палатках?
Но и в отстоящем от стройплощадки метров на двести палаточном лагере не нашлось ни души. Арчи присмотрелся, пытаясь понять, что же здесь произошло. Следы сборов наличествовали, даже можно сказать следы спешных сборов, потому что там и сям валялась в совершеннейшем беспорядке всякая всячина: пустые банки из-под консервов, упаковочная пленка, разнообразный хлам и мусор, который волки обыкновенно не бросали где попало, Арчи имел время в этом убедиться. Но несмотря на всю поспешность, сборы все же не несли следы экстренности. То есть ничего жизненно важного, вроде оружия, припасов или вещей, брошено не было. Значит, волки уходили спешно, но срок ухода определяли все же сами. Если их что-то и вспугнуло (те же дисколеты), это что-то прямой и немедленной угрозы не несло.
Арчи не замедлил высказать свои соображения вслух. Ядвига как раз вылезала из первой попавшейся палатки.
— Скажи, — спросил ее Арчи, — а не могли на этих дисколетах явиться ваши прежние… наниматели?
— Не вижу — с чего бы? — пожала плечами Ядвига и села на пустой деревянный ящик, явно предназначенный в конечном итоге на дрова. — Война закончилась. Нашим прежним хозяевам нечего делать в этих краях.
— А свои дисколеты у вас… в смысле — у вашей группы были?
— Насколько я знаю — нет. — Ядвига легонько покусывала губы. — Хотя Расмус очень предусмотрительный командир. Но ведь были поводы воспользоваться дисколетами раньше. Весьма насущные поводы. И уж тем более непонятно, что могло заставить Расмуса применить их сейчас?
— Хорошо. — Арчи попытался мыслить максимально логично. — Предположим, что некие загадочные обстоятельства заставили Расмуса осуществить эвакуацию. И даже с применением дисколетов, прибереженных на самый черный день. Вопрос вот в чем: ты представляешь, куда твои друзья могли навостриться?
— Нет. Правда не представляю. Хотя есть несколько вариантов, которые мы рассматривали как вероятные места поселения…
— Это все на Земле, я правильно понял?
Ядвига посмотрела на него странно:
— Конечно, на Земле! Где же еще?
— Значит, в космос вас не тянет?
— А что там делать? — искренне изумилась Ядвига. — Там пусто и неуютно. А здесь наш дом, здесь, а не в космосе.
— И что ты предполагаешь делать теперь?
— Не знаю. — Ядвига почему-то насупилась. — Дура я, дура. Знала ведь, что в любой момент может произойти нечто подобное. И никому не сказала, где буду.
— Ты жалеешь? — спросил Арчи с непонятным самому себе напряжением.
Ядвига вскинулась. Мгновенно оказалась рядом. И обняла его.
— Жалею? Конечно же, нет. Просто можно было предупредить часовых, что я в ущелье. И за нами бы пришли.
Ее слова прозвучали для Арчи как музыка. И, конечно же, Арчи Ядвигу прижал к себе и поцеловал, потому что это было естественно и необходимо, как дыхание. Для обоих.
И не стало враз никаких проблем и никаких задач. Правда — всего на миг, но все же.
«Значит, есть в мире что-то, что выше наших мелких ежеминутных метаний. Выше суеты и даже выше долга… перед страной».
Какой-то месяц назад, приди к нему подобные мысли, Арчи, свесив язык, помчался бы к психоинженерам. А сейчас просто стоял под светлеющим небом в покинутом волчьем лагере и обнимал женщину, которая быстро и донельзя естественно стала для него единственной.
И чувствовал себя при этом удивительно хорошо.
Но все в мире заканчивается — Ядвига мягко отстранилась и заглянула ему в глаза.
— Что будем делать?
— Волчица спрашивает меня, паршивого не-хищника-землянина, что делать? — с напускной иронией осведомился Арчи.
Ядвига легонько пихнула его кулаком в бок:
— Язвим? Это хороший знак. Во-первых, я тоже землянка. А во-вторых… господин якобы пограничник, я уже убедилась, что голова у тебя варит. Причем получше моей. Если, там, в лоб кому дать или пострелять для острастки, я бы у тебя совета не спрашивала.
Арчи вздохнул; настроение у него, вопреки всему, заметно улучшилось.
— Ну-у-у… — протянул он, лихорадочно соображая, — я на твоем месте повнимательнее осмотрел бы центральный пост… как он тут у вас называется?
— Так и называется. Постом.
— Веди. Или мне нельзя?
Ядвига только досадливо отмахнулась. И направилась назад, к красному округлому пятну посреди стройплощадки.
Означенный пост был устроен в капонире, с виду ничем не выделяющемся среди остальных. Ядвига нырнула под сетку, Арчи тоже.
В капонире стояли три стола, на которых, Арчи готов был поклясться, еще совсем недавно работали волчьи портативные терминалы-компьютеры. Теперь на столах было пусто, только пучки проводов, словно отсеченные нервы, торчали там и сям.
Ядвига озадаченно вертела головой.
— Яся, — обратился к ней Арчи, — ска…
— Как ты меня назвал? — перебила Ядвига.
— А… Яся. А что?
Ядвига снова прижалась к нему.
— Мне нравится… Называй меня так.
Арчи погладил ее и все же задал вопрос, который намеревался задать.
— Скажи, то, из-за чего вы не допускали сюда чужаков, все еще здесь?
— Нет, — не задумываясь, ответила Ядвига. — Самая важная аппаратура демонтирована. Осталось только самое обыденное… все ваше, кстати.
— Походи здесь. Присмотрись, — посоветовал Арчи. — Не может быть, чтобы твои не оставили тебе какой-нибудь знак.
— Тогда отпусти меня.
— Отпускаю, — с сожалением вздохнул Арчи и развел руки в стороны.
