время Мэб держала руку за спиной.
Теперь же она продемонстрировала мне подарочную коробочку ледяного цвета, украшенную веселенькими серебряными снежинками.
– Она взорвется? – спросил я, не отводя глаз от картонки. – Или попробует меня сожрать?
– Не будь занудой, – вздохнула Мэб.
– Фэйри не дарят подарков, – заметил я. – Что это за фокус?
– Весь фокус в том, что никакого фокуса нет, – ответила она. – Я не дарю тебе подарок. Я выполняю обязательство.
– Да ну? Обязательство? – Я почувствовал, как уголки моих губ тронула улыбка. – А что, если я не приму его?
– Это будет твой выбор. – На десятую долю секунды ее глаз коснулась обида. – И последствия не заставят себя ждать.
– Что ж… Впервые в жизни меня угрозами заставляют принять рождественский подарок, – заметил я и взял коробочку в руки.
В ней обнаружилась ювелирная шкатулка, а в шкатулке – простенькое кольцо из какого-то серебристого металла с молочным отливом, такое маленькое, что вряд ли налезло бы мне на мизинец. Я тронул его кончиком пальца, и колечко загудело от сокрытой в нем энергии.
– Мощная штука. Что оно умеет?
– Это кольцо предназначается твоей дочери, – ответила Мэб, – и наделит ее могуществом.
– Прошу прощения? – Я захлопнул шкатулку и уставился на Мэб.
Та раздраженно фыркнула:
– Не в демоническом смысле, чародей. Получив это кольцо, твоя дочь до следующего полудня обретет… некоторую власть над силами Зимы. А еще оно играет музыку, – с новым вздохом добавила Мэб.
– Что за музыку? – прищурился я.
Мэб наклонилась, открыла шкатулку и любезно коснулась кольца. Вещица тут же зажужжала, и гостиную наполнил музыкальный вихрь, когда женский голос пропел: «Метель укроет склоны горных вершин…»[42]
Тут я снова захлопнул шкатулку и уставился на нее. Сказать, что эта песня набила мне оскомину, – значит ничего не сказать.
– Теперь понятно, – сухо произнес я.
– Всегда пожалуйста, – отозвалась Мэб.
– Просто из любопытства… С этим кольцом Мэгги сумеет заморозить чье-нибудь сердце и превратить человека в ледяную статую?
– В мультфильме показана именно эта способность, – с недоумением воззрилась на меня Мэб. – Или я должна была обмануть твою дочь?
– Понял. – Я потер междубровие. – Сходим с ней в какое-нибудь милое тихое место. Там и поиграем с вашим кольцом.
– Только пусть она узнает, чей это подарок, – предупредила Мэб.
Огонь снова померк. А когда вернулся к жизни – уже приятно-золотистым, каким и должен быть огонь, – Мэб и след простыл.
– Пусти меня! – негромко возопил я в адрес пустого места, где только что находилась Королева Воздуха и Тьмы. – Отведи домой! За что ты преследуешь меня?[43]
Мыш отвесил челюсть в широкой ухмылке.
– Серьезно? – спросил я. – Ты читал «Рождественскую песнь»?
Хвост Мыша выразительно отозвался: «Бум-бум-бум-бум-бум».
– А, ну да, конечно, – сказал я. – Давай-ка за работу.
Мы вернулись к делу и какое-то время возились с запчастями, но тут по оконным стеклам внезапно хлестнула ледяная крупа, и безмолвный снегопад сменился негромким хором щелчков и позвякиваний. Новый порыв ветра, а за ним – поворот ключа в замочной скважине.
Тихо и медленно отворилась входная дверь дома Карпентеров, и в прихожую вошла высокая молодая женщина с белоснежными волосами и цветущим румянцем на щеках, облаченная в длинное и стильное зимнее пальто.
– Молли, – улыбнулся я.
Моя бывшая ученица, а ныне – с формальной точки зрения – еще одна моя начальница просияла в ответ, вбежала в гостиную и заключила меня в крепчайшие объятия, на которые я ответил с таким же радушием.
– С Рождеством, Гарри, – сказала она.
– С Рождеством, Молл, – откликнулся я. – Умоляю, скажи, что не ты уговорила Мэб подарить Мэгги это кольцо.
– Не я. Ее уговорила Сарисса, – ответила Молли. – Она показала Мэб «Холодное сердце».
Я попробовал представить, как Мэб смотрит диснеевский мультик. Она не любила «Дисней» – ни компанию, ни самого старика. По ее мнению, Дисней исковеркал старые сказки, выбросив из них все малоприятные подробности, чем ослабил человечество перед лицом сверхъестественных сил, когда люди обнаружили, что на самом деле фэйри разительно отличаются от милых созданий, наводнивших киноэкраны.
Когда я вообразил, как Мэб вслушивается в песенки из «Холодного сердца», у меня заболела голова. Поэтому я потряс ею и спросил:
– Ты пришла, чтобы вручить мне подарок?
– Это неотъемлемая часть ангажемента Зимней Леди, – с улыбкой ответила она и, порывшись в кармане пальто, выудила серебристый конверт, украшенный белыми снежинками, а затем с легким поклоном грациозно протянула его мне. – Презент, можно сказать, символический, но, думаю, тебе понравится.
Я открыл конверт. В нем лежал единственный листок бумаги, на котором значилось очень большое число.
– Что это? – спросил я.
– Совокупная стоимость медобслуживания, полученного теми, кто пострадал прошлым летом. – Ее голос теперь звучал тише и серьезнее. – Теми, кто получил ранения. За все уплачено.
Про мирные переговоры и ведьмин час мне вспоминать не хотелось.
Боль. Столько боли…
– Что насчет похорон? – с горечью спросил я.
– Этот вопрос тоже уладили, – ответила Молли после долгой-долгой паузы.
Я склонил голову.
Сосчитал вдохи и выдохи.
Наконец сказал:
– Ты стараешься проявить доброту, а я… Прости.
– Не извиняйся, – ответила она. – Гарри, такие вещи должны причинять боль. Я рада, что тебе больно. Это значит, что ты – по-прежнему ты.
Я взглянул на дверь комнаты для отдыха, где Мэгги и младшие дети Карпентеров уснули за просмотром очередного мультфильма.
– Иногда даже не верится, что я такой заносчивый невежа. Если бы не девочка…
Молли сделала шаг вперед и постучала меня костяшкой пальца по макушке. Я уставился на нее, сдвинув брови:
– Э!
– Хватит, – велела она. – Не по твоей вине все случилось так, как случилось. Ты сделал все, что мог, чтобы никто не пострадал. И подверг себя страшному риску, когда после битвы наседал на всех и каждого. И таким образом помог множеству людей.
– Людей, которые не пострадали бы, не будь я…
Молли снова постучала меня по макушке:
– Ты как заезженная пластинка с песней «Чувство вины». – Она вздохнула. – Гарри, можно дать тебе совет?
– Какой? – покосился на нее я.
– Когда я была маленькой, мама постоянно учила меня, как себя вести.
– И научила, – заметил я.
Молли улыбнулась, но эта теплая вспышка тут же растворилась в печальной пелене.
– Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что по большей части копировала отца. – Она положила руку мне на плечо и запечатлела у меня на щеке прохладный сестринский поцелуй. – Не пора ли задуматься, чему ты хочешь научить Мэгги?
Я хмуро уставился в пол.
– Можешь простить себя, Гарри, – мягко продолжила Молли. – Твоей дочери это лишь на пользу, к тому же конец света так и не наступил.
– Дешевая отмазка, – сказал я.
– Но истинная правда, – возразила Молли.
Я взглянул на
