— Что вы имеете в виду?
— Я хотел сказать о том, что вы ничего не чувствуете только потому, что это не ваши соплеменники? Будь на их месте эльфы, чувствовали бы вы жалость к ним?
Я покачал головой.
— Поверьте, эльфы никогда бы не стали действовать так глупо, но если бы вдруг именно они были по ту сторону города, то я убивал бы их также без лишних эмоций. И то, что они были бы моими соплеменниками, только добавило бы мне скорости в их умерщвлении, потому что я знаю, что никто кроме меня в этом городе не смог бы противостоять им на равных, а поэтому я не стал бы с ними долго возиться…
Я замолчал и подумал, что опять распустил свой длинный язык. Вон, теперь священник сидит, настороженно на меня уставившись. Наверное, думает, что я и его с легкостью сейчас прирежу, а потом закопаю за домом под малиной. Кстати, давно нужно было глянуть, что у меня там растет… Так, пора бы и выпроваживать гостя, который отнял у меня столько свободного времени, но священник все же не унимался.
— Но почему же вы так ненавидите все живое?
— Притормозите коней, святой отец! Безразличие вовсе не означает ненависть.
— Но до этого ведь совсем недалеко.
— Согласен, — кивнул я. — Но сейчас я не испытываю ненависти к врагам, а тем более, как вы сказали, ко всему живому. Я просто стремлюсь задавить свои чувства, чтобы они не мешали мне во время боя. Даже ненависть может помешать профессионалу в момент нанесения удара, поэтому в бою нужно всегда иметь ясную голову.
— Но ведь вы чувствуете горечь утраты, переживаете за своих воинов, значит, в вашей душе есть еще искорка Единого, которую он вложил в вас при рождении, — продолжал настаивать священник.
— Да, конечно, ведь после схватки я позволяю себе расслабиться. Я же все-таки не бездушное оружие, а живой человек.
Священник утвердительно кивнул и сказал:
— Да, я заметил, что ничто человеческое вам не чуждо. Вам не чужды плотские удовольствия, не так ли? (Это он про Кару что ли?) Вы очень чутко относитесь к красоте.
Тут я непонимающе посмотрел на святого отца, так что он счел нужным пояснить:
— Я видел, как вы рассматривали картины в храме, что свидетельствует о том, что вы открыты для истинной веры, не отрицаете Единого. Так почему же вы не признаете основу его учения?
О, кстати, раз напомнил о картинах, нужно кое-что у него спросить, а то засело у меня в голове, как заноза.
— Да, меня весьма заинтересовали ваши полотна, — ответил я священнику. — Не объясните, что изображено на них, чтобы я до конца мог понять их смысл?
Священник прямо расцвел:
— Конечно, сын мой. На первой из них запечатлен Единый в момент сотворения первых людей и наделением их божественной искрой. Это…
— А можно сразу перейти к картинам, что висят на боковых стенах храма, — попросил я священника, прервав его речь, понимая, что описание торжественности момента введения в мир первых юнитов может затянуться.
Святой отец недовольно поморщился, но все же пояснил мне:
— На той, что висит на правой стене, изображена решающая битва сил Света и Тьмы, что произошла около пяти сотен лет назад. На ней запечатлен момент, когда Единый дает воинству Света оружие веры, что способно сокрушить непобедимого Темного мага…
— Тогда тот поверженный воин, что нарисован на полотне напротив — и есть Темный маг? — догадался я.
— Это так, — подтвердил священник. — На ней показан тот момент, когда Единый склоняется над поверженным противником, что погасил в себе изначальную искру, дарованную ему своим создателем. Именно эта полотно учит нас не осуждать своих врагов, а пожалеть и понять их.
Ага, усмехнулся я, как говориться, возвращаясь к теме разговора… Но мне все еще был неясен один момент.
— А какой расы был Темный маг? — спросил я у священника.
— А разве это так важно? — сказал он в ответ.
— Просто интересно, так как я никогда не слышал никаких упоминаний о расе такого внешнего вида. Не демон ли? — продолжал настаивать я.
— Нет, это был не демон. Предания и летописи тех времен гласят, что он был обычным человеком, пока не впустил в сердце саму Смерть. После этого он изменился, лишился способности чувствовать и изменил свой облик на тот, что изображен на картине.
Священник задумался, а потом мрачно произнес:
— Знаете, Алекс, а вы очень на него похожи.
Я даже рот открыл после такого заявления, но потом все же выдавил:
— Это чем же? Ушами? Только это еще ничего не доказывает!..
— Нет, я говорю не про ваши уши, я о вашем безразличии к смерти.
Я поспешил пресечь ход мыслей священника.
— Нет, к смерти я отношусь не безразлично. Мне же все-таки больно видеть, как умирают мои парни! И я, конечно, не желаю смерти моим родным, друзьям, просто знакомым, я не хочу, чтобы убивали беззащитных жителей этого города!
Священник внимательно на меня посмотрел, как будто ожидая, что сейчас я потемнею, а мои глаза станут желтыми. Не дождавшись от меня таких изменений, он вздохнул и сказал, поднимаясь с лавки:
— Я вижу, что Тьма еще не полностью завладела вашей душой, но направить вас на путь истинный у меня уже не получится. К сожалению, вы словно орех спрятались за твердой скорлупой безразличия и настороженности, а я не в силах уговорить вас раскрыться. Одно могу пожелать вам напоследок — постарайтесь сохранить огонь той изначальной искры у себя в сердце. Если он потухнет, вы вполне можете повторить путь Темного мага!
Священник повернулся и вышел из моего дома, а я все сидел и думал над его словами. Ни фига себе, поворот сюжета! Только-только все начало налаживаться, и тут такой сюрприз — оказывается, у меня есть возможность стать Темным магом. Тем более, священник прямо так и сказал. Мне не хотелось в этом признаваться, но есть детали, которые только свидетельствуют в пользу этой версии. Мое циничное отношение к чужой смерти — раз, мои магические способности — два, и напоследок — моя таинственная темная подруга, что приходит ко мне в момент тонкой грани перехода между сном и явью. Короче, вывод напрашивается весьма очевидный…
Гад этот священник, пришел незваным, наговорил кучу гадостей, испортил настроение и слинял! И как это называется? Свинство самое натуральное, за которое в приличных местах в морду дают! И главное — сделал выводы на совершенно пустом месте, ведь он еще не знает, что я маг… Или знает? Если мои парни пришли к нему исповедаться, а он потом вывалил мне свои претензии, что мешало покаяться ему в жилетку той же Нараде или Хагелу? Нет, Хагел отпадает, он исповедоваться точно не будет, а вот со знахаркой у меня большие сомнения. Тогда почему он прямо мне не сообщил — ты Темный маг, добро пожаловать на костер! Или знает, что его силенок меня скрутить не хватит, будет потихоньку настраивать моих бойцов, чтобы подсобили? Нет, будем считать, что святоша ничего обо мне не пронюхал, иначе появляется совсем гнилая карта в колоде. Мне еще только внутренних проблем не хватало в отряде!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
