— В детском доме я старалась больше всех, — начала она неожиданно. — Я больше всех трудилась, больше всех училась, больше всех занималась… Я хотела быть везде лучшей, и я ей была! Меня все хвалили, и мне нравилось это чувство. Чтобы на фоне остальных выглядеть ещё ярче, я портила чужие вещи. Рвала платья, стригла волосы, запугивала детей… И я была прекрасна. Единственная на фоне всех остальных выделялась. Самая лучшая! Но… каждый раз приёмные родители выбирали не меня. Они выбирали того, кто громче всех плакал и кого они хотели подсознательно защитить. Того, кто вызывал у них жалость. Они смотрели на меня и думали: «Раз у этой девочки и так всё хорошо, то мы ей не нужны». И они ошибались… Все ошибались… Я больше всего в них нуждалась! А потом поняла, что слёзы нужны не мне, а другим. Чем больше я плачу, тем больше получаю… и я получила семью. Наконец-то! Меня забрали. Потому что им было меня жаль… Но, — бросила на меня злобный взгляд. — Почему с тобой всё не так? Ты даже не улыбаешься… Почему? Почему тебя так любят?
И что мне ей сказать? Я в растерянности… Я просто не знаю, как ответить.
— Тот, кто не способен выражать эмоции физически, со временем учится понимать чувства других без слов. Отец и братья с самого начала знали о твоей лжи, но всё ещё надеялись, что ты поймёшь и исправишься. До последнего верили. И эти твои вопросы… Почему они меня любят? Почему меня защищают? Почему так берегут? Для начала… я не ты. А значит, уже в плюсе.
— Что?! Лидия! — грозно бросила девушка. — Как ты смеешь?!
— Ладно, — вздохнула я, понимая, что в беседе мы ходим по кругу. — Готовься. Завтра ты покинешь страну. И надеюсь, что… я не увижу тебя как минимум несколько веков, Лилия. Прощай.
Лилия продолжала звать меня, требуя ответы на свои вопросы, но я не оборачивалась и покинула подземелье.
Ощущения были двоякими. Не знала, как быть. С одной стороны, мне было жалко Лилию, но, с другой… Теперь, оглядываясь назад и вспоминая тот мультфильм, который я видела в прошлой жизни, он кажется мне не более чем воплощением фантазий Лилии. То, что она придумала для себя лично. То, чего бы она всей душой желала.
Но реальность оказалась совершенно другой. И в этом я лично убедилась.
— Не переживай, — услышала голос Янтаря.
— А? — обернулась, смотря на сверкающие в темноте золотые глаза.
— Ты разочарована, напряжена, расстроена, и твоё сердце бьётся так, словно сейчас заплачешь, — пояснил парень, шагнув ко мне ближе, после чего нежно прикоснулся горячей ладонью к моему лицу. — Твоё лицо всегда такое спокойное, а голос тихий и безэмоциональный, но я слышу все твои эмоции, — произнёс он тихо, опуская ладонь от щеки к шее. — Эта девчонка… Трудно понять, что у неё в голове. Может, это мы неправы, а может, ещё кто, но какая разница, кто прав, а кто виноват? Мы имеем то, что имеем, и из этого делаем выводы. Говорить о том, как прекрасна была бы жизнь, если бы мы были совсем другими, бессмысленно. Только зря потратим время. Когда тебя лишают свободы, прекрасно начинаешь понимать и ценить каждую секунду. Возможно, ей это будет только на пользу. И ты не должна себя в чём-либо винить.
— Кто знает, что она ещё надумает… Сегодня она говорит одно, а завтра… — вздохнула я, устало опуская голову, но Янтарь тут же приподнял моё лицо, нежно взяв указательным и большим пальцем за подбородок.
— Лидия, — обратился он, заставляя меня взглянуть ему прямо в глаза. — Я не знаю, что будет завтра. С тобой вообще всё непросто и каждая секунда может быть подобна урагану. Но одно могу тебе гарантировать — я всё сделаю для того, чтобы ты была в безопасности. Я знаю, что ты любишь бездельничать, есть сладости и читать книги. Хоть я и не понимаю до конца, всё равно постараюсь подарить тебе эту жизнь. Так что… — Янтарь опустил голову и соприкоснулся своим лбом с моим. — Сегодня или же завтра… Всё равно когда. Просто… доверься мне, ладно?
Ого… Я не знала, что сказать. Однако чувствовала себя такой счастливой. Сердце буквально выпрыгивало из груди, и настроение мгновенно поднялось. Янтарь… Он такой прямолинейный. Причём настолько, насколько это вообще возможно. Даже рельсы не такие прямые. Он всегда говорит только то, что думает и чувствует. От него не ждёшь удара в спину. Он так сильно отличается от мира Лилии, который она мне показала. Многих это бы напугало. Эти яркие эмоции, эта несдержанность, это звериное нутро, но, как по мне, он очень даже…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— …милый, — вырвалось из уст, после чего неосознанно потянулась руками к его звериным ушкам. Янтарь вначале удивлённо округлил глаза, не ожидая подобного, но после под лаской ладони прикрыл их и… прильнул к моим губам.
Мы стояли на улице, окружённые снегом и тёмным зимним вечером.
Вокруг не было никого.
Только мы.
И только над нашими головами плясали неоновые огни северного сияния. Словно сама природа Ледяного Королевства радовалась нашему воссоединению и давала своё благословение.
Этот мир никогда не перестанет меня удивлять.
***
Я и не думала, что мне придётся присутствовать на этих мероприятиях. Всё же у Ледяного Королевства есть свои король и принцы.
Я так думала…
И я ошибалась.
Как оказалось, я была центром совета правителей мира.
Да, именно. Это совещание, которое проходит раз в несколько лет, всё же состоялось. Изначально я шла туда «для галочки». Планировала свалить на кого-нибудь всю работу и просто покушать закуски. Но стоило нам с Алмазом войти в круглый зал, в котором был один огромный круглый стол и множество совершенно одинаковых безликих стульев для правителей, как всё изменилось.
До нашего прихода правители уже о чём-то волнительно говорили, но мгновенно замолчали. Я столкнулась с многими знакомыми лицами: Агат, Аквамарин, Гилай, Янтарь… а также Оникс и Цитрин. Не понимала, что они здесь делают, но, по правилам совещаний, пока идёт сбор, все мы неприкосновенны и, хоть и ненавидим друг друга, ничего сделать не можем. Только слово и ораторское искусство — наше оружие.
И знаете, какой была основная тема сбора? Нет-нет, не война. И нет, не победа над Огненным Королевством. А то, что моё — именно моё! — правление привело к тому, что я лишила большинство стран рабов. И теперь те требовали от меня компенсации за то, что они распустили их и передали в мои руки. Просили не просто денег, а алмазы. И чем крупнее, тем лучше. А некоторые вообще посчитали все убытки и потребовали по алмазу с кулак за каждого раба.
Мы всё это время находились в закрытом сером помещении, где не просто окон, а даже картин не было. Хоть чего-то. Но это сделано с одной единственной целью — чтобы никто не отвлекался. Чтобы сосредоточиться на главном. Вот и вся суть…
Конечно, правительство Центра с уважением относится к каждому королю и принцу, да и рабов особо не держит, но уверена, что даже они думали о том, чтобы потребовать что-нибудь в качестве компенсации.
Я и Алмаз в традиционной одежде. На отце — военный белоснежный фрак, украшенный серебряными вставками и небольшими драгоценными камнями. Не слишком выделялся, но при этом подчёркивал, что он далеко не обычный человек. Я же была одета в белоснежное платье, напоминающее свадебное. И, в отличие от отца, на мне было действительно много украшений. Нет, всё они только подчёркивали моё благородство и богатство нашей страны, но… Господи, какие же они тяжёлые! Чего только серьги стоят. Ещё немного и мои уши отвалятся. А о диадеме даже говорить не хочется.
Нет, она, конечно, прекрасна. Изысканная, потрясающая, женственная и величественная. Словно снежинка сверкала на чёрных волосах. Украшение усыпано алмазами разных размеров, которые ловили каждый солнечный лучик и переливались радугой на свету.
Действительно, красивый головной убор, вот только… он у меня вечно сползал набок. И Шнурку приходилось эту диадему незаметно придерживать. Причём всё время.
Как бы то ни было, мы выглядели эффектно, но это не помогло избавиться от высокомерных взглядов, наполненных отвращением и жадностью. Да уж… время идёт, меняются города, а люди остаются всё те же.
