архивные документы каким-то… э-э-э… иным способом?
– Нет. Не предпринял… – Уголок рта Джадда слегка приподнялся. – У вас не выйдет сложить из моей жизни дешевую мелодраму. Не мой масштаб. Даже если впишете туда убийство. Мне известен характер Артура. Попыток растления подчиненных ему работниц фабрики я смело мог не опасаться. В итоге он сделал уступку: убрал бумаги в ящик, который запер в сейфе, и завещал мне ящик со всем содержимым. Вот только не сказал, где их найти. Это я выяснил позже.
– Когда?
– Три дня назад.
Брови перестали слушаться Фокса и взлетели.
– Три дня, вы сказали?
– Да. В понедельник утром Филип явился ко мне в офис. В последний раз я его видел, когда ему был месяц от роду, но он сумел подтвердить свою личность, и у него были с собой копии тех приютских документов. Он потребовал миллион долларов в качестве пожертвования в пользу какой-то идиотской чуши, которую называл «РАБДЕН». Он все рассчитал. Деньги не следовало выписывать ему лично, он же не хотел платить с дохода. Каково? Вымогатель, который боится подоходного налога!
– С пряником понятно, но что служило кнутом? Угроза обнародовать бумаги?
– Ну нет. Филип – отпетый мерзавец, но все-таки не дурак. Он заявил, что пришел ко мне, потому что приемный отец платит ему нищенское жалованье – так и сказал, «жалованье» – и по завещанию фактически лишил его наследства, а ему нужны деньги на дурацкие фантазии с «РАБДЕН». Артур поступил достаточно глупо, дав ему ознакомиться со своим завещанием, и отдельное распоряжение насчет запертого ящика в сейфе, который будет передан мне, заставило Филипа почуять наживу. Говорю же, он не дурак. Он выкрал ящик из сейфа, взломал его – и сказочно разбогател. Филип явился ко мне, угрожая даже не предать огласке то, что нашел, а подать на нас с сестрой в суд, требуя компенсации за то, что бросили его, младенца, на произвол судьбы. Само собой, огласка тоже состоится, но суд выставит нас в самом неприглядном свете. Мы не могли допустить этого ни при каких обстоятельствах, и Филип это понимал.
Фокс кивнул, хотя и без особого сочувствия:
– Отчего же не заплатили?
– Потому что все это было… возмутительно. Выписать чек на миллион долларов для выплаты предъявителю? Не в моих правилах.
– Я бы не стал, но… вы могли бы.
– Не стал и я. Более того, мне требовались твердые гарантии, что на этом все и закончится. Для начала я должен был знать наверняка, что получу все оригиналы документов, и убедить меня в этом был способен только Артур, а он не захотел встретиться со мной в понедельник. Когда я объяснял ему, зачем мне потребовалась встреча… не открытым текстом, разумеется, ведь мы говорили по телефону… В общем, он вбил себе в голову, будто я выдумал хитроумный предлог, для того чтобы поквитаться, некий способ заполучить его драгоценный бизнес. И этот упрямый осел отказался меня принять. Филипа я угомонил на день, выдав ему десять тысяч долларов. А на следующее утро Артур позвонил мне сам с известием, что ящик исчез из сейфа, но и в этом случае он не пожелал заехать ко мне в офис или встречаться где-либо, кроме собственного кабинета. Пришлось ему уступить.
Фокс покивал:
– Визит Брауна утром во вторник. Я видел вас там.
– Сам знаю. Если бы не эта напасть… – Гримаса, на миг исказившая черты Джадда, отразила всю бесплодность причитаний над случайным невезением. – Я приехал на фабрику и рассказал Тингли о требованиях и угрозах Филипа. Он, понятно, был взбешен. Плохо оценивая характер приемного сына и не взвесив все риски, он повел себя до нелепости глупо. Тингли считал, что Филипа можно запугать, но мне так не казалось. Впрочем… вразумить Тингли не вышло. Он решил сделать все по-своему. В итоге мы договорились, что в пять часов он вызовет Филипа на серьезный разговор, а на следующее утро, в среду, все втроем мы встретимся в его кабинете. Я согласился только потому…
– Так не пойдет, – замотал головой Фокс. – Не позволю. Теперь вы пытаетесь отшить меня…
– Ничего подобного. Я не пытаюсь никого отшить. И уверяю, давить на меня…
– Лгать нехорошо, мистер Джадд. Вы собирались встретиться в кабинете Тингли вечером во вторник, а не утром в среду. И вы там побывали. Досадно, конечно, что ту единственную дверь, в которую я должен войти, чтобы найти убийцу, вы держите под замком, но вам придется ее открыть. Поэтому не тяните время. Не важно, что я пугаю вас тенью инспектора Деймона, эта тень нависла и надо мной, так что…
В дверь постучали. Оба повернули голову на стук, и Джадд сказал:
– Войдите.
Дверь открылась, и на пороге возник мужчина в строгом костюме.
– Что еще? – рыкнул Джадд.
– Вас желает видеть один джентльмен, сэр… – Мужчина уже подходил к нему с небольшим серебряным подносом в руке.
– Я занят. Меня нет дома. Ни для кого.
– Разумеется, сэр. Но он настаивает…
– Да кто это? Сюда… Давай ее сюда!
Мужчина поставил поднос перед ним, и Джадд, взяв карточку, хмуро уставился на нее. Глаза его, сузившись, пробурили в карточке две дыры, а затем уперли тяжелый взгляд в Фокса. Джадд протянул ему визитку. Фокс принял ее и прочел:
ДЖОЗЕФ ДЕЙМОН,
инспектор
Управление полиции Нью-Йорка
Бесстрашно встретив зловещий блеск подозрения и упрека в суженных глазах Джадда, Фокс ответил:
– Нет.
– Если вы разыгрываете какую-то…
– Я же сказал: «Нет». – Фокс вернул визитку. – Почему бы не пригласить инспектора войти? В конце концов, я всего лишь заглянул поинтересоваться деталями предложения о покупке «Консолидейтед сирилз» бизнеса Тингли… Допустим. – Это последнее слово он произнес уже с улыбкой, и Джадд дал слабину:
– Я предпочел бы… Вы можете подождать в соседней комнате…
Две пары глаз встретились, схлестнулись в поединке и определили победителя. Джадд велел мужчине в строгом костюме привести посетителя. Тот вышел.
– Скорее всего, – предположил Фокс, – они как-то выяснили, что таинственным мистером Брауном, который посетил Тингли во вторник утром, были именно вы. В подобных вещах полиция бывает просто дьявольски дотошной. Как вы на это ответите – дело ваше, но, если позволите, дам небольшой совет: не стоит в присутствии Деймона повторять свое пожелание, чтобы я подождал в соседней комнате. Может получиться неловко, потому что я никуда не уйду.
Не ответив, Гатри Джадд принялся неторопливо, ритмично тереть кончики пальцев одной руки о кончики пальцев другой, пока звук отворившейся двери не заставил его повернуть голову. Тогда он поднялся, чтобы встретить посетителя.
Инспектор Деймон пересек комнату и, видя,
